Холден взвыл. Наоми обернулась к нему.
— Какой же я идиот! — промычал Холден.
— Согласна. Уточнишь?
Холден потянулся к экрану и принялся прокручивать строки вверх и вниз. Ткнул в длинный список чисел и букв и с ухмылкой откинулся назад.
— Вот, вот оно, — сказал он.
— Что — «вот»?
— Структура корпуса — не единственный опознавательный признак. Он самый точный, но различается только на малой дальности, и, — он обвел рукой «Росинант», — его проще всего подделать. Второй способ — подпись двигателя. Невозможно скрыть свое излучение радиации и тепла. А различаются они издалека.
Холден включил экран перед своим креслом и вывел на него корабельную базу данных «Друг/враг», затем связал ее с информацией на экране Наоми.
— Вот что это такое, Наоми. Марсу сообщают, кто убил «Доннаджер», показывая подписи двигателей нападавших!
— Тогда почему было не передать просто: «Нас убили такие-то», в обычном читабельном текстовом файле? — Наоми скептически шевельнула бровями.
Холден наклонился вперед и застыл, приоткрыв рот, потом закрыл его и снова откинулся со вздохом.
— Не знаю.
Брякнула гидравлика открывающегося люка. Наоми глянула через плечо Холдена на трап и предупредила:
— Миллер поднимается.
Обернувшись, Холден увидел, как завершает восхождение от медотсека детектив. Он выглядел ощипанным цыпленком: серовато-розовая кожа покрылась мурашками. Бумажный халат не слишком удачно сочетался со шляпой.
— Там же лифт есть, — сказал Холден.
— Жаль, не знал, — отозвался Миллер и, задыхаясь, выполз на палубу рубки. — Что у нас тут?
— Пытаемся разгадать тайну, — сказал Холден.
— Ненавижу тайны. — Миллер тяжело встал на ноги и добрался до кресла.
— Тогда разгадай нам вот такую. Ты узнаешь, кто кого-то убил. Сам ты не можешь его арестовать, поэтому посылаешь информацию напарнику. Но только вместо того, чтобы сообщить ему имя, передаешь все улики. Почему?
Миллер кашлянул и поскреб подбородок. Его взгляд уставился куда-то, словно он читал с экрана, невидимого для Холдена.
— Потому что я не доверяю себе. Я хочу, чтобы напарник сам пришел к тому же заключению, без моей подсказки. Я даю ему точки, чтобы он сам соединил их линиями и увидел, какая получится картинка.
— Особенно если ошибка в предположении чревата последствиями, — добавила Наоми.
— Никому не хочется запороть дело об убийстве, — вставил Миллер. — Выглядит непрофессионально.
Панель перед Холденом бибикнула ему.
— Черт, понимаю, почему они осторожничали, — сказал он, прочитав сведения на экране. — «Роси» полагает, это были стандартные легкие крейсера с верфи Буша.
— Земные корабли? — не поверила Наоми. — Но они шли без сигналов и… Сукины дети!
Холден впервые слышал, как она бранится, и вполне ее понимал. Если замаскированные корабли Флота ООН убили «Доннаджер», значит, за всем этим стоит Земля. Возможно, даже за убийством «Кентербери». Значит, напрасно корабли марсиан убивали астеров. Таких, как Наоми.
Холден наклонился и вызвал дисплей связи, перевел его в положение открытого вещания…
— Надеюсь, кнопка, которую ты нажал, не та, что я думаю? — сдавленным голосом спросил Миллер.
— Я доделываю то, чего не успел Келли.
— Понятия не имею, кто этот чертов Келли, — ответил Миллер, — но, пожалуйста, скажи мне, что он не собирался передать эти данные на весь эфир Солнечной системы.
— Люди должны знать, что происходит, — сказал Холден.
— Верно, должны, но, может, ты сам сперва разберешься, что происходит, прежде чем объяснять им? — очень живо возразил Миллер. — Ты ужасно легковерен.
— Эй, — предостерегающе начал Холден, но Миллер заговорил громче.
— Ты нашел марсианские батарейки, да? И рассказал об этом всей Солнечной системе, развязав самую — пока что — большую войну в истории человечества. Теперь, оказывается, может, и не марсиане ее там оставили. Потом шайка таинственных кораблей убивает «Доннаджер», и Марс винит астеров, а астеры, черт побери, даже не знали, что способны управиться с марсианским крейсером.
Холден открыл рот, но Миллер схватил оставленную Амосом на панели чашку кофе и запустил ему в голову.
— Дай мне кончить! А теперь ты нашел сведения, которые указывают на Землю. И первым делом выбалтываешь их на всю вселенную, чтобы Марс и Пояс втянули в это дело Землю, и большая война стала еще больше. Ты не замечаешь сходства?
— Да, — сказала Наоми.
— И что, ты думаешь, из этого выйдет? — спросил Миллер. — Вот так они и действуют! Свалили «Кентербери» на Марс. Это был не Марс. Свалили «Доннаджер» на Пояс. Опять не он. Теперь похоже, что все это — Земля? Попробуй экстраполировать. Возможно, это опять не она. Никогда, никогда не выдвигай обвинений, пока не знаешь точно. Смотри. Слушай. Держи рот на замке, черт бы тебя побрал, пока не узнаешь, а потом уже закрывай дело!
Детектив в изнеможении замолчал. Он был весь в поту. На палубе повисла тишина.
— Кончил? — спросил Холден.
Миллер кивнул, тяжело дыша.
— Может, я слегка погорячился.
— Я никого ни в чем не обвиняю, — сказал Холден. — Я не закрываю дела. Я просто передаю эти данные. Теперь это не тайна. Они что-то сотворили с Эросом. Они не хотели, чтобы им мешали. Пока Марс и Пояс палили друг по другу, ни у кого не было возможности помочь.
— А теперь ты втянул в это и Землю, — сказал Миллер.
— Возможно, — признал Холден, — но убийцы действительно использовали корабли, построенные, по крайней мере частично, на орбитальной верфи Земли. Может, кто-то этим займется. А это — главное. Если всем все известно, не остается никаких тайн.
— Ну-ну, — протянул Миллер. Холден его не слышал.
— В конце концов кто-то составит полную картину. Такие штучки требуют скрытности, значит, раскрывая секреты, мы в конечном счете вредим им. Это единственный способ по-настоящему, навсегда с этим покончить.
Миллер вздохнул, кивнул самому себе, стянул шляпу и почесал в затылке.
— А я-то собирался просто вышвырнуть их из шлюза, — сказал он.
ВА-834024112 был тот еще астероид. Тридцать метров в поперечнике, давным-давно разведан и признан лишенным любых ценных или полезных минералов. Его внесли в регистр только для того, чтобы предупредить корабли о возможности столкновения. Джули, улетая на своем челноке на Эрос, прицепила к нему миллиардное состояние.
Вблизи корабль, убивший «Скопули» и похитивший его команду, походил на акулу. Длинный, узкий, совершенно черный, почти невидимый невооруженным глазом на фоне космической тьмы. Изгибы, предназначенные сбить с толку радар, придавали ему обтекаемый вид, давно уже почти не встречающийся у космических судов. При виде его по коже Холдена поползли мурашки, и все же он был красив.
