Надин и ее команда закончат выслушивать показания, просмотрят их несколько раз. Выберут лучшие. Потом вместе с экспертами изучат медицинские карты восьми «жертв» и в конечном счете предпочтут того, у кого меньше всего шансов на успех. Обозначив победителя, они помчатся в суд с многостраничным, хладнокровным и обоснованным ходатайством о раздельном рассмотрении дел. Они попросят судью Сирайта принять к рассмотрению одно дело, выгодное им, внесут его в список дел, назначенных к слушанию в особом срочном режиме, и сметут с пути все препятствия, отделяющие их от суда присяжных.
В начале седьмого вечера Дэвид выскочил из «Марриотта» и почти побежал в машину. У него кружилась голова, и ему хотелось вдохнуть полные легкие холодного воздуха. Уезжая из центра, он зашел в «Старбакс» в одноэтажном торговом комплексе и заказал двойной эспрессо. Рядом он заметил магазин маскарадных принадлежностей, где продавались костюмы и прочие безделушки, и по привычке немного побродил там, чтобы оглядеться. В последнее время ни один магазин праздничных принадлежностей не укрывался от взгляда его или Хелен. Они искали набор «страшных клыков» в упаковке, где мелким шрифтом было бы указано название компании-производителя. В этом магазине был представлен обычный ассортимент из дешевых костюмов, забавных подарков, украшений, блесток, игрушек, оберточной бумаги. Там нашлось и несколько видов вампирских зубов мексиканского производства, которые продавала компания под названием «Мираж новелтиз» из Тусона.
Дэвид был знаком с «Миражом», у него даже было маленькое досье по этой компании. Принадлежит частным акционерам, за прошлый год выручила 18 миллионов долларов, в основном торговала продукцией вроде той, что сейчас изучал Дэвид. Он собрал досье по дюжинам компаний, которые специализировались на дешевых игрушках и приборах, и его папки росли с каждым днем. Он не мог найти лишь одно — очередной новый набор «страшных клыков».
Заплатив три доллара за набор клыков, Дэвид добавил их к своей растущей коллекции, потом поехал в Брикъярд-молл, где встретился с Хелен в ливанском ресторане. За ужином он отказался обсуждать прошедший день, ибо такая же пытка планировалась и на завтра, поэтому они болтали о ее занятиях и, что неудивительно, грядущем пополнении в их семействе.
Детская больница «Лейкшор» располагалась неподалеку. Они нашли отделение интенсивной терапии и увидели Сои Хаинга в зале для посетителей. С ним были родственники, всех представили друг другу, хотя ни Дэвид, ни Хелен не запомнили ни одного имени. Бирманцы были явно тронуты, что Зинки заехали поздороваться.
За последний месяц состояние Туйи мало изменилось. Через день после визита к ним домой Дэвид связался с одним из докторов. После того как он отправил документы с подписью Сои и Луин, доктор согласился поговорить. Перспективы у мальчика были туманные. Уровень свинца в его теле был очень высок, сильно пострадали почки, печень, нервная система и мозг. Он то терял сознание, то приходил в себя. Если бы он выжил, потребовались бы месяцы или даже годы, чтобы повысить активность поврежденного мозга. Обычно же дети с таким уровнем свинца в организме не выживали.
Дэвид и Хелен последовали за Сои вперед по коридору мимо поста медсестры к маленькому окошку, через которое был виден Туйя, пристегнутый к маленькой кровати ремнями и опутанный с ног до головы самыми разнообразными трубками, проводами и мониторами. Дышал он через респиратор.
— Я трогаю его раз в день. Он меня слышит, — сказал Сои, вытирая слезы.
Дэвид и Хелен, глядя в окно, не знали, что сказать.
Глава 22
Еще одной особенностью жизни в большой фирме, которую презирал Дэвид, были бесконечные встречи. Встречи для проведения оценки и проверки, обсуждения будущего фирмы, планирования, знакомства с новыми юристами, прощания со старыми, обсуждения изменений в законодательстве, наставления новичков, получения наставлений старших партнеров, разговоры о компенсации и вопросах труда и обсуждения огромного списка других невыносимо скучных тем. В «Рогане Ротберге» было принято бесконечно разговаривать и бесконечно выставлять счета, но при этом проводилось такое количество бесполезных встреч, что фактически они часто препятствовали зарабатыванию денег.
Помня об этом, Дэвид неохотно предложил провести встречу в своей новой фирме. Он проработал там четыре месяца и уже втянулся в приятную рутину. Однако Дэвиду не нравилось, что его коллеги не слишком вежливы и мало общаются между собой. Разбирательство по крейоксу медленно набирало обороты. Мечты Уолли быстро сорвать куш таяли на глазах, и доходы сократились. Оскар стал еще раздражительнее, что было трудно вообразить. Сплетничая с Рошель, Дэвид узнал, что партнеры никогда не садились за стол переговоров, чтобы принять стратегическое решение и озвучить взаимные претензии.
Оскар заявил, что слишком занят. Уолли сказал, что такая встреча — пустая трата времени. Рошель считала, что эта идея ужасна, пока не поняла, что тоже приглашена, тогда ей понравилась идея. Единственный сотрудник фирмы без юридического образования, она могла только приветствовать то, что ей позволяли высказаться. Со временем Дэвид убедил старшего и младшего партнеров в том, что «Финли энд Фигг» необходимо назначить первую торжественную встречу.
Дождавшись пяти вечера, они заперли входную дверь и поставили телефон в режим ожидания. После нескольких неловких секунд Дэвид произнес:
— Оскар, я думаю, ты должен вести встречу как старший партнер.
— О чем ты хочешь поговорить? — осведомился Оскар.
— Рад, что ты спросил, — ответил Дэвид и быстро раздал документы с повесткой дня. Вопрос номер один: гонорары. Вопрос номер два: изучение дел. Номер три: архивация. Номер четыре: специализация. — Это всего лишь предложение, — пояснил Дэвид. — Признаться, мне все равно, о чем говорить, но для всех нас важно получить возможность излить душу.
— Ты слишком долго работал в крупной фирме, — заметил Оскар.
— Так что тебя гложет? — спросил Уолли у Дэвида.
— Ничто меня не гложет. Просто я думаю, мы должны ввести единую политику в связи с гонорарами и просматривать дела друг друга. Системе регистрации дел уже двадцать лет, и как фирма мы не заработаем много денег, если не обозначим четко нашу специализацию.
— Что ж, если говорить о деньгах… — начал Оскар, поднимая блокнот. — С тех пор как мы начали суд по крейоксу, наш доход неизменно снижается на протяжении трех месяцев. Мы тратим слишком много времени на эти дела, и денег становится меньше и меньше. Вот что гложет меня. — Он уставился на Уолли.
— Близится час расплаты, — возвестил Уолли.
— Ты все время это повторяешь.
— В следующем месяце мы уладим дело по аварии Грумера и выручим двадцать тысяч чистыми. Голодные времена случаются, Оскар. Черт возьми, ты же давно этим занимаешься. Знаешь, что бывают взлеты и падения. В прошлом году мы теряли деньги девять месяцев из двенадцати и все равно получили неплохую прибыль.
Раздался громкий стук во входную дверь. Уолли вскочил.
