Книга Корниловец, страница 31. Автор книги Валерий Большаков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Корниловец»

Cтраница 31

Подхватив трофейную винтовку, он перебросил её Батыру.

— Саид, охраняй!

Текинец прекрасно понял, кого ему надо охранять, а солдаты, как ни странно, тоже подчинились Авинову — все трое сиганули следом. Четвёртым был офицер. Бандитская пуля сразила его, когда он готовился спрыгнуть, — земли достигло уже мёртвое тело. Тут же в окне показалась дама из их купе. Бледная, но решительная, она достала из сумки воронёный «кольт», ухватила его двумя руками и открыла огонь на поражение. Одного бандита — во френче с аксельбантами — она свалила, в другого не попала, но угодила в коня — и всадник сломал шею, когда полетел кувырком.

— К завалу! — крикнул Авинов. — Надо его разобрать!

В вагонах загомонили сторонники и противники вмешательства:

— Куда? Чи с глузду зъихав?! Павло!..

— Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас… Святый Боже, святый крепкий…

— Держить його!

— Колы будемо сидеть тут, дождёмся — вырежут до одного! Идтить надо!

Отстреливаясь, солдаты — молодой, старый и с замотанной головой — приближались к паровозу короткими перебежками. Их поддерживали огнём из окон и с вагонных площадок. По ту сторону вагона тоже слышалась частая стрельба — люди толпы, случайно пересекшиеся дезертиры и мешочники, не хотели за здорово живёшь отдавать своё добро и сами жизни.

Меткая пуля сбила с головы Кирилла папаху. Он пригнулся и крикнул:

— Саид, прикрой!

Чувствуя защиту друга, Авинов понёсся наперерез тачанке, пулемётчик которой разворачивал «максим». Первая пуля досталась ему — бандит вывалился на ходу и покатился, нелепо размахивая руками. Вторым выстрелом Кирилл снял возницу, что правил тройкой, запряжённой в тачанку, стоя, лихо крутя вожжами. Лихач как стоял, так и упал — на лошадей. Тело его запуталось в упряжи, лошади шарахнулись, коренник запнулся о тело возницы и упал на колени, а обе пристяжных дико заржали, пытаясь встать на дыбки. Номер им не удался, тачанка остановилась.

Добежав, Авинов запрыгнул в неё, падая на колени перед пулемётом, и судорожно вцепился в спусковые рычаги. «Максим» послушно зачастил, посылая очередь навстречу бандитской коннице. Несколько лошадей ушли в кувырки, всадники покатились кубарем, а тех бандитов, что подъезжали к поезду на бричках, срезало в поясе, ломало и сбрасывало наземь.

Прочухавшись, бандиты открыли стрельбу по захваченной тачанке, однако прицелиться на скаку не удалось никому, а Кирилл восседал, как в ложе театра военных действий, — стрелял и стрелял, пока не кончилась лента с патронами. Он тут же упал на дощатое дно, ухватился за брошенные вожжи и дёрнул, понукая коней.

— Но-о, запыхлятина!

Тройка неуверенно заржала и потрусила к поезду. Две пули подряд расщепили борт тачанки, но не задели ни Авинова, ни лошадей.

Подбросив тело в воздух, Кирилл перескочил через бортик, перекатился и зигзагами понёсся к поезду. Паровоз как раз засвистел, зашипел, залязгал сцепками. Солдаты, раскидавшие завал, мчались обратно что есть духу. Мчались вдвоём — старый и молодой. Третьего, с забинтованной головой, не было видно. Поезд трогался, и люди с вагонных площадок тянули руки, подхватывая бойцов и помогая им взобраться.

— Кирилл! — закричал Саид, высовываясь в окно.

Пуля ударила выше текинца, попав в папаху, и дама с «кольтом» тут же ответила, выпустив три пули по врагу.

Авинов побежал рядом с вагоном, подпрыгнул, цепляясь за смуглую руку Батыра, и тот легко выудил корниловца, втянул его в купе.

— Уф-ф! — выдохнул Кирилл. Поглядел на бледную, перепуганную даму, на запыхавшихся солдат, на Корнилова, страдальчески морщившегося со своей полки (эх, не дали пострелять…), и широко улыбнулся.

— Вот! — сказал он, указывая на окно. — Уже и не душно!

И всё купе, а за ним и весь вагон радостно захохотал, загоготал, хлопая друг друга по спинам, стуча кулаками по стенкам с разобранной бархатной обивкой, по чемоданам, а дама с револьвером восторженно забила в ладоши.

— Мы их победили! — завизжала она.

— Ось цэ — да… — растерянно молвил голос за стенкой. — Шоб хлопцив батьки Уса так уделать — цэ трэба уметь!

— А Федьку убили… — вздохнул молодой солдат. — Прямо в повязку его пульнули — и полголовы долой…

— Помянем? — хмуро спросил старообразный.

— А есть чем? — оживился молодой.

— Найдётся…

— Давай!

А Кирилл всё приходил в себя после нечаянного сражения. В окно крепко задувало, пыхало дымком, но пусть уж так, чем в духоте париться… В отдалении скакал один из бандитов. Самый упорный из хлопцев батьки Уса — он потрясал винтовкой, стреляя в сторону поезда, но не попадая даже в паровоз. Потом пропал и хлопец.


Пересадка в Харькове прошла без хлопот. Корнилову стало получше, и Кирилл быстренько отвёл генерала в ростовский поезд. Пока Саид удерживал матерившуюся толпу, он с ходу занял купе.

В окно постучали. Авинов выглянул и увидал крестьянина в добротном тулупчике, с кнутом в руке — сразу видать, зажиточный.

Крестьянин улыбнулся искательно и поинтересовался:

— Случаем пулемётика не продадите?

— Кончились пулемётики, — буркнул Кирилл, закрывая окно, — разобрали все.

Он помог улечься Верховному, а после влез на соседнюю полку да и залёг. Имеет же он право выспаться? С этой мыслью Авинов и заснул. В голове его мелькнули фантастический образ Фанаса, пленительный образ Даши Полыновой, но всё это было так далеко, так давно… Будто совсем в другой жизни.

Разбудил его Саид — подъезжали к Новочеркасску. В пронзительно-синем небе, какое бывает лишь в осенние холода, блистали золотые купола собора. И на вокзале, и в городе жизнь бурлила, но это была не бессмысленная животная толкотня, а оживление, направленное умелой и твёрдой рукой, подчинённое заведённому порядку.

На путях пыхтел «Санитарный поезд Императрицы Александры Фёдоровны», благополучно добравшийся из Могилёва с запасами медикаментов и перевязочным материалом.

По улицам неслись военные автомобили, с лязгом прокатывались броневики, крупной рысью пролетали верховые казаки, степенно проезжали извозчики. Строем шли роты офицеров и юнкеров, а партикулярное платье терялось среди серых шинелей и красных лампасов, золотых погон и белых платков сестёр милосердия.

Нигде не краснел кумач с сермяжными хотелками: «Долой войну!», «Вся власть Советам!», «Смерть буржуазии!».

Зато повсюду были расклеены воззвания, зовущие в Добровольческую армию.

— Великий Бояр! — разнёсся вдруг дикий крик, и из толпы вынырнули текинцы в белых тельпеках и в полосатых, цвета сёмги, черкесках. Кирилл узнал Махмуда и Дердеш-мергена.

— Великий Бояр живой! — орали они. — Великий Бояр с нами!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация