– Этим тебя прельстил твой таинственный наставник? – уловив мгновенное затишье в потоке ее гневной речи, спросил Курт. – Конкуренцией наравне с мужчинами? Равным отношением без поблажек и снисходительности?
– Что тебя так встревожило? – чуть сбавив злость в голосе, отозвалась Маргарет. – Я тоже могу блеснуть своими познаниями в тайнах человеческой души и сказать, что все твои проповеди – это заурядный страх за собственную шкуру.
– А я этого и не отрицал. И сейчас хочу услышать одно: а я – тоже противник? Я тоже часть враждебного мира, который надо покорить или уничтожить?
Маргарет улыбнулась – натянуто, но все-таки искренне, приблизившись и взяв его за руку.
– Нет, – ответила она, внезапно утратив всю злость, ответила так просто, что Курт поверил – тотчас и без колебаний. – Ты единственный, первый и, убеждена, последний, кто не пробуждает во мне враждебных чувств.
– А если бы твой загадочный покровитель сказал, что я ненадежен, – с каким чувством ты от меня избавилась бы?
– Злишься, – произнесла та почти с нежностью, заглянув ему в глаза. – Я понимаю тебя. Но пойми и ты – я хочу, чтобы ты действительно знал все, как ты сам и желал. Я хочу, чтобы у меня от тебя не было секретов; но мои тайны – не только мои, посему я должна была показать, что тебе можно доверять.
– Показать – кому? – уточнил Курт. – Кто этот человек? Чего он добивается – от тебя, от всех, от мира? Что происходит вокруг меня, вокруг тебя, что за тайные игры?
– Теперь я скажу все – на этот раз действительно все. Ты спросил, кто он… Я не знаю. Он никогда не отвечает на вопросы прямо.
– Это я заметил, – пробормотал Курт недовольно. – Как ты познакомилась с ним? Откуда о нем узнала?
– Он пришел ко мне однажды – сам; как он узнал обо мне, я не представляю. Просто как-то раз, когда я сидела в библиотеке, он очутился там же – не знаю, как, не спрашивай. Я лишь увидела вдруг какую-то фигуру в углу – недвижную, темную, с лицом, закрытым капюшоном… Когда он заговорил о том, кто я такая, о моих возможностях, о моей силе – я спросила, не Дьявол ли он. – Маргарет улыбнулась, пожав плечами. – Тогда я ничего иного не знала, ничего иного вообразить себе не могла – для меня было лишь то, о чем слышала, о чем нам говорят, лишь две силы в мире, Бог и Дьявол…
– А это не так? – спросил Курт осторожно и тихо; она вздохнула:
– Тебе тяжело будет понять и принять это сразу, но я расскажу тебе, что происходит на самом деле. Убеждена – те, кто наставлял тебя, кто растил из тебя пса Господнего, знают то, о чем я буду тебе говорить. Знают – и молчат.
Курт припомнил вторую библиотеку в академии святого Макария – всегда на замке, недоступную для курсантов и выпускников, у двери которой круглые сутки маячили два молчаливых стража, припомнил, как всегда уходили от ответа на вопрос «что там» наставники и ректор; припомнил сотни книг, конфискованных у обвиненных, не все из коих оказывались в огне вместе с ними, и вздохнул. Труды по медицине, астрономии, ботанике – многое из этого стало в конце концов тайным знанием само́й Конгрегации. Однако оставались еще неисчислимые богословские opus’ы, канувшие в небытие; и как знать, сколько их пребывает в ее руках на сегодняшний день?..
– И это я понял тоже, – согласился он тихо.
Глава 21
До того, как миру быть округ нас, мир был молод. До того, как стать ему молодым, мир был юным. До того, как стать ему юным, мир пребывал во младенчестве. До младенчества своего миру надлежало родиться.
До того, как надлежало ему родиться, его не было.
До того, как не было мира, не было того, что округ него. До того, как было ничто, ничто еще не зародилось, и время еще не текло, ибо не было берегов, в кои оно могло влиться и где могло бы течь.
Что было прежде и как стало быть то, что стало, не известно никому, и можно лишь знать, что говорят люди.
Люди говорят, что Вселенная сотворена всевластным Создателем. Сотворена – и блюдется им в каждый миг ее существования, надзирается в каждом событии, вершащемся в ней.
Люди говорят, что Вселенная сотворена всевластным Создателем. Сотворена – и позабыта им.
Люди говорят, что Вселенная – и есть сам Создатель, в давно прошедший миг Вечности разбивший себя на многообразие материй и тварей. И твари копошатся в останках непостижимого, немыслимо исполинского остова Создателя.
Люди говорят, что Создатель извел Вселенную из небытия, из Ничего. Извел – и пребывает Иным, Сторонним от нее, никогда с нею не могущий сочетаться или сравниться.
Люди говорят, что Создатель извел Вселенную из своего духа. Извел – и пребывает в отдалении от нее, ожидая, когда она вновь сольется с ним, став частью его духа сызнова.
Люди говорят, что Вселенная не сотворялась Создателем. Не сотворялась – а лишь отразилась в нем и просто явилась сама собою, как Закон Бытия, по коему не может существовать лишь ничто и не более того.
Люди говорят, что Создатель не ведает о себе. Не ведает – ибо Разум его не оглядывается на сотворившееся, не взирает в грядущее и не наблюдает настоящего, а лишь существует в неохватных безднах Бытия и Небытия.
Люди говорят, что Вселенная – Величайшая Игра Создателя. Игра – и не более, каковая окончится, как только Создателю прискучит смена тьмы и света, смерти и жизни, дыхания и безмолвия.
Люди говорят, что Вселенная – Величайшая Игра Случая. Игра – не имеющая смысла.
Люди говорят, что Вселенная родилась как плод соития Предвечного Хаоса и Предвечного Порядка. Плод – равно не сносящий обоих прародителей и равно боготворящий обоих. Равно ненавидимый и равно вожделенный обоими.
Люди говорят, что Вселенная – немыслимо необъятное Живое, породившее самое себя. Породившее – и ожидающее своей смерти.
Люди говорят, что Создатель – не единый Владетель и Творец Вселенной. Не единый – а один из многих, и лишь тщится вырвать для себя право полагаться таковым, ибо в том сила богов, когда души почитают их.
Люди говорят, что Истинных Создателей никто не помнит. Не помнит – а лишь служит придуманным богам.
Люди говорят, что Истина не ведома никому. Не ведома – и лишь пробивается через камень душ, намекая и шепча о себе.
Люди говорят, что шепот, слышимый во тьме, видимый во снах, пугающий в ночном лесу, есть шепот Старых Богов, напоминающих о своей былой силе, каковая и теперь еще способна перевернуть Сущее. Способна – и лишь ожидает должного времени.
Люди говорят, что шепот, чувствуемый в душе, видимый в блаженных грезах, слышимый в кронах солнечным днем, есть шепот Старейших Богов, напоминающих о своей былой силе, каковая и теперь еще способна хранить Сущее. Способна – но лишь изредка вмешивается в его судьбу.
