«If anything could ever feel this real forever, if anything could ever be this good again…»
Последняя строчка повисла в воздухе, не спеша растворяться, словно «Black Orchid» Кандис. Акустический бас и струны гитары затихли. Все молчали. Рыжая с негромким щелчком затворила дверь.
– Ву-у-у-ху-у-у! – завопила Девять с Половиной, размахивая палочками.
Сисси подбросила в воздух свою диадему и вскричала:
– Вот это рок!
Мелоди расхохоталась.
– Так, ну, и какие у тебя планы на лето? – спросила Сейдж, отключая гитару от усилителя.
Мелоди оглянулась, чтобы убедиться, что дверь плотно закрыта.
– Ну… пока никаких, а что? – пробормотала она.
– Да мы вот пытаемся организовать себе гастроли, чтобы не пришлось подрабатывать.
При мысли о теплых летних вечерах и выступлениях на сцене у Мелоди внутри все перевернулось. Что может быть лучше?
И тут в дверь настойчиво постучались, и вошел Джексон.
– А это что за офисный планктон? – шепотом спросила Девятка у Сисси.
Дымчатая вуаль влюбленности, сквозь которую Мелоди всегда смотрела на Джексона, внезапно отдернулась, и она увидела Джексона глазами «богинь». Отглаженная клетчатая рубашечка с коротким рукавчиком, чересчур аккуратно заправленная в защитные брючки со стрелочкой. Пышная каштановая челочка, уложенная на геле и зачесанная вбок, очочки в черной оправе, скорее гиковские, чем шикарные. Мелоди впервые в жизни увидела его таким.
– Извините, сэр, налоговая консультация работает только по субботам! – сказала Сейдж.
Джексон сердито зыркнул на Мелоди.
– Э-э… девочки, это мой… в общем, это Джексон.
Сейдж, Сисси и Девять с Половиной воззрились на Мелоди. Девять с Половиной мельком взглянула на Джексона и снова перевела взгляд на нее, как бы спрашивая: «Че, правда, что ли?»
Джексон взглянул на Мелоди. Обида проложила между ними невидимую дорожку. Неужели она сомневается?
– Извини, что мешаю, но время уже четверть пятого…
Мелоди сделала большие глаза. «Ну, еще пять минуточек, а?»
Джексон сделал большие глаза в ответ. «Ты же обещала!»
Девять с Половиной нарушила неловкое молчание.
– Эй, а я тебя знаю! Ты же тот парень из передачи про «вурдалака»!
Она хлопнула Сейдж палочками по плечу.
– Помнишь его?
Сейдж кивнула: теперь и она его узнала.
– Ага!
Мелоди нехотя встала и подошла к Джексону.
Девять с Половиной подошла вместе с ней.
– Слушай, ты там был такой клевый! А ты что, правда можешь превращаться в классного чувака, или это все фейк?
Мелоди шумно выдохнула.
Джексон улыбнулся с благодарностью. Его альтер эго не часто вызывало подобное восхищение.
– Нет, это на самом деле, – сказал он, продемонстрировав свой карманный вентилятор.
– Ну, ты жжешь! – сказала Девять с Половиной. – Мы тебя прозвали «Гарри Потный», ты был мокрый, как мышь.
Джексон заставил себя улыбнуться. Мелоди покраснела – ей было за него стыдно.
– Приятно было познакомиться. У вас действительно классная группа, – Джексон с серьезным видом показал два больших пальца. И сказал Мелоди: – Ну, пошли, нам пора!
Мелоди обернулась и окинула комнату взглядом. Сейдж разочарованно улыбнулась.
– Ну, если у тебя есть более интересные дела…
Мелоди замотала головой.
– Да нет, дело не в этом! Просто…
– Нас ждут на собеседовании, мы едем вожатыми в летний лагерь с артистическим уклоном, – объявил Джексон с видом человека, которого выдвинули на «Оскар».
В комнате воцарилась тишина. Сисси и Девятка расхохотались.
– Так у тебя есть планы на лето? – растерянно уточнила Сейдж.
– Вообще-то пока нет, – сказала Мелоди, стараясь не смотреть в глаза Джексону. – В смысле, я…
– Да ладно, все в порядке, – сказала Сейдж и отвела взгляд.
Мелоди сглотнула.
– Ладно, в общем, в любом случае, спасибо. Это было круто. Потом созвонимся, ага?
Джексон повел ее к лифту, как раскапризничавшуюся дошкольницу.
Может, зря она им не призналась, что она сирена. Может быть, ее судьба в том и состоит, чтобы пользоваться своим голосом, а не скрывать это. А может быть…
Дзынь!
Двери лифта сомкнулись у нее за спиной.
– Вам вниз? – спросила бодрая девушка с угодливой улыбкой.
Джексон кивнул.
Мелоди вздохнула. «Ниже некуда, это точно!»
Глава 10
Вне зоны доступа
В столовой пахло мокрыми шерстяными шапками и тушеным тунцом, и шла битва не на жизнь, а на смерть. Ляле впервые довелось устроить нечто, из-за чего бушевали такие страсти, и ей это внезапно понравилось.
Непривычное теплое чувство – может, это и есть гордость? – переполняло ее и выпирало наружу, как мороженое из рожка. От него было щекотно внутри, и оно заставляло Лялю высоко держать голову и весело показывать клыки всем встречным и поперечным. Конечно, и ЛОТСы, и нормалы были взбудоражены тем, что им обещали спонсорскую помощь два из самых крупных мировых брендов обуви. Папа, наверно, тоже бы гордился, если бы дал себе труд на пять минут положить трубку и выслушать Лялю.
В воздухе проплыл красный пластмассовый поднос с чизбургерами, а за ним – сиреневый плащик и тонкая серебряная цепочка.
– Привет, Спектра!
Девочка-призрак, видимо, не расслышала – в столовой слишком громко включили свежую подборку Джека Джонсона, – потому что чизбургеры поплыли дальше.
– Спектра!
На пути у Ляли возникла девочка в джинсовой куртке.
– А ты за кого голосуешь? За Клео или за Фрэнки? Если ты не хочешь открыто принимать чью-то сторону, просто напиши инициалы или что-нибудь.
Ляля открыла было рот, чтобы ответить, но тут у нее над ухом повеял прохладный сиреневый ветерок.
– Ты меня звала?
Ляля обернулась на нежный, призрачный голос Спектры и увидела перед собой винтажную футболку с Пакманом и шорты-карго защитного цвета.
– Билли? Я только что видела Спектру. С ней все в порядке?
– Это я, Спектра!
Ляля озадаченно уставилась на футболку.
– Мы с Билли решили поменяться одеждой! Тогда я смогу сдать его тест по английскому, а он напишет за меня контру по биологии!
