— И что?
— Ну, как что? Зачем корпорации ставить базы на границе с резерватом? Мы-то им ничем не досаждали. Виды они на нашу землю имеют. И банды из пустошей, небось, вербуют и тренируют для похода на север. То есть к нам. А Соловей упредить хочет, пройтись ураганом по базам этим.
— Хлопотно это.
— Согласен. Это тебе не колонну из засады. Вот он и подтягивает к себе разные группировки.
— А кто финансировать будет? Это же огромные деньги.
— В том и проблема. Попробуй убеди глав общин и разных банд, что угроза одна для всех. У казаков, конечно, руки чешутся, шашками помахать, но их для такого дела мало. А что до меня, так я готов подписаться. У меня вон и танк есть.
— Чего им надо от нашего ареала? — спросил Иван, стряхивая с овощей капли воды и кладя их на тарелку. — У нас тут ничего нет. Самописцы с самолета они профукали и должны это понимать.
— А вот это тебе наш гость расскажет.
— Какой гость?
— Скоро будет. Все обстоятельно и поведает. Эй, Муса, что там с огнем?
— Горит. Не видишь? — отозвался Засоль.
— Долго возишься. Ладно. Сейчас мясо принесу. — Шелкопряд встал из-за стола и направился к дому.
— Погоди, Шелк! — нерешительно остановил его Полукров.
— Что? — Тот обернулся.
— Слушай. Все спросить хотел. Ты не слышал ничего о… Ну… Про девчонку одну. Рейтарша вроде как.
Шелкопряд вдруг переменился в лице и свирепо взглянул на Артема, медленно снимая с лица свои очки.
— Ну-ка, ну-ка. — Тон его не предвещал ничего хорошего.
— Про Химеру, — сдался Артем.
Хозяин подошел совсем близко и строго уставился на рейтара.
— Химера, значит? А в чем дело, дружочек?
— Так мы не все успели рассказать про наш рейд. Встретилась она нам. Ну, не в том дело. Просто… даже не знаю, как сказать. — Артем стушевался и не замети, что Шелкопряд готов взорваться. — По сердцу она мне. Ночей не сплю, все думаю о ней. Найти ее хочу, но не знаю, где и как…
Шелкопряд вдруг схватил Артема за воротник и приподнял.
— По сердцу, значит? — зашипел он. — А не по другому ли месту?!
— Эй, ты чего, Шелк!
— Ну так я тебя спешу обрадовать! У вас с ней на двоих будет всего одна пара глаз!
Ходокири недоуменно смотрел на них, Мустафа схватил шампур и уже был готов воткнуть его в бок этому странному, явно больному на голову отшельнику. Иван поднял кадку с водой, чтобы окатить разгоряченного Шелкопряда, но все это остановил возглас:
— Отец!
Все вздрогнули и обернулись к калитке. Шелкопряд сразу отпустил Полукрова.
У Артема екнуло сердце: у калитки стояла она. Длинноногая, в узких черных штанах и высоких ботинках. В кожаной куртке, с обрезом за спиной. С прелестной челкой, косичками, заведенными по плечам вперед, и гипнотизирующим взглядом единственного глаза. Шлем она держала в руках, и теперь он видел ее лицо. Да, с изъяном, прикрытым черной повязкой. Но… Черт возьми, Полукров окончательно понял, что попал. Попал очень серьезно…
— Папа, что за обращение с гостями? — возмутилась Химера, глядя на Шелкопряда.
— Ах, вот как! — Тот вскинул руки. — Подросла! Родного отца стыдишь и уму-разуму учишь? А ну иди в дом! Разговор у меня с тобой сейчас будет обстоятельный!
Химера невозмутимо направилась в жилище, небрежно махнув рукой рейтарам:
— Привет, мальчики.
— Что?! — Шелкопряд подпрыгнул на месте. — Мальчики?! Я тебе сейчас покажу мальчиков! — Он ударил кулаком в ладонь и решительно направился в дом вслед за дочерью.
— Папа?? — выдавил шокированный Ходокири. — Это ее папа? Ну, братцы, я пас. Я мог бы смириться с отсутствием глаза и буферов. Но с таким ПАПОЙ! Артем, тебе все карты в руки. — Он хлопнул Полукрова по плечу. — Успехов тебе, братуха.
— Отвянь. — Артем дернул плечом и ошарашенно воззрился на дверь, за которой скрылись Химера и Шелкопряд.
В доме начинался скандал, но снаружи не удавалось разобрать ни слова.
Мустафа встревожился:
— Он ее не убьет?
— Брат, мы же не на Кавказе, — засмеялся Павел. — Поматерят сейчас друг друга полчасика да вместе сядут пить самогон.
— Готов все золото свое поставить, что это она его скорее убьет, — хохотнул Иван. — Н-да. Ну и семейка.
— Вот ведь нежданчик какой, кто бы мог подумать, — пробормотал Артем.
Шелкопряд вышел через несколько минут, злобно сопя и зыркая глазами на всех присутствующих. В руках он держал большую алюминиевую кастрюлю, накрытую деревянной крышкой.
— Чего вылупились, как воши на мотню? Вы жрать хотите или как? — Подойдя к мангалу, он шваркнул кастрюлей о землю. Крышка отскочила. Брызнул маринад, вылетело несколько кусков сочного мяса.
— Полегче! Совсем умом тронутый?! — воскликнул Мустафа, шарахаясь в сторону. — Штаны только что из стирки!
— Не гунди. Нанизывай давай, — проворчал хозяин, тяжело вздохнул и сел за стол напротив Артема.
— Слышь, ловелас, епт. Она все, что у меня есть. Она жизнь моя. Понимаешь?
— Я-то понимаю. А вот что на тебя нашло, я никак в толк не возьму! Ты что взбрыкнул? Будто я не к дочке твоей теплыми чувствами изошел, а твою мамашу обрюхатил!
— Полегче, ты. Теплые чувства… Теплыми каплями ты изошел!
— Да тьфу на вас! — всплеснул руками Мустафа. — Весь аппетит попортили!
— Шелк, на хрена ты такое говоришь? — Артем пристально смотрел в глаза Шелкопряда. — Ведь сам к поганству ведешь.
— А знаете, что я скажу? — вмешался Павел. — Я слышал, что так безбашенно ревнуют своих дочерей те папаши, которые сами в молодости драли все, что шевелится. Верно, усатый? Тебя твои грешки перед чужими дочками мучают. Ага?
Казалось, что после такой дерзости со стороны Ходокири Шелкопряд немедленно врежет ему по физиономии. Однако тот вдруг усмехнулся и, откинувшись на спинку скамейки, сказал:
— Да. Было дело. Целки трещали по всему ареалу. У половины даже имена забыл спросить.
Павел подмигнул ему:
— Наш человек.
— Да я ваше все манал! — воскликнул Засоль, швыряя шампуры в кастрюлю. — Ваня, насаживай ты! Я больше не могу эту хрень слушать!
И, бормоча что-то себе под нос, он пошел прочь.
Ходокири смеялся:
— Эй, Муса, в контексте ситуации слово «насаживай»…
— Даже не начинай, Павлин! — рявкнул Засоль и вышел за ограду.
— Слушай, Шелк. При чем тут я? — спросил Артем.
— Да не при чем, — отмахнулся хозяин. — Ты просто многого не знаешь.
