— Ага. — Диого как будто с гордостью признавал, как хрупки, как обманчивы его надежды. — Но мечтать-то не вредно, кве но?
— Лишь бы не думать, — согласился Миллер и откинулся назад.
Амортизирующий гель был слишком густым, чтобы проминаться под его телом при трети g на станции, но Миллер чувствовал себя удобно. Он просмотрел новости на терминале и убедился, что кто-то в марсианском флоте разобрался в положении дел. Им пришлось пойти на большие траты, притом что кругом стреляли, но они не пожалели боеприпасов. У Сатурна стало одной луной меньше и больше одним тоненьким, неоформившимся, лохматым кольцом, если после взрыва осталось достаточно материи на кольцо. На взгляд неспециалиста, походило — взрыв рассчитали так, чтобы направить обломки в сокрушительные недра газового гиганта.
Глупо было надеяться, что правительство Марса не захочет получить образец протомолекулы. И наивно предполагать, что организация такой величины и сложности добьется единодушия по любому вопросу, не говоря уже о таком грозном и многообещающем.
И все же.
Возможно, было достаточно знать: кто-то по ту сторону увидел те же признаки и пришел к тем же выводам. Возможно, это оставляло место надежде. Он опять переключил терминал на волну Эроса. За каскадом шумов мерно бился мощный звук. Голоса возвышались, затихали и возвышались вновь. Потоки данных сплетались в паутину, и после каждого цикла распознающее устройство загоралось, находя в ее узоре какой-то смысл. Джули взяла его за руку, сон был таким убедительным, что он почти поверил, будто чувствует прикосновение.
«Ты мой», — сказала она.
«Как только все кончится», — пообещал он. Правда, он все оттягивал окончание дела. Сперва ему нужно было найти Джули, потом — отомстить за нее, а теперь — уничтожить проект, лишивший ее жизни. Но, когда все закончится, он сможет уйти.
Осталось одно, последнее дело.
Через двадцать минут прозвучала сирена. Через тридцать минут ожили двигатели, и сокрушительная перегрузка на тринадцать дней втиснула его в гель амортизатора. Каждые четыре часа полагался час на одном g для естественных отправлений. А в конце его сборную разношерстную команду ждала установка атомных мин, любая из которых могла превратить их в газ, стоило ребятам чуть напортачить.
Но там, по крайней мере, будет Джули. Не настоящая, и все же.
Мечтать не вредно.
Глава 47
Холден
Даже влажный целлюлозный вкус искусственного омлета не разрушил теплого самодовольного сияния, окружавшего Холдена. Он запихивал в рот куски болтуньи, стараясь сдержать ухмылку. Слева от него за камбузным столом, причмокивая, уплетал завтрак Амос. Справа Алекс гонял еду по тарелке куском такого же ненастоящего тоста. Напротив прихлебывала чай Наоми, поглядывая на него сквозь волну волос. Ему хотелось ей подмигнуть.
Они обсуждали, как сообщить команде новость, но так и не пришли к согласию. Холден терпеть не мог умолчаний. Хранить секрет — будто это что-то грязное или стыдное! Родители воспитали его в убеждении, что сексом не занимаются открыто не потому, что это неприлично, а потому, что это личное дело. При пяти отцах и трех матерях раздел постелей всегда был непрост, но никто не скрывал от него сложностей.
Между тем Наоми не желала нарушать хрупкое равновесие, установившееся в команде, а Холден доверял ее суждению. Она чувствовала настроения в группе, а он этого не умел. Так что пока он следовал ее примеру.
Кроме того, это было бы хвастовством, а хвастаться невежливо.
Самым нейтральным, деловым тоном он попросил:
— Наоми, ты не передашь перец?
Амос вскинул голову и с громким стуком уронил вилку на тарелку.
— Срань господня, решились наконец!
— Гм? — выговорил Холден. — Что?..
— Я чувствовал это с тех пор, как мы собрались на «Роси», только не мог понять, в чем дело. А вот оно что! Вы, ребятки, наконец завели игру в «спрячь норку»!
Холден поморгал, не зная, что отвечать. В поисках поддержки взглянул на Наоми, но та опустила голову, и волосы совсем скрыли ее лицо.
— Господи, кэп, — Амос ухмылялся во всю ширь круглого лица, — ты уж так долго тянул. Если бы она мне так вешалась на шею, я б уже по уши влип.
— Ух! — Удивление Алекса ясно говорило, что он не был столь проницателен, как Амос. — Ух ты!
Наоми перестала смеяться и стерла слезы с уголков глаз.
— Попались, — сказала она.
— Слушайте, ребята, вы знаете, очень важно, чтобы это не повредило нашим…
Амос прервал его речь, громко фыркнув.
— Эй, Алекс, — позвал он.
— Йо! — откликнулся тот.
— Если старпом валяет кэпа, ты станешь совсем дерьмовым пилотом?
— Это вряд ли. — Алекс усмехнулся, нарочито растягивая слова.
— И я, как ни странно, не чувствую потребности превратиться в паршивого механика.
Холден сделал еще одну попытку.
— Мне кажется важным, чтобы…
— Кэп, — не слушая его, продолжал Амос, — считай, нам всем по-хрен, работе это не помешает, так что просто получай удовольствие, тем более нам, может, и жить осталось всего ничего.
Наоми снова расхохоталась.
— Отлично, — сказала она. — То есть все понимают, что я просто добиваюсь повышения. Эй, постойте-ка! Я же вторая в команде. Что, не произведут ли меня в капитаны?
— Нет, — сквозь смех ответил Холден. — Это грязная работа. Я никогда тебе такой не подсуну.
Наоми с ухмылкой развела руками: «Видали? И мне случается ошибаться». Холден взглянул на Алекса, который смотрел на него с неподдельной симпатией и явно был счастлив, что они с Наоми вместе. Все было хорошо.
Эрос крутился картофелиной, толстая скальная кожура скрывала ужасы внутри. Алекс подвел корабль поближе для подробного сканирования станции. На экране у Холдена астероид виднелся на расстоянии вытянутой руки. Наоми со второго поста управления обводила поверхность ладаром, выискивая все, что могло бы представлять угрозу грузовикам с Тихо, отставшим от них на несколько дней пути. На тактическом экране Холдена научный корабль ООН вспыхивал маневровыми двигателями, направляясь к Эросу, и конвойный не отставал от него.
— Все молчат, а? — спросил Холден.
Наоми кивнула и постукала по своему экрану, переводя данные наблюдения к нему на пост.
— Угу, — подтвердила она. — Но они нас видят. Уже пару часов шарят радаром.
Холден барабанил пальцами по подлокотнику, обдумывая варианты. Возможно, переделанный на Тихо корпус одурачил распознающую программу земного корвета. Возможно, они просто игнорировали «Роси», считая его случайно затесавшимся в окрестности газовым танкером астеров. Однако «Роси» шел без опознавательного сигнала, а значит — вне зависимости от конфигурации корпуса, — нарушал закон. И то, что корвет не пытался отогнать темный корабль, нервировало Холдена. Астерское судно без позывных болтается вокруг Эроса, к которому летят два земных корабля. Если капитан не совсем безмозглый, он этого так не оставит.
