Лобанов молча кивнул, и легионер удовлетворился его ответом. А душу Сергия рвало напополам. Очень хотелось верить, что помощь пришла, но сомнения уравновешивали надежды.
Мере гуськом спустились в карьер и разбрелись по местам, поднимая орудия труда, брошенные вчера. Сергий подхватил молот и пристроился к Искандеру. Тиндарид вставил бур в недосверленную скважину, и кивнул другу: давай, мол, бей.
Лобанов ударил и, замахиваясь, быстро передал слова легионера. Искандер от неожиданности чуть бур не выпустил из рук.
– Держи!
– Держу… – пролепетал Тиндарид. – На третью ночь! – и добавил шепотом: – Ура-а…
– Не урякай, – буркнул Лобанов, – а подумай сначала!
– О чем?!
– О том! Зачем Сезию устраивать нам побег? Что ему, трудно было сбегать к префекту, чтоб тот подписал приказ о нашем немедленном освобождении? К чему городить всю эту монтекристовщину?.. Вот ты скажи мне.
– Блин! – огорчился Искандер. – А ведь действительно… Тогда что же – опять подстава?
– Орк его знает… Хотели бы нас прибить, так давно бы в расход пустили. А побег… Не знаю, как тебе, а мне за этой авантюрой чей-то хвост мерещится… Гребнистый такой…
– Думаешь, это Зухос балуется?
– Ни хрена себе баловство… – пробурчал Сергий. – Крепче держи! – Поколотив молотом, он сказал, отпыхиваясь: – Опять ему товарищ занадобился? Что-то верится с трудом. А! – осенило его. – Знаешь, что, наверное? Зухос просек, что не туда забрел! А он не дурак, и быстро сообразил, что мы-то на верном пути…
– И решил вытащить на волю и проводника, и ключ, – кивнул Искандер. – Хотя стоп, ключ-то у Неферит… Слушай… А, может, это Неферит все затеяла?
– Тогда при чем здесь Сезий Турпион и его трогательная забота?
– Тоже верно… Или это Кашта решил помочь? Опять-таки, при чем здесь Сезий?..
– Не нравится мне это, – задумался Сергий, и глянул на бур. – Все, вынимай! По черточку ушел.
– Что делать-то будем? – спросил Искандер.
Сергий задумался.
– Вот что, – сказал он веско, – не будем ожидать неприятностей. Бежим сегодня.
Искандер вылупился на друга.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. А чего ждать? Пока нас «спасут»?
– И как?
– Как?.. Ты на чем стоишь?
– Я? – удивился Искандер и посмотрел себе под ноги. – На граните! При чем тут…
Сергий поднял руку, останавливая друга.
– Мы с тобой торчим на почти что готовом блоке. А внизу, под склоном, та выемка – помнишь, где нас Ахми застал?
– Ну?
– Надо успеть за сегодня забурить все скважины, и отвалить глыбу под вечер. Она ляпнется точнехонько рядом с козырьком. Скомандуют отбой, и мы все там спрячемся. Надо будет, и в песок зароемся, потерпим как-нибудь. А как все покинут карьер, мы выбираемся и прячемся до полной темноты.
– Неплохо, неплохо… – оценил Искандер. – А если искать начнут?
– А если мы укроемся под стеной римского лагеря? Кто ищет мышь под хвостом у кота?
– Здорово… А что? Может получиться…
– Должно получиться. Второй попытки нам не дадут – или мы сдохнем, или вырвемся. Давай, шепни нашим, а я пока накерню…
День тянулся неимоверно долго. Солнце как прилипло к небу в одной точке, и ни с места. Вечность прошла, прежде чем скомандовали перерыв. Поклевали, покусали, и опять потекли долгие-предолгие минуты, вязкие, как засахаренное варенье.
Зато работа кипела, Сергий с Искандером вкалывали по-стахановски, успев до вечера и насверлить дырок, и забить в них колышки, и пролить их водою. Главный надсмотрщик нарадоваться не мог на ударников труда.
– Что, – скалился он, – помогли-таки воспитательные меры?
– А то! – усмехался Лобанов. – Выводы я сделал…
Правда, не стал уточнять, какие именно.
Вечер настал внезапно – палящее солнце кануло за скалы на западе, и тут же пали сумерки. Загремело бронзовое било, сзывая мере и объявляя конец еще одного дня в длинной цепочке, начальное звено которой – лишение свободы, а последнее – лишение жизни. Уходили узники куда живее, чем утром – звякали роняемые инструменты, кто-то кашлял, кто-то хрипло переговаривался. Ноги, загребавшие песок, соединяли и множили шуршащие звуки, надсадное дыхание уработавшихся людей перебивалось резкими криками надсмотрщиков. Постепенно все шумы стихали, террасы карьера пустели.
Внезапный чих ударил Сергию по ушам.
– Ти-хо!
– Мне песок в нос попал, – оправдывался Эдик.
– Я щас тоже попаду, – пообещал Гефестай, – в то же место…
– А то я не знаю, какой ты у нас изверг…
– Да тихо вы! – зашипел Искандер.
– Все путем, – успокоил его Эдик. – Никого нет, одни мы…
Лобанов разгреб песок, отряхнул с себя, и осторожно выглянул в щель между скалой и отваленным ими гранитным блоком. В ямном прииске почивала тишина. Вечером их не хватятся – темно уже, плохо видно, а вот утром отсутствие девяти человек станет заметно. Однако сразу никто в погоню бросаться не будет. Сначала усилят охрану оставшихся мере, выставят караулы вокруг карьера, чтобы каждый видел силуэты легионеров, торчавших на краю «Ямы». И лишь потом будет отдан приказ: «Догнать!» Ведомые следопытом из нубийцев (довольным, что можно прогулять работу), надсмотрщики пойдут по отпечаткам ног беглецов. Пойдут не затем, чтобы настигнуть и вернуть, а просто обнаружить трупы и пересчитать их, дабы не нарушать отчетность…
– Уходим к нашей водичке, – ухмыльнулся Сергий.
Беглецы поспешили на восток – откуда только силы взялись? Бодро топали, как на параде.
До воды добрались в полной темноте, но уж напились вдосталь.
– Кто не видел живого бурдюка, – проговорил Эдик, – может посмотреть на меня… – и звучно икнул. – Точнее, пощупать…
– Мы сейчас все такие… – довольно пропыхтел Гефестай.
– Пейте еще! – приказал Сергий. – Чтоб из ушей лилось. Нам, считай, всю ночь идти, а следующий водопой только на берегу Хапи.
– Если я наклонюсь, – пробулькал Эдик, – из меня все выльется…
– Пей, сказал!
Сергий и сам-то глотал воду без особой охоты, но глотал – чисто механически, из чувства долга.
– Все напились?
– Все перепились… – проворчал Акун.
– Это все же лучше, чем пересохнуть, – сказал Сергий.
– Что да, то да.
– За мной.
В известном тупичке они задержались. Искандер на ощупь отыскал расселину, куда они сложили найденное древнее оружие, и раздал по мечу в руки. Гефестай прихватил и секиру.
