— Так-так, — обратилась Оливия к старшему. — Ты Яблочко, потому что у тебя прелестные красные щечки. — Она посмотрела на другого. — А ты, наверное, быстро бегаешь, поэтому тебя зовут Стрела. А это, наверное, Фартучек, потому что…
— Я не Фартучек! — негодующе заявил маленький мальчик. — Это для девчонок.
— Ммм… А как насчет Муравья? Ты ростом не больше стручка гороха.
— Я вырасту, — серьезно ответил мальчик.
— Верно. — На лицах детей появились улыбки. Они обступили Оливию. — А теперь девочки. Ты, наверное, Абрикос, ведь у тебя такие ярко-рыжие волосы, что даже мне завидно.
Девочка хихикнула.
— Бабушка говорит, они такого цвета, как борода у дьявола.
— Не самое приятное сравнение, но вам все равно очень повезло, ведь у вас есть огонь, который горит всю зиму. А ты, — Оливия повернулась к последней, самой маленькой девочке, — ты похожа на… — Тут воображение ее подвело.
— На желудь, — раздался позади глубокий голос. Герцог склонился и коснулся подбородка девочки. — Ты не выше крошечного желудя.
Девочка весело рассмеялась.
— Папа меня тоже так называет!
— Хорошо, мисс Желудь, — продолжала Оливия, одарив герцога удивленной улыбкой. — Могу я представить вам мисс Люси?
Люси сидела у ног Оливии, но услышав свое имя, вышла вперед и изо всех сил завиляла хвостом.
Дети с визгом сгрудились вокруг. Оливия протянула им поводок.
— Кто-нибудь хочет отвезти Люси на прогулку? — Через минуту Эйвери и Одри отправились к деревенской площади, а Люси важно шагала впереди.
Оливия посмотрела на трех оставшихся детей.
— Итак, что нового и интересного происходит в деревне?
— Эзикиел Эджуорт купил новую кобылу! — воскликнула Желудь.
— Боже мой! А где же мистер Эджуорт ее держит?
— Вон там, — хором закричали дети. В углу двора действительно паслась гнедая лошадь.
— Мы о ней заботимся, — с важным видом произнес Муравей.
Оливия протянула руку, но передумала и быстро сдернула перчатку.
— О чем я думала? — обратилась она к детям, вызвав новый взрыв смеха. — А теперь, мистер Муравей, не представите ли вы меня красивой лошадке, которая живет в вашем саду?
— Разве она не красавица? — выдохнул Муравей.
— У нее много привлекательных черт, — признала Оливия. — Как ее зовут?
— Мистер Эджуорт любит называть ее Звездой, но мы думаем, это неподходящее имя. Мы зовем ее Элис. Смотрите, она уже знает свое имя! Элис!
Кобыла подняла голову, вызвав приступы неистового смеха. Оливия пыталась не обращать внимания на стоявшего рядом мужчину. Ведь это будущий муж Джорджианы.
— Кажется, Элис подворачивает ноги вовнутрь, — заметил герцог, подходя ближе к Оливии.
Оливия и дети нахмурились.
— А нам кажется, у нее отличные ноги, — заявила она.
Дети принялись дружно поддакивать.
— Конечно, я не хотел преуменьшить ее достоинств. — Герцог протянул руку и похлопал лошадь по шее. Он, как и Оливия, тоже снял перчатки. — У нее большой лоб и длинная шея.
— Очень длинная шея, — согласилась Желудь. — И длинная спина, мы уже пару раз на нее залезали. Все вместе.
— Вот откуда у нее такая раскачивающаяся походка, — пробормотала Оливия, обращаясь к герцогу. Он внимательно смотрел на нее, и она отошла в сторону, притворившись, будто разглядывает лошадиную спину.
— У нее есть кое-что и получше шеи, — невинным тоном продолжал герцог. — Каждый был бы счастлив заполучить такую лошадь.
На лице Стрелы появилось выражение подозрения.
— Папа считает по-другому. Он говорит, мистер Эджуорт выбросил деньги на ветер. Ему Элис не нравится. — Он погладил морду лошади, утешая.
— Я имел в виду ее темно-гнедую шкуру, — продолжал герцог. — Нежные глаза, красивый рот и длинные ресницы. — Он поглаживал лошадь, пристально глядя на Оливию.
Она никогда не слышала, чтобы о лошади так говорили. Герцог не из тех, кому нравится игра слов. Правда, за завтраком… Он ведь намекал на леди Годиву.
— У нее такая бархатистая шерсть, — обратился он к Муравью. — Вам так не кажется? — Шесть грязных ручонок принялись поглаживать брюхо лошади, и все дружно согласились с ним. — Просто невозможно удержаться, чтобы не потрогать. — В голосе герцога мелькнуло озорство.
— А какие гладкие копыта, — продолжал он. — Аккуратные и округлые спереди. Уверен, у нее легкая походка. — Лошадь купилась на лесть и подталкивала его в плечо, требуя внимания.
— Думаете, у нее легкая походка? — Оливия недоумевала: что имел он в виду. — Мне кажется, это не так.
— Получается, наша Элис развязная девчонка? — недовольно произнесла Эйвери. — Так о лошади говорить нельзя.
— Ты права, — согласился герцог. — Я исправлюсь. Элис — благонравная кобыла.
— Это бессмысленно, — заметила Оливия. — Можно подумать, будто Элис птица высокого полета.
— А вот и нет, — возразила Эйвери. — Мистер Эджуорт уверяет, что она не перепрыгнет даже через ступеньки.
— Наверное, потому что у нее круглый живот, — вставила Желудь.
— Верно. — Герцог снова улыбнулся, и Оливия с негодованием почувствовала, как у нее заалели щеки. Не мог же он говорить о ней?
— Все, чего можно только пожелать. И какой очаровательный, пышный зад.
Да, он мог говорить о ней. Оливия выпрямилась, борясь с искушением спрятать выступающие части своего тела подальше. Возможно, даже в другое графство.
— Это все из-за травы, — многозначительно произнес Муравей. — Мы рвем ее на пустыре и приносим ей.
— Счастливица, — пробормотал герцог. Настоящий дьявол… Если, конечно, Оливия не поняла его превратно.
Разве мог он иметь в виду…
— Итак, мисс Литтон? Вы не согласны с нашей оценкой этой превосходной лошади?
Оливия ответила, не успев подумать:
— Пышный зад? С каких это пор он стал необходимым качеством для лошади?
Двойной смысл слов дошел до нее слишком поздно. Однако герцог понял все. В его глазах появился лукавый огонек, словно обещание, от которого все тело Оливии охватил жар.
— Мисс Литтон, вы меня удивляете, — произнес он бархатным голосом.
Оливия поняла, что за завтраком он нарочно упомянул леди Годиву.
— Я и сама себе удивляюсь, — неловко ответила она. Он жадно смотрел на нее… Нет, это невозможно. Это все не для нее.
С такой жадностью он должен смотреть на Джорджиану. Уже в десятилетнем возрасте Оливия поняла, что в ее жизни не будет… такого.
