Они прошли еще немного, когда до слуха начали доноситься человеческие голоса. Полукров мгновенно остановился, припал на колено и поднял кулак, приказывая остальным сделать то же. Затем указал на ближайшее дерево. Павел, Иван и Мустафа незамедлительно заняли позиции возле ствола и приготовили оружие. Согнувшись, Артем подбежал к ним и хлопнул рукой по коре. Остальные без лишних слов подхватили его и помогли взобраться на бугристый ствол. Поднявшись как можно выше, Полукров прильнул к биноклю и через несколько минут спустился.
— Все в порядке. Это они, на площади точка сбора. Идем.
Здания вокруг площади сохранились несколько лучше, чем в остальном городке. Уцелел даже постамент памятника, воздвигнутого уже неизвестно кому.
Вкруг него стояли два БТР-80, один БРДМ, китайская БМП «Тип 97» и грузовой «Урал», кабина которого была обшита листовым железом для дополнительной защиты от пуль. За «Уралом» виднелся небольшой пикап с установкой пулемета «корд» в кузове, а также несколько ГАЗ-66 с кунгами.
Вокруг толпилось несколько десятков, а то и добрая сотня человек в боевой экипировке. Вооружены они были в основном автоматами Калашникова и китайскими CQ, довольно точными копиями американских M16. У нескольких были снайперские АСВК и английская АС50. На броне китайской «Тип 97» сидел высокий и худой человек с седой бородкой и в круглых очках. На вид ему было от сорока пяти до пятидесяти. В руках он держал внушительного вида «Хеклер-и-Кох G36» со всеми мыслимыми обвесами, включая оптику, фонарь и подствольный гранатомет. Обладателем этого завидного оружия и был полевой командир 1-го штурмового карательного батальона имени Ивана Грозного, сам Соловей Юрьевич Черный.
— Ну наконец-то! — воскликнул он, завидев четверку рейтаров. — А мы уж, грешным делом, подумали, что на вас рассчитывать не придется.
— Мы задержались на пять минут, самое большее! — крикнул в ответ Артем и взглянул на наручные часы, желая убедиться в правильности словесного туше. Так и есть. Четыре минуты от условленного срока, с учетом временного коридора. Плюс-минус час на форс-мажорные обстоятельства.
— Не заводись! — отмахнулся Соловей и громко хлопнул в ладоши, облаченные в черные перчатки — беспалые и дырчатые. — Командиры секций, звеньев и ячеек, ко мне, на брифинг! Живо!
— А нам что делать? — послышался голос какого-то рядового.
— Не задавать идиотских вопросов!
Кроме четверых рейтаров позади китайской БМП собрались еще пятнадцать человек. Знаками различия в данном подразделении являлись пуговицы, пришитые на клапаны грудных карманов. Количество пуговиц у этих людей и говорило о том, что все они — младшие командиры подразделения, которым руководил Соловей Юрьич.
Кормовая десантная дверь бронемашины открылась, и из нее показался еще один человек. Одет он был в темно-синюю военную спецовку, довольно новую, с наколенниками и налокотниками. И похоже, в ней скрывался бронежилет. На темноволосой голове этого человека, молодого и жилистого, сидело кепи с защитными очками, поднятыми поверх козырька, — того же цвета, что и одежда. К жилету на груди крепились две кобуры с каким-то странным оружием.
— Парни, это Малон Тахо, наш консультант, — объявил Черный. — В операции главный — я, но он второй по старшинству. Ясно?
— Малон Тахо? Что за имя такое? Армянин, что ли? — прищурился и без того узкоглазый Ходокири.
— Паша, ты точно чукча, — заметил Мустафа.
— Сам ты чукча, я русский.
— Я Малон Тахо, — ответил незнакомец с каким-то странным акцентом. Возможно, дело было в его низком баритоне.
— Это мы уже поняли…
— Хорош базлать, мужики! — поморщился Соловей. — О деле говорим.
— Ну, говори, говори, — проворчал Ходокири.
— Паша. Мы тут не на пикник с самогоном и бабами собрались, так что включи в своем мозгу субординацию и не смей подрывать мой авторитет. Наказывать буду монетой из жалованья за ваш непосильный труд. Ты понял? — Соловей излагал спокойно и доходчиво.
— Да понял я все.
— Архичудесно, презамечательно. Итак, первым делом мы выдвигаемся в Чертоги Острогожска. — Черный развернул карту. — Командиры секций получат рации. Полукров — тоже. Полукров, ты старший среди своих.
— Само собой, — кивнул Артем.
— Ишь ты, — хмыкнул Павел.
— Ходок, заткнись хоть на минуту, а? Далее: рейтары входят непосредственно в Чертоги. С вами пойдет мой снайпер. И Тахо. Артем, имей в виду, что рекомендации Малона Тахо обязательны к исполнению. От вас требуется одно: проводка по сумеречной зоне. Вы в этом разбираетесь.
— Понятно.
— Далее. Первая и вторая секции занимают оборону, вот тут. — Соловей обвел карандашом участок окраины Острогожска. — Рассредоточиваются на технике. Быть в готовности к передислокации или атаке. Или идти на помощь — короче, быть в минутной готовности выполнить любой мой приказ. Разведзвено второй секции движется в южном направлении на БРДМ и пикапе вот по этой дороге, вот до этой точки. Видите? Организуете скрытое наблюдение. Вы будете авангардом на дальних подступах.
— А кого ждем? — спросил один из младших командиров.
— До ста бойцов корпорации АТ, «Ататюрк». Задача авангарда — наблюдать. В бой не вступать до особого распоряжения, которое я отдам лично. Информировать меня обо всех передвижениях в том районе. Даже если по дороге проковыляет хромой пилигрим в обносках и воняющий на сто верст — доложить. Дальше. При развертывании первой и второй секций третья и четвертая без промедления делятся на ячейки и начинают прочесывать вот эти окраины на тот случай, если самолет и те, кто его сбил, находятся все-таки не в самом Острогожске, а на подступах к нему. Я тоже буду участвовать в поисках.
Булава поднял руку:
— Юрьич, вопрос.
Черный вскинул на него круглые серые глаза, пристально смотревшие из-за очков.
— Говори.
— Почему мы ищем и самолет, и тех, кто его сбил, в одном и том же районе? Мы не знаем, как они его сбили, на какой высоте и с какого расстояния. Верно? Следовательно, между ними может быть и сотня верст.
— Ты что, разбираешься в этом? — усмехнулся Черный.
— Ну, кое-что знаю. Человек, заменивший мне и отца и мать, в прошлом, еще до войны, служил военным летчиком. Рассказывал много всяких премудростей.
— Архичудесно, Ваня, что ты у нас такой умный. Но вот скажи: если пальнуть в лоб по осевому курсу ракетой по самолету — куда он будет падать? Разве не в сторону, откуда примчалась эта роковая ракета?
— Ракетой сбить в лоб сложно. Цель и снаряд могут разминуться, а могут и сманеврировать. Легче пустить ракету вдогонку.
— И тем не менее факты говорят, что самолет рухнул именно туда, откуда его сбили. А это Чертоги Острогожска.
— А что за факты? И что за самолет?
