23
Воскресное утро. Джулия сидела, откинувшись на спинку стула, в гостиной у Астрид. Рядом стояли костыли. Она смотрела в окно: там ее старшая сестра Лена и ее муж Ричард забирали ее «форд».
Джулии, можно сказать, повезло: она и так пользовалась машиной на две недели дольше, чем планировалось. Но теперь все, хорошего понемножку. Однако сейчас это Джулию ничуть не огорчало: с переломами за руль все равно не сядешь.
Лена и Ричард приехали в субботу на Эланд, они навестили Йерлофа, попили вместе в Марнессе кофе и прибыли в Стэнвик, чтобы переночевать в главном доме. Утром они прибыли с кратким, но официальным визитом к Астрид Линдер, и после церемонии обмена приветствиями тут же выяснилось, что они, оказывается, собираются забрать Джулию и отвезти ее обратно в Гётеборг.
Разумеется, высоким гостям и в голову не пришло проинформировать Джулию о своих планах. Она вообще и понятия не имела о том, что Лена и Ричард собираются приехать. И для Джулии было полнейшей неожиданностью увидеть, как их темно-зеленый «вольво» въезжает во двор Астрид. Если бы знать заранее, можно было бы сбежать. Хоть и на костылях, но сейчас было слишком поздно.
— Наше вам здравствуйте! — с преувеличенной радостью заорала Лена, вваливаясь в дом Астрид. Она бросилась обнимать сестру, и Джулия почувствовала, как перелом в ключице отдает в темечке. — Ну, как ты? — спросила Лена и посмотрела на костыли.
— Теперь вроде ничего, — ответила Джулия.
— Папа позвонил и рассказал о том, что случилось. Очень, очень печально… Но ты должна мыслить позитивно, Джулия, могло быть хуже. — Вот, собственно, и все, что ее сестрица изволила сказать насчет переломов, и продолжила тарахтеть: — Но как это мило со стороны Астрид, что она позволила тебе пожить здесь! Ведь, право же, это очень любезно.
— Астрид настоящий ангел, — ответила Джулия.
Это была чистая правда: ангел в образе Астрид жил в безлюдном Стэнвике, хотя даже и ему, по собственному признанию, было здесь одиноко. Астрид уже давно овдовела, а ее единственный ребенок, дочь, работала врачом в Саудовской Аравии и приезжала домой только два раза в год: на Иванов день
[66]
и Рождество.
Судя по молчанию Ричарда, ему сказать вообще было нечего. Он удостоил Джулию кивком и переминался с ноги на ногу, нетерпеливо поглядывая на свои шикарные «Ролекс», и даже не расстегнул куртку. Да и без слов стало понятно: Ричард хотел только одного — поскорее забрать машину, привезти ее обратно, чтобы его дочь, не дай бог, не осталась без собственного транспорта.
Астрид предложила кофе и печенье, Лена непрерывно трещала, как спокойно и тихо в Стэнвике в октябре, когда нет туристов. Ричард восседал, словно проглотив аршин, рядышком с благоверной и молчал. Джулия смотрела в окно на полускрытый деревьями дом Веры Кант и думала.
— Хорошо, спасибо огромное, но нам пора собираться, — сказала Лена после кофе, — нам еще до дома ехать и ехать.
Лена занялась посудой, а Ричард помог Астрид: он снял старую прохудившуюся доску на задней стороне дома и прибил новую.
Джулия ничем помочь не могла, она просто сидела и смотрела. Она была покалеченной, безработной и бездетной. Но все равно, пусть и со скрипом, но жизнь двигалась дальше.
— Очень мило, что вы приехали, — изрекла она.
Лена кивнула.
— Мы сразу же решили, что поедем сюда и привезем тебя домой. Ты теперь водить не можешь.
— Спасибо, — сказала Джулия, — но мне не нужна помощь, я хочу остаться.
Лена ее, естественно, не слушала и продолжала трындеть:
— Мы с тобой поедем на «форде», а Ричард поведет «вольво». — И вытряхнула гущу из кофейника. — Мы остановимся в Рюдахольме и пообедаем, там такая миленькая маленькая гостиница с ресторанчиком.
— Я не могу уехать домой без Йенса, сейчас я должна его найти.
Лена оторвалась от посуды и посмотрела на Джулию:
— Извини, не расслышала, что ты сказала? Ты же не…
Джулия помотала головой и перебила сестру:
— Лена, я прекрасно отдаю себе отчет в том, что Йенс мертв. — Она спокойно смотрела ей в глаза. — Он умер. Сейчас я в этом уверена, но речь не о том. Я хочу его найти, выяснить, где он.
— Да-да, все в порядке, все нормально. И папе очень нравится, что ты здесь. Хорошо, хорошо, все нормально.
«Да уж получше, чем пить вино и жрать таблетки перед теликом в Гётеборге», — подумала Джулия. И в ту же секунду она физически почувствовала, как все выкинутые из жизни годы тяжко рухнули на нее. И этот груз тоски и бесконечных переживаний об исчезнувшем сыне с легкостью перевешивал те, по сути, очень краткие, счастливые и светлые моменты, когда Йенс был с ними. Черная бездонная дыра, куда она провалилась на годы, когда надо было жить.
Но теперь она освободилась. Немного, но освободилась.
В конце концов к чему мы все приходим? Что нас ждет, когда мы состаримся? Разве может быть что-нибудь лучше спокойного местечка, которое ты с чистым сердцем можешь назвать домом — точнее, почувствовать домом, окруженное людьми, которые тебе нравятся. Места вроде Стэнвика с его ангелом Астрид. И Йерлофом, и Леннартом, — Джулия любила всех их.
И Джулия знала, что, наверное, даже и ее старшая сестра хочет того же самого.
— Да, все нормально, — повторила она, — увидимся в Гётеборге.
Полчаса спустя Ричард сел в свой здоровенный темно-зеленый «вольво», а Лена забралась в маленький «форд».
Она нагнулась и помахала через боковое окошко Джулии, а потом они оба уехали. Сначала Ричард и, следом за ним, старшая сестра.
Джулия вздохнула.
Через несколько минут в прихожей зазвонил телефон, но Джулия подумала, что на своих костылях не успеет ответить.
— Я подойду, — сказала Астрид. Джулия услышала, как она поднимает трубку. Потом Астрид крикнула ей из прихожей: — Это из полиции, Джулия… Тебя, Леннарт звонит.
Внутри дома было проще, удобнее и — самое главное — быстрее передвигаться с одним костылем. Второй только мешал, и Джулия рванула в прихожую. Она взяла трубку.
— Это я, Джулия.
— Как себя чувствуешь? — спросил Леннарт.
— Заживает потихоньку, просто нужно время… Астрид за мной ухаживает.
