Книга Задание Империи, страница 123. Автор книги Олег Измеров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Задание Империи»

Cтраница 123

– Ничуть. Обновим новые плавки.

– Кстати, купальные костюмы можно не покупать, а брать напрокат прямо на пляже.

– Белье напрокат? Знаете, это как-то…

– Оно выстирано и выглажено. Вы же пользуетесь в гостинице постельным бельем? Его тоже стирают и гладят.

– Ну все-таки… Не знаю, как-то это не совсем…

– Слушайте, я, наверное, начинаю хмелеть… У меня такое впечатление, что вы, Виктор, родились и выросли в богатой семье. В которой можно не думать о том, что завтра можно остаться без службы, без крыши над головой, без гроша в кармане, без теплой одежды, без всего. Тогда привыкают к таким мелочам, например, покупают себе купальный костюм, не думая, что будет завтра, снимая апартаменты, обставляют своей мебелью… Это не критика, просто разница ментальности. Или, может, ваши детство и юность прошли в очень богатой стране. Может быть, когда каждый из нас здесь получит по четыре тысячи долларов, здесь все будут думать точно так же.

«Блин, наш СССР, оказывается, был богатой страной, а мы этого не знали и не ценили».

…Обсыхая в полотняном шезлонге и слушая, как океанские волны разбиваются об американский континет, Виктор пытался представить себя где-нибудь в Евпатории, но получалось плохо. Во-первых, прибой был повыше, грохотал, как в шторм, и воздух сильнее насыщен океанскими брызгами и соленой пылью, а во-вторых, пахло здесь немного не так. Купаться, как оказалось, можно было только в присутствии рядом мистера Сэллинджера, а Джейн бегала окунуться лишь тогда, когда они выходили из воды; вещи в итоге все время находились под присмотром. Спасателей, кстати, и на деревянных вышках, и на катерах на этом пляже хватало. Короче, появилась возможность спокойно подумать под транслируемый местной радиосетью фокстрот «Когда я готовлю завтрак для моего любимого».

Картина получалась, как говорили во времена Горбачева, пестрая. В голове Виктора сложились сразу два образа Хью Лонга, которого он должен был склонить, как помнит читатель, к созданию атомной бомбы. Первый Хью Лонг выглядел провинциальным бунтарем, бросившим вызов богатой элите, чтобы создать в Америке средний слой – среднего зажиточного американца. Второй Хью Лонг смотрелся циничным демагогом, спекулировавшим на мечтах американцев, беспринципным политическим карьеристом и полуграмотным самодуром. Как это все сочеталось в одном человеке, можно было только догадываться. А может, эта двойственность есть всенепременное качество каждого здешнего политика?

Плюс к тому было непонятно, кто же за Лонгом стоит. Кто стоит за этим гигантским переделом накопленных в стране денег, сосредоточенных в руках кучки семей. Население – это, конечно, опора, это, конечно, активисты и голоса, но листовки, эфирное время, те же поездки по стране – на это нужно конкретное бабло. Средний класс тут пока хилый. Значит, в Лонга вложились богатые. Кто и зачем, вернее, подо что?

– Сейчас везде негры, – раздался громкий голос где-то позади и справа. Здесь на пляже говорят громко, видимо, из-за океанского прибоя. – Этот южанин привел с Юга целые полчища негров и женщин, и они выживают нас! Зачем наши предки освободили Юг?

– Разумеется! – донесся ответ. – Эти квоты! Эти феминистки, которым место на кухне! Феминизм – это от машин. Когда женщина готовила у очага, она не думала о политике. Мясокомбинаты, автоматические кафетерии, рефрижераторы – все это портит американское общество.

– И негры – от машин. Машина чистит обувь за монету, лифт ходит без лифтера, а на Юге машина сама собирает хлопок! Неграм стало нечего делать!

«Ну вот и расизм тут вполне открыто, а заодно и сексизм, – подумал Виктор. – Вот почему они теперь за политкорректность-то взялись! Это у них не достижение, политкорректность, а результат пороков общества».

Он повернул голову и увидел то, что можно было бы назвать кучкой местных пикейных жилетов – пятеро дедуль с бронзовым загаром. «Интересно, а тут они могут свободно звездеть на весь пляж то, что не совпадает с политикой Главрыбы?»

– А что, в США можно открыто призывать к расовой дискриминации? – спросил Виктор у Дика – белая купальная шапочка Джейн выскакивала на мгновения между волнами.

– Это ест димокраси, – ответил Сэллинджер. – Димокраси в Америка ест традиций. Шеф может спалит любой служащий, это значат уволит, за чего-нибуд или за ничего. Но ест традиций. Шеф должен поздоровается с маленкий служащий, кто делает ничтожный работа, шеф должен говорил «Хелло, Билл», «Хелло, Мери». И служащий отвечал просто «Хелло, Джеймс», не говорил «сэр», просто «Джеймс». Служащий думает, он и шеф одинаковый рыба. Для говорит есть традиций тоже. Каждый думал, он ест то же как сенатор или президент. Конечно, он не ест сенатор, он должен только думает, он как раз это самое. Европа иметь традиций дворянство и поклонство. Америка иметь традиций все равны. Слово ест свобода.

«Интересная мысль. Значит, дело не в самой демократии, а в том, чтобы все внешне было по традициям общения? Типа ты можешь меня не уважать, но выпить со мной обязан, так, что ли? Чтобы было панибратство, как у первых переселенцев, типа свои парни, просто чтобы не замечать, что жизнь не совсем такая, как кажется? В СССР рабочие тоже не были полными хозяевами заводов, но эту веру надо было поддерживать, потому что они, то есть мы, лучше работали, и в конечном счете для себя же и лучше делали? Потому что такие же, как мы, строили нам дома, мы им давали технику или возили щебенку на самосвалах, создавали лекарства… ну, номенклатура что-то прихватывала, но кто видел общество без имущего класса? И здесь демократия – это просто во что-то надо верить? Подождите, а наши перестройка, гласность, демократия? Это что, янки тоже просто свои обычаи нам подарили? Это для нас все равно что дать американцам бригады комтруда, праздник Первомая и комсомольские ударные стройки! Или переходящее Красное знамя!»

– Скажите, Дик, а что бы вы делали, если бы за хорошие успехи государство вас премировало звездно-полосатым знаменем? Ну премию дали и еще знамя? Старз энд страйпс флэг?

– Этот идея есть интересный. Я буду повесил флэг на дом, и его будут видал соседи. Все кругом говори: «О, это наш Дик, он брал флэг от федерал власт». Может быть, даже я попадай газета. Я люблю этот идея.

– То есть стать знаменитостью?

– Конечно. Газета рассказывайт о миллионер, великий артист, политик и большой бандит. Газета не рассказывайт о рабочие руки, это не есть интерес, нет продажа.

«Думал ли я год назад, что услышу от американца в Вашингтоне советский агитпроп? Впрочем, наши газеты сейчас тоже не о людях труда пишут».

– Я говорил и скажу еще: я не против негров, – продолжало доноситься со стороны местных пикейных жилетов. – Но кто-нибудь скажет, что мне делать? Негры будут иметь хорошую работу, значит, они будут снимать апартаменты в приличных домах. А если в моем доме появится негритянская семья, от меня уйдут другие жильцы. Что мне делать? Как я должен объяснить, почему не сдаю свободных квартир неграм? Они могут натравить на меня LL!

– Негры разведут в доме грязь. Они будут иметь большой заработок, но они живут в грязи. Негры, мексиканцы, поляки, чехи – они любят жить как нищие.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация