— Паша, заткнись, — поморщился Артем. — Где Мустафа, кстати?
Рейтары переглянулись. Ответил Ходокири:
— В Петино или в Малышево. Не помню.
Артем нахмурился и перестал ходить по комнате.
— И что он там делает?
— Шабашка у него. Подработка, — объяснил Павел.
— Мужики, какого черта, а? — Полукров разозлился вновь. — Есть же уговор, что работу берем только все вместе, а не поодиночке! Забыли близнецов Бурносовых? Как один нанялся к Лихолету, а другой к Копченому, а те друг с другом воевать затеяли? Забыли?
— Слушай, Тёма, — засопел Ходокири, ерзая на кровати, — не обостряй. Нужда заставила. Сколько можно без дела? А тут еще катала этот…
— Какой еще катала? — насторожился Артем.
— Вот же трепло болтливое, — выдавил из себя Иван и ударил Павла по колену ботинком.
— Да отвали ты. Ну, все равно Засоль рассказал бы ему.
— Во что вы еще вляпались, пока меня не было?
— Ну, были мы в Стрелицкой гати. На постое. А там такой хмырь объявился. Вроде малый безобидный, но с головой немного того. Типа блаженный. В картишки перекинулись — раз, другой. Смотрим, а он вообще не волокет. Обобрали его. А он отыграться просит. Натуральный маузер на кон ставит! Ну и прямо как подменили подлюгу, совсем без котлет нас оставил, а Мустафа еще и автомат свой проиграл.
— Вы вообще идиоты, что ли?! — поразился Артем. — Это как надо было умудриться… Я молчу про то, что вы решили в карты блаженного обобрать! С этой хренью пусть ваша совесть разбирается! Но то, что вы вообще попались… Да какого дьявола вы ему все отдали?
— Так ведь карточный долг — святой! — воскликнул Павел.
— Это в честной игре! А он вас как лохов последних развел!
— И что? Мы ему в отказ. Он предъяву местным кинет за наш беспредел. Те впрягутся. А мы объявим себя лохами? Это ребята из «волчьей стаи» — лохи?
— Паша, в том и дело, что парни из «стаи» в такое дерьмо не вляпываются! Наш кодекс кровью писан! Поставить на кон свое личное оружие — все равно что заложить родной байк или собственную задницу!
— Да ствол его уже поношенный был, Тёма. Лепил все в молоко. Ну чего ты орешь?
— Ты меня вообще слышишь, Паша? Ваня, а ты что молчишь?
— А что сказать? — Булава бесстрастно поставил ботинок на пол. Снова взял первый и стал натирать, хотя уже прежде вычистил его до блеска.
— Где мне его теперь искать, черт вас возьми? — прорычал Артем.
— Засоля? Завтра с утреца казачок один с постоя снимается. И аккурат в Петино путь держит. Ну, он и пустит клич, что тебе Мустафа срочно нужен. Это ведь срочно? — Произнося все это, Ходокири сделал такое невинное лицо, что Полукров крепко сжал губы, чтобы не рассмеяться.
— Да, срочно, — выдавил он.
Булава наконец оторвался от своего занятия и пристально посмотрел на Артема.
— Мы в деле?
— Естественно. — Артем потер кулаком кончик носа, все еще борясь с искушением рассмеяться. — Паша, сделай рожу попроще, смотреть тошно.
— Да иди ты сам… А что за дело?
— Серьезное дело. Это и стремает с такими подельничками.
— Ладно тебе! — протестующе поморщился Ходокири. — Сколько мы рейдов сделали. Сколько караванов покрошили! Сколько лет вместе! Что ты ерунду городишь?
— Наконец-то работа. — Каменное лицо Булавы перечеркнула скупая улыбка. — Задрябли совсем. Артем, что платят и с чем имеем дело?
— Платят хорошо. Даже очень.
— Ну, это не сумма…
— Сорок золотых каждому.
— Сколько?! — Оба рейтара выпучили глаза.
Даже невозмутимый Иван стал похож на перепуганную статую.
— Плюс доля с трофеев, — кивнул Артем.
— Погоди, брат. — Ходокири поднял руку. — А ты уверен в тех, кто нам эту работенку подкинул? Уж очень сладкий куш, чтобы быть правдой.
— В том и вся соль, что ветер дует от надежных людей, но задача весьма непростая. И нам, возможно, придется брать в долю кого-то еще, для подстраховки. Хотя не обязательно. С другой стороны, отмести это дело нельзя. Нашему ареалу может грозить серьезная опасность со стороны ближайшей корпорации.
— Вот тебе раз. У нас же ни нефти, ни руды, ни хрена нет! Какой интерес у корпораций в воронежском ареале?
— Выяснилось, что мы располагаем действующей системой ПВО, — вздохнул Полукров. — А это уже нешуточная угроза для них.
— Что? — прищурился Иван. — ПВО?
— Короче, так. На днях под Острогожском упал самолет. Что за самолет и из какого он Оазиса, никто пока не знает. Какого хрена он тут летал, тоже неясно. Про выживших нет никакой информации. Однако есть два особых пункта. Первое: он был сбит.
— Ну нихе…
— Погоди, Паша. — Артем поднял ладонь. — Где-то в районе Острогожска, который, как известно, необитаем, появился некто, обладающий действующей установкой противовоздушной обороны. Это первое. Второе: ближайший Оазис, а это в Турции, готовит войсковую операцию. Не исключено, что до нижней сумеречной зоны их доставят по воздуху, чтобы обойти районы пустошей, где их могут порвать местные боевики. Могли бы лететь до Острогожска, но в том и проблема, что там засела эта самая ПВО. Ну и самолетами там некуда, а вертолеты сразу привлекут к себе внимание. Так что пойдут по земле. Да и не факт, что им точно известны координаты крушения, однако мало кто может им помешать. Места глухие, сплошные леса и Чертоги. Наша задача — выйти в район крушения самолета. Обследовать его. Попытаться установить контакт с теми, кто его сбил. В случае чего — уничтожить военный конвой до его развертывания в боевой порядок.
— Вчетвером? — чуть не взвыл Павел.
— Окстись, Ходок. Заказчик уже целую роту собрал помимо нас. Или батальон.
* * *
Мустафа отряхивал пыль с рубахи, вполголоса ругая себя за то, что не надел ничего менее маркого для столь грязного дела.
Набежавшие люди — кто с вилами, кто с мотыгой, кто с охотничьим ружьем — окружили его, старика Егорыча и валявшегося в пыли Роху, который понял, что рыпаться ему поздно и опасно.
— Ах ты мать твою ити, — беззубо выругался старик Егорыч, почесывая посохом седой затылок.
— Ты чего, Демьян? — спросил Засоль, продолжая отряхиваться и удерживать ногой лежавшее на земле оружие пленника.
— Я кепку там свою оставил, на! — Старик вскинул руки, обреченно глядя на пылавшее здание, где нашли свою смерть Пастух и его бандиты.
— И что?
— Что-что, на! Этой кепке, на, годков больше, чем тебе, чернявый! Довоенная еще!
— Может, самое время пришло от нее избавиться? — усмехнулся Мустафа.
