А народ рассказывал, как в один сезон они стояли на зеленке
[18]
и на их палатку упала корова, которых местные жители там пасут. Мы тут же вспомнили, как там же доедали у группы буржуев борщ и макароны с сыром, которые им было жалко выкидывать. А они рассказали… И так далее.
Потом пришли хозяева и сказали, что кафе закрывается.
В общем, нормально посидели.
На улицу уже давно опустилась ночь. Туча ушла, и теперь на небе нестерпимо ярко горели звезды. Они немножко двоились и все время стремились куда-то ускользнуть из поля зрения. Пока добирались до своей комнаты, успели почему-то залезть в ручей, который должен был находиться далеко в стороне от маршрута. Придя в номер, я обнаружил, что спать не хочу, и пошел проветриться. Поднявшись на морену ледника Безенги, нашел на склоне большой плоский камень и лег смотреть на ночное небо. Свет фонарей лагеря скрывался гребнем морены, так что ничто не мешало мне наслаждаться видом.
У нас в средних широтах на высоте двести метров от уровня моря такого никогда не увидишь. Здесь же казалось, что по небу густо рассыпали осколки хрусталя, сверкающие теперь, словно в лучах прожектора. И только Млечный Путь, протянувшийся через все небо, больше напоминал рассыпанную муку или сахарную пудру.
Но небо не было неизменным – оно постоянно менялось. И в том заслуга уже не природы, а человека. Множество рукотворных звезд горело на нем. Те, что светили неподвижно, от настоящих не отличались – геостационарные спутники. Но куда больше было двигающихся в разнообразных направлениях. И выглядели они словно маленькие звездочки, но встречались и весьма внушительных размеров.
Вот как раз одна такая. Звездочкой ее назвать было нельзя, так как размерами она превосходила самые крупные звезды и имела кольцеобразную форму, что было видно невооруженным глазом. Что это, знали все. Международная орбитальная исследовательская станция «Солярис». Ее запуск стал большим шагом по освоению околоземного пространства. На ней постоянно жили и трудились сотни специалистов разных направлений, и по результатам их работы уже можно было сказать, что станция себя окупит. Сейчас «Солярис» довольно медленно двигался по небу с северо-запада на юго-восток. А вот второй большой станции я сегодня не увижу. Проект «Вавилон». Гигантский цилиндр выглядел не так впечатляюще, но по размерам не уступал «Солярису». Разработка была российской, но деньги вкладывало множество стран, так что этот проект тоже можно было назвать международным. «Вавилон» строился не столько для исследований, сколько для модного нынче космического туризма. Грандиозный проект, на который было затрачено такое количество денег, что и представить страшно, себя уже окупил. Очередь на посещение «Вавилона» до сих пор не иссякала, расписанная на месяцы вперед. А все благодаря новым шаттлам, разработанным тоже у нас, удешевившим вывод челнока на околоземную орбиту чуть ли не на порядок.
«Солярис» почти дополз до горизонта, когда я обнаружил, что все тело у меня затекло и начало замерзать. Употребленный и усвоенный алкоголь давал знать о себе легкой головной болью. Я вообще пью очень редко и только за компанию. Моя проблема в том, что алкоголь всасывается практически моментально, и проходит меньше часа с начала употребления, как начинает болеть голова. А зачем мне такие неприятности? Поэтому обычно я предпочитаю сок. Но когда собирается такая компания… да в такой обстановке… Трудно удержаться. Ладно, пора спать, скоро утро.
Глава 10
– Выбирай! Да выбирай же, твою мать! – Крик раздавался, казалось, на все ущелье. Серега орать умеет.
– Выбираю, успокойся, – тихо сказал я в гарнитуру, предварительно несколько раз нажав кнопку вызова, – и нечего так орать, еще спасатели прибегут. Тебе же дали рацию, какого хрена ты ею не пользуешься?
– А, блин! – Это уже по рации. – Забыл. Не привык я к ней, раньше ведь не было.
Использовать на маршруте рации для общения между собой настоял я. Вообще-то мы приверженцы минимального количества снаряжения. Используем только самое необходимое. А всякие там электрические микроподъемники, френды на электромагнитном принципе, куртки с подогревом хоть приятны и удобны, но очень капризны в использовании. Но рации на маршруте, я считаю, вполне полезная штука – позволяет оперативно скорректировать тактику и выиграть время. Ну и удобно, конечно. Рация весит каких-то пятьдесят граммов, сидит себе в ухе, и если сломается, то и фиг с ней, обойдемся.
Но вообще разнообразной электроники у нас было немало, хотя и поменьше, чем у многих групп. Не считая раций, два фотоаппарата и видеокамера – все достаточно компактное. Конечно, рация для связи с альплагерем. Эта уже побольше и потяжелее. А также спутниковый телефон на крайний случай. Для связи с тем же лагерем и для выхода в Интернет. Этим, правда, я на маршруте не пользовался. Само собой, GPS-приемник
[19]
– куда же без него – это как компас для туриста сто лет назад. Трек с него сдается потом в архив альплагеря и прикрепляется к истории наших восхождений. Парочка налобных фонарей и запасные аккумуляторы ко всем приборам. Напоследок можно посчитать часы с кучей всяких полезных функций от измерения частоты пульса до высотомера. Вот и все.
– Ладно, давай уже возвращаться на маршрут, хватит на тройке зеркала
[20]
искать. А то спускаться придется по пояс в снегу, все растает, на фиг. – Я принял на станцию
[21]
Серегу. – Перила готовы, – сказал я в рацию. – Тань, поднимайся ты, примешь Олега, а мы пошли искать выход на маршрут.
Мы, как водится, что-то не так поняли в описании маршрута. А может, GPS глюкнул. Только в какой-то момент мы немного отклонились от маршрута восхождения категории сложности 3А и забурились на зеркала немного правее. Посчитав возвращение делом ниже своего достоинства, мы решили пройти в лоб, а через пару веревок
[22]
вернуться на заявленный маршрут. В общем, ничего страшного, только вместо двоечного лазания мы поимели как минимум четверочное и кучу острых ощущений в придачу. В конце концов, за этим мы и приехали.
Эта задержка минут двадцать не помешала нам выйти на контрольный сеанс связи с альплагерем уже с вершины. Наша открывашка – пик Гидантау, 4184 метра.
…Сначала мы пошли на склад продуктов.
– Танька, ну давай возьмем ананасов… Банок пять хотя бы. – Что делать, люблю я консервированные ананасы.
– Ты что, с дуба рухнул? Это же почти два килограмма получится. На фига нам столько?
– Как – на фига? Думаешь, не съедим? А спорим, что съедим? – не унимался я.
