Суинберн завязал шнурки, скользнул в пальто и надвинул котелок на свою шевелюру.
Они вышли из квартиры и взяли кэб.
Пока экипаж пыхтел на юго-восток, Бёртон рассказал о встрече с Жуком и о находках детектива Траунса, а потом объяснил:
— Мы едем в Элефант и Кастл, чтоб поговорить с мальчиком, который вернулся после похищения вервольфами. Скорее всего, он ничего не помнит, потому что его загипнотизировал альбинос. Может, я сумею снять чары, как мне это удалось с медсестрой Рагхавендрой. А потом мы осмотрим комнаты, где жили те мальчики, которые до сих пор не вернулись.
— Ага! Ты собираешься искать улики, как детектив Огюст Дюпен из рассказов Эдгара По?
— Да, что-то в этом духе.
Пересекая мост Ватерлоо, кэб сломался, и им пришлось нанять другой экипаж. Этот, запряженный лошадью «тарантас», провез их вдоль реки, мимо железнодорожной станции, за Лондон-роуд и Нью-Кент-роуд, и внутрь лабиринта улочек Элефант и Кастл.
Они остановились и вышли на углу Уильям-де-Монморанси-клоуз. Бёртон рассчитался с кэбменом, хотя Суинберн, как всегда, начал спорить и торговаться.
— Хватит, Алджи, ругаться из-за шиллинга, — одернул его Бёртон. — Лучше погляди сюда! Что-то случилось!
Суинберн взглянул и увидел дальше по дороге толпу народа, собравшуюся вокруг дома из красного кирпича.
— Это и есть наша цель?
— Боюсь, что да.
Они подошли к толпе, и Бёртон заметил среди шляп, чепчиков и фуражек полицейские шлемы. Протиснувшись сквозь толпу, он коснулся плеча одного человека в форме.
— Что случилось, констебль? — спросил он.
Полицейский повернулся и подозрительно оглядел его. Хотя Бёртон был прилично одет и говорил, как джентльмен, лицо у него было, как у заправского уличного драчуна.
— А вы кто такой, сэр? — сухо поинтересовался констебль.
— Сэр Ричард Бёртон, вот мой документ.
Голос в толпе крикнул:
— Ну, ребята, теперь чего-то будет! Сэр! Вы схватите за шиворот того педика, который уделал пацана, да, ваше лордство? Мы хотим поглядеть, как вздернут этого дьявола!
Толпа возликовала.
— Вздернут? — прошептал Суинберн.
— То есть повесят, — сказал Бёртон.
Толпа разразилась одобрительными криками.
— Я не уверен, сэр, что этот документ ваш… — нерешительно замялся констебль.
— Так идите к своему начальнику, — приказал Бёртон. — И покажите ему!
Полицейский еще раз оглядел документ, который дал ему Бёртон, и кивнул:
— Одну секунду, сэр. — Он повернулся и вошел в дом.
— Убили мальчонку! — опять крикнули из толпы. — За что про что? Ему и десяти не было!
— Чистый ангелочек, — всхлипнул женский голос.
— Он и мухи не обидел, — согласился мужской.
— Что это за гад такой, как у него рука поднялась!
— Англичанин не мог такого сделать!
— Понятно, это кто-то из этих чертовых иностранцев!
В дверях появился констебль и жестом показал Бёртону, что он может войти. Королевский агент и Суинберн растолкали зевак, протиснулись сквозь толпу и вошли в дом.
— На второй этаж, сэр, — сказал полицейский.
Они поднялись. Там было три комнаты. Мертвый мальчик лежал в одной из них.
Навстречу им вышел мужчина и протянул руку. Невысокий и субтильный, он, тем не менее, казался гибким и сильным. Его каштановые усы были пышными, нафабренными и завивались на концах. Покрытые лаком волосы разделял аккуратный пробор. Серые глаза внимательно глядели на собеседников, в правый был вставлен монокль.
— Томас Манфред Честен, — отрекомендовался он. — Детектив-инспектор.
— Хорошая фамилия для полицейского, — заметил Суинберн.
Бёртон пожал руку мужчины. Это был сослуживец Траунса, который когда-то насмехался над ним из-за Джека-Попрыгунчика.
— Я капитан Бёртон, действую по приказу Его Величества. Это — Алджернон Суинберн, мой помощник.
Честен с сомнением посмотрел на Суинберна, который и впрямь выглядел очень наивным.
— Кхм… Да-да, мальчик убит, — быстро заговорил детектив, махнув рукой на лежащее тело. — Это Уильям Таппер. Сирота. Возраст точно неизвестен. Лет десять. Трубочист. Очень жаль. На самом деле.
Бёртон подошел к трупу и наклонился над ним. Мальчик был маленький даже для своего возраста. Тонкая шея вся в крови, натекшей из маленького отверстия на подбородке.
— Стилет, — предположил Честен. — Внутрь и вверх. Пронзили мозг.
— Нет, — уверенно возразил Бёртон. — Здесь орудовали кончиком трость-шпаги, которую носят джентльмены. Клинок стилета обычно треугольный, круглый, квадратный или ромбовидный в разрезе, без режущей кромки, а у рапиры, которую чаще всего вставляют в трость, сечение шестиугольное или ромбовидное, с желобком или без; в общем, с режущей кромкой. Инспектор, взгляните, отверстие сделано шестиугольным клинком, который не только пронзал, но и резал по мере вхождения.
Честен встал на колени и, поправив монокль, наклонился к телу мальчика и уставился на ужасную дыру над горлом. Осмотрев рану, он присвистнул.
— Согласен. Рапира. Но почему трость-шпага?
— Разве в наши дни человек может ходить вооруженным по улице без эскорта из полицейских? Конечно, нет. Он должен маскироваться.
— Вы правы! Возразить нечего. А это?
Он указал на лоб мальчика. Между глазами виднелся маленький шрам с точкой в центре, словно от булавочного укола.
— Вот это не знаю, — ответил Бёртон. — Похоже на след от шприца.
— Шприц? Впрыскивание?
— Или извлечение.
Человек из Ярда встал и почесал затылок.
— Сначала укол шприцем? Потом удар шпагой?
— Нет, детектив. След от шприца оставлен уже несколько дней назад. Взгляните, как пожелтела отметина.
— Хмм… Значит, эти действия не связаны. Странно. Очень странно. Мотив?
— Я шел сюда поговорить с мальчиком. Думаю, его убили, чтобы он мне ничего не рассказал. Больше мне пока нечего сообщить вам, но я работаю вместе с вашим сослуживцем, детективом-инспектором Траунсом, и мы обязательно обдумаем все случившееся. И вы с ним тоже можете обсудить это дело.
— С Траунсом-Попрыгунчиком? — фыркнул Честен. — Хороший парень. С воображением. Но слишком большим. Вы больше ничего не хотите добавить?
— У меня пока мало фактов, чтобы делать какие-то заключения.
— Я бы тоже хотел поучаствовать в расследовании. Убивать детей — это уму непостижимо! Я хочу найти этого ублюдка!
