Книга Стезя смерти, страница 25. Автор книги Надежда Попова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Стезя смерти»

Cтраница 25

– Понятно. В таком случае, майстер инквизитор, мы остановимся на втором варианте; ведь вы, помнится, сказали, что вам он больше по душе?

– Как тебе угодно, – согласился он, и Шепп, помедлив еще мгновение, вышагал в коридор, аккуратно притворив за собою дверь.

– Подлец и циник, – тихо проронил Бруно, выждав полминуты; Курт усмехнулся:

– Да неужто? В чем же это? Ведь я его не на мятеж подбивал и не на преступление, а на то, чтобы помочь правосудию.

– Громкие слова и ничего более.

– Слова о студенческих обычаях покрывать правонарушения, по-моему, куда громче, не находишь?

– Ты всерьез полагаешь, что его отравил кто-то из студентов? Это глупо.

– Возможно, – согласился Курт, – однако проверить не помешает. Ко всему прочему, это может помочь мне прояснить один важный вопрос: как случилось, что при такой должности он вот уж два месяца не выплачивает за комнату?

Бруно неловко переступил с ноги на ногу, снова отведя взгляд в сторону, и предложил неуверенно:

– Могу поговорить с его приятелями, вдруг удастся что-то выяснить…

– С каких это пор ты стремишься мне помогать? – с преувеличенным удивлением поинтересовался Курт. – Какое-то подозрительное рвение вдруг в тебе пробудилось…

– Только не говори, что ты сам не подумал воспользоваться моими знакомствами, когда услышал, с кем я все это время провожу вечера; если б я сейчас сам не предложил этого, ты бы мне приказал, так в чем дело?

Курт пожал плечами, пытаясь захватить взгляд помощника, и допустил язвительно:

– Может быть, я не убежден в том, что до меня дойдут неискаженными их ответы на твои вопросы, и раздумываю, как быть?

– Не доверяешь?

– «Радуйся» – сказал Иуда и ударил Христа бутылкой по голове… – откликнулся майстер инквизитор; Бруно побледнел и сжал зубы, и он вновь ощутил приступ угрызений совести. Ведь после этого «Иуда» полез за ним в огонь, рискуя потерять собственную жизнь…

– Я не навязывался с тобой работать, – процедил подопечный. – И в вашу Конгрегацию не рвался.

– У тебя был выбор, – вновь не удержался Курт, вместе с тем мысленно бичуя себя за желчность; Бруно усмехнулся:

– Выбор? Позволь напомнить – меня купили.

– Был выбор, – повторил он. – Ты мог предпочесть возвращение к своей прежней жизни; в конце концов, преподавание грамоты графским детям – не такое уж хреновое занятие. Правда, наказание за побег могло несколько подпортить удовольствие…

Бруно выдохнул сквозь зубы, круто развернувшись, и рывком распахнул створку двери.

– Стоять! – чуть повысив голос, скомандовал Курт, и тот замер. – Дверь закрой.

Подопечный мгновение стоял недвижно, глядя в пол у своих ног и сжимая ручку так, что костяшки пальцев заострились и побелели; наконец, медленно и тихо прикрыв дверь, повернулся, глядя почти с ненавистью. Курт кивнул:

– Вот так…. – он помолчал, борясь с желанием отпустить еще одну колкость и глядя на хмурое лицо в нескольких шагах от себя; наконец, выдохнув, с напряжением потер ноющий лоб и через силу добавил: – Сейчас не время обострять отношения. Я мог бы еще сказать, что понимаю тебя и сочувствую, но ты решишь, что я опять издеваюсь.

– А ты скажи, – предложил тот. – Может, и не решу.

– Хорошо. Я тебя понимаю и сочувствую… – улыбку Курт родил с таким усилием, что едва не свело челюсть. – Кроме того, у нас намного больше общего, чем ты думаешь; я ведь в таком же положении, что и ты, ближайшие девять с половиной лет.

– Да? – с подозрением уточнил Бруно; Курт кивнул:

– А как ты думал? Конгрегация затратила на мое воспитание, содержание и обучение силы и средства; десять лет после окончания академии я не имею права оставить службу – могу выбрать между должностью следователя, служителя архива или еще какой, но уйти права не имею. И даже спустя этот срок Особая Сессия примет постановление, заслужил ли я быть отпущенным на волю. Но до этого надо еще дожить, что, сам понимаешь, задача не из простых. Посему – я тебя действительно понимаю и вполне сочувствую… Тебе стало легче?

– А то, – с нескрываемым удовлетворением отозвался тот, и Курт улыбнулся снова:

– Отлично. Тогда давай работать. А работу мы начнем с такого вопроса: действительно ли ты столь многих знаешь, и как тебя принимают в их обществе?

– Нет, – все еще с некоторой холодцей возразил Бруно. – Работу мы начнем с одной маленькой поправки, которую попрошу иметь в виду. Я по-прежнему не желаю иметь с вами ничего общего. Как я уже говорил, лично тебя я всегда считал парнем неплохим, однако Инквизиция мне как не нравилась, так и не нравится, понял меня? И помогать тебе я буду лишь до той поры, пока будет оставаться подозрение на убийство, в чем ты меня, почитай, убедил; опять же, ежели я заподозрю, что ты гонишь к столбу того, кто явным образом не имеет к этому касательства, – можешь меня ставить рядом с ним, но помогать тебе в этом я не стану…

– Ты ведь уже знаешь меня, – тихо перебил его Курт. – Неужели когда-либо из моих действий можно было сделать заключение, что я на такое способен?

– Нет, – ни на мгновение не задумавшись, отозвался Бруно. – Даже напротив – твоя добросовестность по временам ни в какие ворота не лезла; потому я и говорю, что помогать тебе все-таки буду, но только как человеку, расследующему возможное убийство. Это, – передразнил он с усмешкой, – понятно?

– Да не то слово. Яснее некуда. А теперь возвратимся к моим вопросам: насколько близко ты всех их знаешь, и насколько близко они тебя принимают?

– Средне, – Бруно медленно прошагал к столу и уселся на табурет, где до того восседал новый секретарь университета. – Кое-кого я знаю близко, кое-кого лишь по имени, некоторых вовсе лишь в лицо. Вот с этим бедолагой был знаком мельком – он как-то влез с поправками в наш разговор… уже не помню, о чем; нас представили. Свести с ним более тесное знакомство не было времени; вообще не было времени разобраться, хочется ли нам обоим этого. От себя могу добавить, что он мне показался рассеянным и нервозным. Однако мне могло это и впрямь лишь показаться – вернее тебе скажут те, кто знал его дольше.

– Например, его сосед.

– Да, скажем, он. Фельсбау, Герман. Теперь твой второй вопрос. В трактире, где они обычно собираются перетереть косточки всему городу и обсудить лекции, меня знают многие и принимают близко. Я, конечно, не душа компании, однако со мной многие общаются и… Да, можно сказать, что я у них в доверии.

– В этом не сомневаюсь, – вновь не удержался Курт. – В доверие ты входишь быстро, этого у тебя не отнимешь.

На этот раз Бруно выслушал его колкость с каменным лицом и, когда продолжил, голос остался таким спокойным, что он вновь попрекнул себя за неуместную насмешку.

– На твоем месте я бы не жаловался хотя бы на это – hoc casu [36] тебе это лишь на пользу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация