– И вот пакетик ваш. К делу не приобщается как не имеющий отношения.
На улице было свежо, и стояли лужи. Дождик все-таки прошел, короткий, сильный, грозовой, кстати смыв все следы, которые не успела зафиксировать следственная бригада. Возле фонарей кружились ночные мотыльки.
«А вообще-то похищение как раз планировалось с расчетом, чтобы дождь следы смыл, – пришло вдруг в голову Виктора. – И кто же это мог быть? По крайней мере, поначалу я им нужен был живой. Кто мешал бы сразу стукнуть и тело затащить в пролетку? Никто. Ну и кому я понадобился? Специалист по медведям… А может, в самом деле нужен человек, который код взломает, а потом его можно и…»
Виктор поморщился, перепрыгивая через ручей, который тек по краю мостовой к ближайшей решетке. Перспектива была не из слишком приятных.
«Но тогда непонятно с дамочкой. Зачем ей мешать и мочить всех? Хотя не всех. Я ей нужен был живой. Еще один сейф вскрывать? Или один и тот же? Или они за один сейф бились? А что, автогеном они не могут? Или этот сейф не у них? Не у них: крупной кражи, видать, не было, раз полиция хочет прикрыть дело. Ну если, конечно, она сама не замешана. Почему бы и нет? Действительно, почему бы и нет?»
Версия, при которой была бы замешана полиция, оказывалась самой неприятной, потому что ждать помощи уже получалось неоткуда. Ну разве что от жандармерии, она как-то в нем заинтересована.
«А не могла это сама жандармерия и устроить? Нет, четыре трупа непонятно зачем – это слишком круто. Если бы меня еще задержали по подозрению в убийстве, а потом начали вербовать – было бы еще понятно. Да и как-то это все… Проще такие дела делают».
Воздух был напоен цветом деревьев. Виктор на всякий случай оглядывался по сторонам, не вылезет ли еще какая шпана. Но по обе стороны вдоль дороги прятались только парочки. Удивительно много парочек. При такой активности населения эта улица ночью – довольно людное и безопасное место.
«Вообще самое время подумать о перспективе. Будем исходить из худшего – то есть в разборке замочили не всех, а заказчики, скорее всего, с обеих сторон живы и невредимы и найдут других исполнителей. Если вопрос, для которого я им был нужен, не рассосался и заказчиков не спугнули, значит, меня попробуют похитить опять. Что за заказчики и зачем я им – одни домыслы. Но их минимум двое. Ну троица – урки. Хотя кто их знает, на кого работают. А дамочка с «вальтером» и глушаком… Чего-то она слишком их по-ковбойски, да и оснащение – не прохожих шмонать. Глушак для гопстопа не нужен, только для мокрухи. Тридцать восьмой, везде шпионы мерещатся… А что еще тут думать? Что?»
На Губернской стояла тишина и ярко горели фонари. Виктор вдруг подумал, что странно, что он не видел автомобилей у входа в губернскую управу; видимо, они заезжают с другого входа, в ворота во двор… Глупости, глупости. Не о том надо думать.
«Что делать, что делать? Бежать, скрываться? Похоже, за мной следят. Была бы тут еще реальность знакомая, а то в этой соборности как белая ворона. Отпадает.
Жандармерия заинтересована. Использовать как крышу? Типа хотят похитить, прикройте? Здесь это организация солидная. А какие перспективы вообще с жандармерией? Кто я для нее? Допустим, некий феномен, от которого они неожиданно получают интересующую информацию. Экстрасенс. И будут они прикармливать меня полгода-год, а потом начнут выжимать. Куда я от них денусь-то?»
Из-под ног Виктора с воплем выскочила напуганная кошка. Он вздрогнул от неожиданности, плюнул и продолжал размышлять дальше.
«Хотя… ведь в реальности-2 выжимать не пытались. Наоборот, сразу отпустили. Странно как-то, что отпустили, так до конца и не ясно почему. Ведь казалось бы – вот человек, есть возможность узнать все, информация о будущем лишней не бывает… А они старались сразу же сплавить обратно. Почему? Берия так решил? Хотя откуда я знаю, как и что он решил? Первый раз отпустили – и тут же выдернули назад. Пророка дошифровали… а может, просто проверяли переход? В смысле могу ли я один прыгать между реальностями или еще кто-то? Откуда я знаю, насколько то, что мне говорили, – правда? И второй раз – отправили сразу. Как будто им надо было, чтобы я скорей вернулся…»
Тут Виктор резко обернулся, чтобы посмотреть, нет ли хвоста. Мценская была пустынна.
«…Прямо как с заданием в наше время отправили. А задания никто не давал. Хотя… могли и подсознательно заложить. Надо вспомнить, чего же я такого делал необычного, чего обычно не совершал… На работе или дома – с кем встречался, куда ездил…»
Вблизи уже маячила знакомая калитка.
«Стоп. Было задание. Прямо, без всякого вкладывания в мозги. Зина просила отнести цветы на могилу себя самой, погибшей в войну в нашей реальности. Знала, что я не откажу. Так ведь… Ведь она же попросила отнести цветы прямо в точку перехода…»
От этой догадки Виктор даже на мгновение остановился.
«Случайность или нет? Зина связана с МГБ. Майор Ковальчук был в нашей реальности и мог узнать об аномалии. Нет-нет, нужна еще и определенная дата. Но ведь и я не просто в любой день поехал. В первый удобный. Почему я поехал в этот день… Двенадцатое июня. День Независимости. Нерабочий день, праздник, хорошая погода, цветы везде. Если ехать в это село, то автобусом с утра. Место, число, время – все задано обстоятельствами.
Так что же это выходит-то? МГБ забросило меня сюда с заданием? И что за задание? Заложено в подсознание и должно всплыть в определенный момент? Или как с Гитлером – я просто должен вести здесь себя естественно, и цепочка обстоятельств сама приведет, куда им надо? Как сплавную мину по реке? Но что им надо в этой реальности? И что при этом произойдет со мной? А нынешнее мочилово? Оно по заданию или как?»
Катерина еще не легла спать. Рассказ его она выслушала очень встревоженно.
– Вам так ходить опасно. Погодите, я сейчас…
Через минуту она вернулась; в ее руках чернел небольшой браунинг модели 1906 года, с черными пластмассовыми щечками рукоятки. Не узнать этой модели было невозможно – во времена раннего детства Виктора советская промышленность прессовала из полистирола игрушечные пистолеты точно по этому образцу.
– Вот, возьмите это. Это покойного мужа, и патроны к нему есть. – Катя вынула из кармана халата небольшую коробочку. – И я его регулярно на всякий случай чистила и смазывала – вдруг чего…
– Позвольте, а как же вы… И с такими у вас свободно ходят? – растерянно пробормотал Виктор.
– Берите, вам говорят. Это в охотничьих лавочках продают. За меня не волнуйтесь, а вы у нас, можно сказать, в деле, так что без этого никак нельзя.
– В каком деле? – переспросил Виктор, начиная подозревать, что он еще во что-то впутался.
– Ну как же, – невозмутимо ответила Катя, – вы же сами рассказывали, как пластинки делать. Из-за границы везти того же Эмброуза или, скажем, Бенни Гудмена – дорого. Вот у нас одну пластинку привозят, а в Москве с нее копии штампуют – и по городам. Не через прилавок, конечно, а по знакомым, по нужным людям. А народ музыкальным становится, спрос растет, вот и филиальчик задумали делать при пуговичной артели. По бумагам будем местных талантов штамповать, а без бумаг – сами понимаете. Вот и нужен человек грамотный, кто в технологии разберется – даже если чего и не знает, чтобы через свою науку экспериментом дошел. Кто же, как не вы?
