— Аве, презид! — прорявкали сотни глоток, и Марций Турбон поднял руку, приветствуя бывших подчиненных.
Из караулки выбежал Танузий Гемин и отсалютовал.
— Шестая кентурия в сборе! — доложил он. — Они на малом плацу.
Марций Турбон спешился и направил стопы по адресу, указанному трибуном. Обойдя штаб, он выбрался на обширную квадратную площадку, со всех сторон огороженную колоннами. Кентурия заняла едва ли четверть малого плаца — в ней служили всего сорок восемь преторианцев. Зато какие! Отборные молодцы. Штучный товар. Префекты лично набирали бойцов в Особую когорту — из гладиаторов, легионеров, фрументариев. Из граждан Рима и варваров.
Кентурия предстала перед Марцием Турбоном во всем блеске и пышности: панцири горят золотом, шлемы — серебром, плащи отливают пурпуром, нестерпимо ярко алеют клубистые перья, колыхаемые ветерком. Командовать кентурией было поручено Сергию Корнелию Роксолану. Правда, видел он своих подчиненных всего один день — прибыл с одного задания и сразу убыл на другое. Служба такая! А вот личный состав кентуриона знал, хоть и заочно, и уважал, поскольку имел понятие о миссиях, выполненных Сергием со товарищи.
Вперед вышел опцион,
[57]
коричнево-черный нумидиец Адгербал. Блеснув зубами, он доложил:
— Шестая кентурия Особой когорты претории на службе императора Цезаря Траяна Адриана Августа! Сорок гвардейцев согласно списку. Восемь человек на задании. В отсутствие командира докладывает опцион Адгербал сын Орцила!
— Стань в строй, опцион, — ворчливо сказал Марций Турбон и оглядел кентурию. — Значит, так. О моем новом назначении слыхали, небось?
— Так точно! — грянули все сорок витязей прекрасных.
— Ликторов мне предоставит Август, а преторианцев я возьму сам. Возьму вас.
Кентурия сильно оживилась.
— Только не думайте, что в Дакии вас ждет отдых! — построжел наместник. — Мы едем служить принцепсу, значит, будем работать как проклятые! Это я вам гарантирую.
— Ничего, — донесся голос из толпы, — мы люди привычные!
— Разойтись! Отправляемся завтра!
С утра пораньше кавалькада тронулась в путь. Впереди скакала половина Шестой кентурии, за ними, верхом на испанском астурконе-иноходце, поспешал наместник Дакии и Нижней Паннонии, его сопровождали двенадцать рослых ликторов, а замыкали кортеж остальные двадцать преторианцев.
Настроение Турбона прыгало вверх-вниз. Он то улыбался и светлел лицом, припоминая, что возведен в наместники, то хмурился, предвидя будущие опасности и неприятности. Но ему ли привыкать? Оролес. Сарматы. Золото. Измена. «Справлюсь, — подумал Марций, — куда я денусь…»
Глава седьмая,
в которой Сергий Роксолан пробует вычислить «крота»
В восьмой день до ноябрьских календ
[58]
четверо преторианцев прибыли в Сармизегетузу. Ныне столица Дакии именовалась пышно и парадно — Колония Ульпия Траяна Августа Дакика Сармизегетуза.
Ее башни и дома раскинулись на пяти искусственных террасах, как и десять лет назад, когда к стенам стольного града даков подступили легионы Траяна. Тогда, после долгой осады и яростного штурма, павший город представлял собой одно огромное пепелище. Но римляне живо его реанимировали. Саперы, переданные командованием архитектору Кальвизию, разметили кварталы будущей Колонии Ульпия Траяна, корзинами таская мел и просыпая его по линиям будущих домов. Толпы пленных даков растаскивали горелые балки, убирали мусор, складывали закопченные камни. Воины Пятого Македонского легиона строили новый город империи. Рабы месили глину для кирпичей и черепицы, а легионеры из гончарного манипула обжигали стройматериал.
Возводились базилики и портики, форум с прилегающим дворцом августалиев, рынок и термы, а ныне камни укладывались в стройные арки акведука — всё как у людей.
До города преторианцы добрались к полудню. Легат Гай Антоний с Луцием прибыли с ними вместе. Всю дорогу — а добирались они до Сармизегетузы почти пять дней, по горам, по долам, — Гай терпел неудобства походной жизни. И помалкивал, кряхтел только. Но как только они попали за стены города, легат воспрял.
На улицах Сармизегетузы было людно. Создавалось впечатление, что жители готовятся к большому празднику.
Гефестай, в приподнятом настроении, повел всех голодающих в таверну, чтобы закусить, и шумно удивлялся скоплению народа на улицах. В таверне ему и объяснили причину массового непокоя — в Сармизегетузу прибывает новый наместник провинции!
— Да ну? — вежливо удивился Сергий. — И кто же этот новый презид?
— Квинт Марций Турбон!
У Роксолана был такой вид, что Эдик тут же захихикал:
— Босс, у тебя острый приступ пучеглазия?
— Цыц!
Обдумав ситуацию, Сергий сказал:
— Тогда так. В Апул мы пока не едем, сначала встретим префекта… то есть наместника. Чую, ждут нас новые це-у.
— Резиденция у него находится на Форуме, — заметил Искандер, — если станем на Кардо Максимус, наместник нас не минует.
Гай Антоний Скавр так и вертелся за соседним столиком.
— Эй, любезный! — окликнул он держателя таверны. — Не скажешь, когда ждать наместника?
В этот момент в таверну влетел растрепанный мальчишка в огромной куртке с отцовского плеча и возбужденно провопил:
— Едут! Едут! Уже въехали!
— Ага! — воскликнул кабатчик и кинул пацаненку затертый квадрант. — Закрываемся, господа! Закрываемся!
Никого из посетителей, впрочем, убеждать не пришлось — поглядеть на кортеж желали все, «от лысого до лысого», как говаривали римляне.
Преторианцы высыпали на улицу.
— Легат, — обратился Сергий к Гаю, нервно отряхивающему незримую пыль с тоги, — не составишь компанию?
Гай пробурчал что-то в ответ и с независимым видом поднялся на ступеньки богатого дома, двери которого стерегли два мраморных льва. На спине одного из хищников сидел унылый раб-привратник и теребил бронзовый ошейник. Легат неприязненно отодвинулся от человека-собаки.
Сергий протиснулся в первый ряд, его друзья примкнули к нему, раздвинув толпу зевак. Очень вовремя — с соседней улицы донесся радостный рев. И вот уже кортеж выворачивает на Кардо максимус.
Нового наместника встречали всем городом, толпы народа высыпали на улицы — Марций устал руку держать поднятой для приветствия. Преторианская гвардия ехала, гордо выпрямившись, покачивая перьями на шлемах. Ликторы с фасциями сидели на конях, как влитые.
