Кэроу стиснула зубы и не проронила ни слова, пока Исса выпроваживала Бейна за дверь. Неужели только сегодня утром Каз подмигивал ей с подиума? Ну и денек!
Дверь закрылась, и Бримстоун жестом подозвал Кэроу. Подтащив завернутые в холстину бивни, она бросила их на пол.
— Осторожнее, — рявкнул он. — Знаешь, сколько они стоят?
— Еще бы! За них же платила я.
— То цена для людей. Эти тупицы распилили бы их на побрякушки.
— А тебе они зачем? — спросила Кэроу как ни в чем не бывало, словно Бримстоун мог забыться и выдать наконец свою главную тайну: для чего ему все эти зубы.
В ответ он лишь бросил на нее усталый взгляд, в котором читалось: «Зря стараешься».
— Ты первый спросил, — смутилась Кэроу. — Мой ответ: нет. Я не знаю, сколько стоят эти бивни не для людей. Понятия не имею.
— Они бесценны.
Бримстоун принялся разрезать скотч серповидным ножом.
— Повезло, что я надела бусики, — сказала Кэроу, усаживаясь на стул, который освободил Бейн. — А то ушли бы твои бесценные бивни к другому…
— Что?!
— Денег оказалось мало. Один гадкий коротышка — с виду военный преступник, хотя точно не скажу, — все набавлял и набавлял цену. Определенно решил завладеть ими. Возможно, мне не стоило… Ты ведь не одобряешь мою — как ее? — мелочность. — Она мило улыбнулась и потрогала оставшиеся бусины. Теперь их хватило бы только на браслет.
Свежеизобретенный трюк с чесоткой заставил человека в спешке ретироваться. Безусловно, Бримстоун все знал. «Мог бы и спасибо сказать», — подумала она. Вместо этого он швырнул на стол монету.
Жалкий шинг.
— И все? Я тащила эти штуковины через весь Париж за несчастный шинг, а бородач преспокойно получает два гавриэля!
Не обращая внимания, Бримстоун продолжал снимать с бивней чехол. Подошел Твига, и они зашептали о чем-то на своем языке, который Кэроу знала с пеленок. Язык был резкий, похожий на рык и шипение, полный гортанных звуков. По сравнению с ним даже немецкий и иврит казались мелодичными.
Пока они обсуждали форму зубов, Кэроу придвинула чашки с практически бесполезными скаппи и принялась пополнять бусики, решив, что отныне она будет наматывать их на руку, как браслет.
Твига утащил бивни в свой закуток на очистку, и Кэроу подумала, что пора собираться домой.
«Дом». Кэроу мысленно всегда заключала это слово в кавычки. Она сделала все, чтобы ее квартира стала уютной: украсила картинами, накупила книг, нарядных светильников, постелила персидский ковер, мягкий, как рысий мех. И, конечно, повесила крылья ангела, которые занимали целую стену. Но настоящую пустоту ничем не заполнишь. Находясь в одиночестве, она почти ощущала, как пространство начинало раздуваться внутри нее. Даже с Казом было легче, хотя до конца это чувство никогда не проходило.
Она вспомнила о маленькой раскладушке за книжными стеллажами в глубине лавки, на которой спала раньше, и в голове мелькнула неожиданная мысль: не заночевать ли сегодня здесь? Заснуть, как в детстве, под журчание приглушенных голосов, шелест Иссиного скольжения, возню зверушек…
Из кухни появилась Ясри с подносом в руках. Рядом с чайником стояла тарелка, наполненная рогаликами с кремом.
— Проголодалась, милая девочка? — сказала Ясри голосом попугая. Бросив взгляд на Бримстоуна, она добавила: — Не годится голодать растущему организму. Вечно бегаешь туда-сюда.
— Ведь я — девочка на побегушках, — усмехнулась Кэроу и схватила с тарелки печенье.
Исподлобья взглянув на них, Бримстоун проворчал:
— А питаться печеньем растущему организму полезно, правильно я понимаю?
Ясри фыркнула.
— С удовольствием готовила бы здоровую еду, если бы ты, грубиян, предупреждал о ее приходе. — Она повернулась к Кэроу: — Ты совсем исхудала, милая. Рогалик тебе не повредит.
— Угу, — согласилась Исса, гладя волосы девушки. — Хорошая бы из нее получилась пантера: грациозная, несуетливая, с прогретым на солнце мехом, и не слишком тощая. Упитанная девочка-пантера, лакающая сливки.
Кэроу улыбнулась, продолжая жевать. Ясри налила каждому по чашке чая — как они любили, Бримстоуну — с четырьмя кусками сахара. По прошествии стольких лет Кэроу не переставала удивляться, что Продавец желаний — сладкоежка. Допив чай, он продолжил свою нескончаемую работу: нанизывание зубов на нити.
— Арабский сернобык, — определила Кэроу, когда он выбрал из лотка очередной зуб.
Бримстоуна это не впечатлило.
— Антилопу узнает каждый.
— Тогда спроси что-нибудь потруднее.
Он протянул акулий зуб, и Кэроу вспомнила, как в детстве она сидела здесь рядом с ним и изучала зубы.
— Мако, — сказала она.
— Какая из них?
— М-м-м, э-э-э… — Она размышляла, зажав зуб между большим и указательным пальцами. Бримстоун учил ее с пеленок, и по едва ощутимым вибрациям она могла определить, кому принадлежит зуб и цел ли он.
— Короткоплавниковая, — заявила она.
Он крякнул, и это означало, что ее старания оценены.
— А ты знал, — спросила Кэроу, — что эмбрионы акулы-мако поедают друг друга в утробе?
Ласкающая Авигет Исса брезгливо фыркнула.
— Это действительно так. На свет появляются только зародыши-каннибалы. Представляете, если бы люди так делали?
Она закинула ноги на стол, однако, заметив тяжелый взгляд Бримстоуна, почти сразу убрала.
Теплая атмосфера в лавке убаюкивала. Хотелось устроиться на раскладушке в укромном уголке под стареньким лоскутным одеялом, которое Ясри когда-то сшила специально для нее.
— Бримстоун, — нерешительно сказала она, — как ты думаешь…
В это мгновение раздался неистовый стук.
— Вот те на! — Собиравшая посуду Ясри взволнованно щелкнула клювом.
Позади рабочего места Твиги в темном углу лавки была еще одна дверь, которая ни разу за всю жизнь Кэроу не открывалась в ее присутствии. Она понятия не имела, что за ней.
И снова стук, такой яростный, что в склянках задребезжали зубы. Бримстоун поднялся. Кэроу знала, что ей тоже следует встать и быстро уйти, однако, вжавшись в спинку стула, она попросила:
— Можно мне остаться? Лягу потихоньку на раскладушку в уголке. Я не буду подсматривать…
— Кэроу, — строго произнес Бримстоун. — Ты знаешь правила.
— Ненавижу правила.
Он шагнул к ней и приготовился скинуть со стула, если она не послушается, но девушка подскочила сама, подняв вверх руки.
— Ладно, ладно.
Под непрекращающийся стук Кэроу накинула пальто, захватила с подноса еще один рогалик и пошла за Иссой в переднюю.
