Бретт указал на папирусный плакат с надписью от руки, растянутый над шкафчиками десятого класса, как бежевая экологически чистая радуга.
«УЧИТЕСЬ У МАСТЕРОВ СМЕШЕНИЯ!
Бесплатная баскетбольная клиника Дьюса
Маски из нильской глины от Клео
среда, 15.45»
Фрэнки взвыла.
– Похоже, они затеяли новую игру!
Четверг, 16 июня
У Фрэнки болели суставы. Кончики пальцев были стерты до пузырей. Сумочка с портативным зарядным устройством воняла, как проглаженные утюжком волосы Барби. Она плюхнулась на свой металлический операционный стол и накрылась флисовым электромагнитным одеялом. Она была убита. Истощена. Высосана досуха. Вне себя от радости. И наконец-то на пути к победе!
Она повернулась набок и посмотрела в стеклянный аквариум, стоящий у кровати.
– Да, ребята, вы были правы! – сказала она Гламуркам. – Успех был мегаваттный!
Пять белых крыс, посыпанных розово-оранжевыми блестками, смотрели на нее сквозь стекло, шевеля усиками, словно отвечали: «Ну, мы же тебе говорили!»
– Я проапгрейдила, наверно, двести штук мобильников! Они теперь будут держать заряд неделями. Это наверняка повлияет на итоги голосования.
Она зевнула. Гостфейс Килла встал на задние лапки и заскреб по стеклу розовыми коготками. «Жаль, что я не мог тебе помочь!»
– А у Лена Уолша сдох аккумулятор в машине. Я и ему дала прикурить. Одно это, наверно, стоило добрых двадцати голосов!
В дверь тихонько постучали.
– Войдите! – откликнулась Фрэнки.
В комнату проникла узкая полоска света, которая раскрылась, как бумажный веер.
– Мне показалось, что тут кто-то разговаривает. Ты почему еще не спишь? – спросила мама. Она села на край стола и погладила дочку по голове. Фрэнки втянула запах ночного крема Вивеки с розовым маслом.
– Я рассказывала Гламуркам про наш конкурс, – сказала она и истратила последние остатки энергии, чтобы повернуться на спину.
– И как там ваш конкурс?
Фрэнки зевнула.
– Я устала до смерти.
– Слушай, а почему тебе так важно оказаться Той Самой? – спросила мама.
– Ну, тогда меня будут снимать в рекламе и все такое, – ответила Фрэнки. – Как настоящую фотомодель!
– И? – спросила мама. Как будто этого мало!
– Что – «и»?
– Ну, и что в этом такого особенного?
Лиловые глаза Вивеки смотрели внимательно – видно было, что она готова принять любой ответ Фрэнки.
– Ну, все же хотят быть фотомоделями… – начала Фрэнки. Слова были какими-то чужими.
– Почему? – спросила мама. Она правда хотела понять.
– Потому что!
Вивека ждала продолжения.
– Ну, потому что, если ты модель – это значит, что ты хорошенькая, и…
Фрэнки запнулась. Не может же быть, чтобы дело было только в этом? Она задумалась.
– Мы с Бреттом будем лицом школы!
– То есть это скорее вопрос политики?
– Ага, – сказала Фрэнки. Это было больше похоже на правду.
Вивека поразмыслила над ее ответом.
– А я думала, что ты решила покончить с политикой и отныне только развлекаться.
– Да, я тоже так думала, – сказала Фрэнки, подтягивая одеяло повыше. – Я не знала, что будет так трудно.
Гламурки уже уснули, свернувшись клубочками и мирно посапывая. Блестки у них на спинках сверкали в свете, падавшем из коридора.
– Но тебе же не раз приходилось отстаивать свою точку зрения. Ты знаешь, что это всегда трудно.
– Ага, – Фрэнки отвернулась. – Но я это не считала за труд…
– Так всегда бывает, когда борешься за то, во что веришь, – сказала мама. И на прощание поцеловала Фрэнки в лоб. Она все сказала.
Фрэнки хотелось объяснить, что она и сейчас верит в то, за что борется. Самое трудное – победить! А дальше все будет прикольно и весело. Если они станут лицом «T’eau Dally», это значит, что ее ждут фотосессии с Бреттом! Дизайнерская обувь и одежда. И конечно, персональные скидки в магазинах. Новые читатели в «Твиттере». Огромная популярность… Но как такое объяснишь ученому, профессору? Поэтому Фрэнки просто поцеловала маму в ответ и свернулась в позе эмбриона.
Засыпая, она с удовольствием вспоминала, что было с Клео, когда та увидела ее зарядную станцию! При виде очереди, длинной, как Нил, ее высочество ахнула и втянула в себя воздух, мощно, как новый суперпылесос. Еще чуть-чуть – и ее кусочки питы взлетели бы с тарелки и прилипли к накрашенным губкам. А вот Хэйли ничего не сказала. Просто выронила корзинку с батончиками, завернутыми в бумажки с надписью «Овсуйте за меня!», и уставилась исподлобья.
Кто там говорил, что успех окрыляет? Он ошибался. Успех заряжает!
Пятница, 17 июня
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – вопила Грейс Коллард.
Марк Бин снова и снова вонзал нож ей в грудь. Камера следила за его движениями, как дуло снайперской винтовки. Но он не обращал на это внимания. Меньше всего Марк боялся, что его застрелят. Он жаждал крови!
– Больше крови! Больше смерти! – кричал он, заглушая вопли Грейс.
Теперь камера смотрела прямо на нее.
– Помогите! – простонала она.
– Стоп! Снято! – крикнул Бретт, который и вел съемки. Зрители разразились аплодисментами.
– Убойно! – пропыхтел Марк, разглядывая декорации замка с привидениями, забрызганные красным сиропом.
– Знаете, ребята, можете заходить ко мне в сарай ужасов в любое время, когда захотите. У меня полное собрание фильмов «Крик»!
Бретт подался ближе к Марку и подмигнул.
– Если станет слишком страшно, можете на время выходить!
Фрэнки хихикнула и на прощание вручила Грейс пару сережек в виде контактов.
Девушка снова взвизгнула.
– Ух ты-и! Какие зарядные!
«Зарядные»? Высоковольтно!»
Перебирая контакты, Фрэнки осматривала столовую, оценивая свои шансы. Клео трудилась над «декоративными пеленами»: ничего особенного, просто оборачивала тетрадки, учебники и прочие предметы полосками льна. Рядом с ней Дьюс завоевывал сердца и голоса школьных приколистов: приподнимал очки и превращал в камень чью-нибудь домашку. Хэйли расположилась у стола школьных чирлидеров, предлагая всем желающим бесплатные консультации и проверку домашних сочинений, а Хит накачивался газировкой и пыхал огнем по просьбе публики.
