И тут на Карловом мосту на виду у всех зевак, снимающих происходящее на телефоны и камеры, на виду у приближающихся полицейских началось настоящее светопреставление.
— Нет! — крикнул Акива, но было слишком поздно.
Первой ринулась в бой стремительная Лираз, но Кэроу молниеносно вскинула руки, волна магической силы изогнула пространство вокруг, а затем сотрясла воздух. Акива с Азаилом еле устояли на ногах. Лираз же отбросило назад словно букашку. Она сделала акробатический кувырок, приземлилась на ноги, и в это мгновение от ударной волны дрогнул мост. Не шелохнулась одна лишь Кэроу. Воздушный поток сначала взметнул ее волосы вперед, а теперь они свободно развевались на ветру.
На губах ее играла холодная улыбка. Растрепанные волосы, ладони с дерзкими чернильными глазами — Кэроу, как беспощадная богиня в обличье девушки, казалась злобной даже Зузане. Они с Миком и другие зеваки отшатнулись назад. Лираз сбросила волшебные чары, и наружу вырвалось бушующее пламя. Азаил сделал то же самое и шагнул к сестре: линия фронта была проведена. Кэроу противостояли два ангела, склонивших головы перед волной физической боли, которую посылали им хамсы на ее руках.
Между ними застыл потрясенный Акива. Всего лишь шаг в любом направлении — и выбор будет сделан навсегда. Он бросал взгляды то на своих товарищей, то на Кэроу.
— Акива, — прошипела Лираз. Она надеялась, что он примет их сторону. Неизменно втроем они шли в атаку, убивали врагов, а затем при помощи ножа и сажи рисовали отметины друг у друга на руках. Для нее Кэроу означала всего лишь очередную татуировку, которую вот-вот предстояло нанести.
С другой стороны была Кэроу, готовая выставить вперед ладони и дать волю гибельной магии Бримстоуна.
— Так не должно быть, — сказал Акива, однако голос его прозвучал неубедительно, будто он сам не верил своим словам.
— Вот именно, — отозвалась Лираз. — Не будь ребенком, Акива.
Он все еще стоял между ними, не решаясь сделать выбор между двумя возможными вариантами будущего.
— Если тебе не по силам убить ее самому, уходи, — сказала Лираз. — Тебе необязательно смотреть. Больше мы никогда не заговорим об этом. Все кончено. Слышишь? Возвращайся домой.
Она говорила настойчиво и твердо. И на самом деле верила, что заботится о нем. Что вся эта уму непостижимая история с Кэроу была каким-то сумасбродством, которое необходимо забыть навсегда.
Он ответил:
— Домой я не собираюсь.
Азаил:
— Ты не собираешься домой?! А как же дела? Все то, за что ты боролся? Наступил новый век, брат. Мир…
— Мира нет. Мир — не просто отсутствие войны. Мир — это гармония. Единство.
— Ты имеешь в виду единство с чудовищами? — На лице Азаила отразились замешательство и брезгливость, однако он еще надеялся, что все это лишь недоразумение.
Отвечая, Акива знал, что переходит последнюю черту, что у него не будет возможности вернуться. Эту черту следовало перейти уже давно. Все так запуталось. Он запутался.
— Да. Именно это я имею в виду.
Кэроу оторвала взгляд от своих противников и посмотрела на него. Жесткая улыбка сошла с ее лица. Теперь, когда она почувствовала его смятение, дрогнули даже выставленные вперед руки. Беспокойство о себе, вопросы, пустота внутри — все это отодвинули на второй план страдания Акивы, которые она ощутила как свои собственные.
Прибывшие полицейские при виде странной сцены застыли в нерешительности. Кэроу заметила их озадаченные лица, нервно подрагивающее оружие и то, как они смотрели на нее. На Карловом мосту стояли ангелы, а она была их противником. Она — враг ангелов, в черном пальто, с дьявольскими татуировками, всклокоченными синими волосами и черными глазами. Они — все такие золотые, словно сошедшие с церковных фресок. В этой сцене она являла собой демона и, бросив взгляд на свою распростертую на земле тень, почти ожидала увидеть рога. Но тень была просто тенью девочки и, казалось, в данную минуту не имела с Кэроу ничего общего.
Акива, который лишь мгновение назад прижимался лицом к ее ногам и плакал, теперь стоял как вкопанный, и только сейчас Кэроу впервые ощутила страх. Если он примет сторону этих двух ангелов…
— Акива, — прошептала она.
— Я здесь, — ответил он и сделал шаг — в ее сторону.
Он ни секунды не сомневался, в нем лишь теплилась надежда, что не придется делать выбор, что все еще можно повернуть вспять, однако было слишком поздно. Итак, он шагнул в будущее, встав между Кэроу и братом с сестрой, и произнес тихим, но уверенным голосом:
— Я не позволю причинить ей зло. Жить можно иначе. Убивать не обязательно.
Азаил и Лираз уставились на него. Немыслимо, но он выбрал девчонку. Удивление Лираз тотчас обернулось злобой.
— Неужели? — вскинулась она. — Теперь это очень удобная позиция, да?
Оказавшись за спиной у Акивы, Кэроу опустила ладони. Она вытянула руку вперед и прикоснулась к его спине лишь кончиками пальцев — потому что просто не могла удержаться.
— Кэроу, тебе нужно уходить, — сказал он.
— Уходить? Но…
— Выбирайся отсюда. Я их задержу. — Его голос прозвучал сурово, но решение было принято. Он бросил через плечо быстрый взгляд, напряженный, но бесстрашный. — Встретимся в том месте, где мы впервые увидели друг друга. Обещай, что будешь ждать меня там.
Место, где они впервые увидели друг друга. Джемаа-эль-Фна, сердце Марракеша. Там, среди хаоса и толпы, она поймала его обжигающий душу взгляд.
Хриплым от возбуждения голосом Акива сказал:
— Обещай. Кэроу, обещай мне, что не улетишь с Разгутом, пока я не найду тебя. Пока все не объясню.
Кэроу хотелось пообещать. Даже перед своей семьей он проявил преданность ей. Спас жизнь — разве выжила бы она в схватке с двумя вооруженными серафимами? Вдобавок ко всему он выбрал ее. Неужели не об этом она всегда мечтала — чтобы ее выбрали? Чтобы ей дорожили? Ради нее он покинул свой дом, свой мир и просил дождаться его в Марракеше.
Однако что-то неизъяснимое удерживало ее от обещания. Да, он выбрал ее, но это не значит, что, окажись Кэроу на его месте, она сделала бы тот же выбор — против Бримстоуна, Иссы, Ясри, Твиги. Она говорила Бримстоуну: «Хочу, чтобы ты знал: я никогда вас не брошу», — и не бросила бы. Она бы выбрала свою семью, тут и думать нечего. Даже если сейчас мысль о том, что нужно повернуться и уйти от Акивы, причиняла физическую боль.
Она сказала:
— Буду ждать тебя, сколько получится. Это большее, что я могу обещать.
Ей показалось, что сияние его пылающих крыльев слегка померкло. Не оборачиваясь, он упавшим голосом произнес:
— Спасибо и на этом.
Лираз обнажила меч, Азаил последовал ее примеру. Полицейские отступили, вскинули пистолеты, по-чешски рявкая команды бросить оружие. Объятые ужасом зеваки истошно закричали. Теснившаяся в толпе Зузана не сводила с Кэроу глаз.
