«Тогда в чем же пойнт? Сейчас что-нибудь подписать подсунут?»
– Ясно… Я должен подписать какие-то бумаги для получения?
– Все уже оформлено.
– Как?
– Ну это для нас не проблема. Только распишетесь на самом паспорте, на карточке, – и Борис развернул паспорт там, где была отретушированная фотка Виктора, сделанная, видимо, на улице. На американский паспорт Виктор точно не снимался.
«Лихо они… И что выходит? Двойное гражданство? И что? Тайный агент императора с кучей паспортов. Как в фильме про Борна. А почему они в этом заинтересованы? Хотя если они заинтересованы во встрече, то почему бы и не в этом?»
– Наверняка вы въехали в страну с какой-то суммой денег на руках, на мелочи это наверняка хватит, ну а на случай крупных расходов можно расплачиваться чеком. – И Борис протянул Виктору длинную синюю книжку с золотой надписью курсивом. – На вас открыт специальный счет, железную дорогу вы, конечно, не купите – хотели бы купить железную дорогу? – а всякие непредвиденные расходы обеспечит.
– Простите, а за какие услуги…
Борис расплылся в улыбке.
– Я понимаю! Все это очень напоминает заурядный детектив про мафию. Нет, Виктор, нет. Это не попытка вас купить. Понимаете, вы здесь стоите круглую сумму – очень большую сумму, и это, – он помахал в воздухе чековой книжкой и положил ее на диван, – это жалко, смехотворно по сравнению с тем, сколько вы стоите здесь на самом деле. Вас не смущает слово «стоит»? Это наш образ жизни, так здесь принято говорить. Про любого здесь говорят, что он столько-то стоит. Даже марксисты этого не отрицают. «Каждому по труду», верно? Значит, у Маркса человек, его способности имеют цену, измеряемую трудом.
– Но у Маркса продается рабочая сила, а не человек.
– Естественно. Рабочая сила, интеллект, деловые качества. Неподкупность, – и он поднял большой палец вверх, – неподкупность сейчас здесь в большой цене, честность, искренность, желание служить людям. И достоинство, всегда достоинство. Но я вас, кажется, заговорил. Сейчас вам закажут завтрак, отдыхайте… и, да, чековую книжку не забудьте, а мне, извините, пора. Желаю приятного дня. До завтра вас точно в Белый дом не вызовут.
– Погодите, а я же в банке не расписывался, как же они подпись на чеке сличать будут?
– Не волнуйтесь, никаких проблем не будет. Считайте это маленьким чудом, – заверил Борис и растворился в воздухе, как Чеширский кот, оставляя после себя сияющую улыбку. Ну почти растворился, потому что штатные действия при прощании не в счет.
Виктор откинулся на спинку дивана. В голове почему-то вертелась фраза из «Золотого теленка»: «Вот я и миллионер! Сбылись мечты идиота!» В воздухе повисла тишина.
– Становится жарко, – пробормотал он.
Солнце действительно уже начинало по-южному припекать.
– Один момент! – воскликнула Джейн. Она открыла дверцу деревянной тумбы, за которой скрывался бесшумный абсорбционный холодильник-бар. – Пепси, Ройял Краун, Будвайзер, Миллер, Корс?
– Я буду пепси, – ответил Виктор. Что такое Ройял Краун, он не знал, а пиво не способствовало соображению.
– Полагаю, благородный эксперимент
[47]
уже закончен, эй? – усмехнулся Сэллинджер на америкэн инглиш. Он вытянул из полярных глубин холодильника бутылочку крепкого Будвайзера и, откупорив, начал неторопливо потягивать из горла, развалившись в кресле.
Джейн сперва наполнила бокал Виктора, а затем плеснула себе «Корс легкое» и устроилась рядом на диване. Как уже удалось заметить по рекламным щитам, этикетка пепси здесь была больше похожа на кока-кольную, чем на знакомый советскому человеку красно-синий кружок. Виктор отхлебнул; вкус оставался тот же.
– Come Alive, You’re in the Pepsi Generation
[48]
, – улыбнулся он, вспомнив Пелевина.
– Как-как?
– Это рекламный слоган в будущем.
– Да вы кладезь идей! Берусь реализовать. Доходы фифти-фифти. Идет?
– O’кей. Я не жадный.
– Сейчас закажем ваш завтрак. Чего бы вы хотели?
– Да что-нибудь попроще и полезнее для здоровья. Кстати, а вы поели?
– Перекусили по дороге на скорую руку. Пришлось рано вставать.
– Слушайте, ребята, давайте завязывать с фастфудом. Думаю, если заказать на троих, это вашу контору не разорит? В крайнем случае у меня пока бабки есть. А то как-то неудобно.
– Узнаю русского!
– Он хочет платить за нас? – удивился Сэллинджер.
– Платить может правительство, – задумчиво произнесла Джейн; видимо, эта идея ей понравилась. – Просто это в плане не было предусмотрено.
– Ну так предусмотрите! – Виктор решил, что совместная трапеза будет в налаживании отношений как-то не лишней. – Проведете, как… как мероприятия в порядке оперативно-агентурной разработки.
– Что есть означает «разработка»? – переспросил Сэллинджер по-русски.
– Gain the trust, – опередил Виктор переводчицу, – втереться в доверие.
– Прекрасно, – ответил Дик, – но кто будет разработкивать кого? На этот случай?
– Вы меня, естественно. Ю-Эс-Эс слишком дорого стоит, чтобы подкупить его бесплатными завтраками.
Сэллинджер расхохотался, чуть не поперхнувшись остатками пива, и пошел за второй бутылкой. Джейн подошла к телефону звонить в ресторан. Виктор понял, что вопрос, кто платит за банкет, решен в пользу всех троих.
– Вы дали мне слишком большой цена, – ответил Дик, покончив с пробкой, – моя миссия есть ваша безопасность только.
– Охотно верю. Но секьюрити с таким знанием иностранных языков тоже дорого стоит.
– Я раньше был детектив. Агентство «Бродер энд Сэллинджер». Частни заказ. Один заказ имеет дело русска мафиа, я изучал русски, говорил русски, немного. Потом Бродер ушел на небо, депрешн, нет заказ. Сейчас был нанят Ю-Эс-Эс, не секьюрити, нет. Но я сейчас получать охранная миссия, потому что я владей русский язык и бокс.
…Завтрак был в традициях русской кухни – в том виде, как ее здесь понимали. То есть это были сырники, круассаны, омлет с лососем и свежий ананасный сок.
– Боже мой! – воскликнула Джейн. – Двадцать лет не ела сырников.
– Русские сырные пироги – это отвал башки
[49]
, – констатировал Дик, вновь перейдя на родной язык и поливая сырник томатным соусом. – Виктор, а почему вы не пьете сок? Он содержит витамины.
