У Оскара новости вызывали противоречивые чувства. С одной стороны, он, очевидно, хотел, чтобы на лекарство обрушилось как можно больше гневных статей, которые вынудили бы компанию сесть за стол переговоров. С другой стороны, он втайне страстно надеялся, что препарат «позаботится» о его жене. Отзыв лекарства усилит давление на «Веррик», однако также приведет к тому, что оно исчезнет из аптечки его жены. Для Оскара было бы идеально, если бы новость о предстоящем заключении мирового соглашения совпала бы с тем, что его жена слегла от лекарства. Он забрал бы все деньги, избежал грязного развода, потом подал иск от имени своей дражайшей покойной жены и еще раз обобрал «Веррик».
Оскар мечтал об этом за закрытой дверью своего кабинета. Телефон постоянно мигал из-за звонков, но он не брал трубку. Большая часть звонков поступала по поводу «несмертельных случаев» от людей, которых Уолли обнаружил благодаря своим разнообразным схемам. Пусть Рошель, Уолли и молодой Дэвид беспокоятся о звонках и нервных клиентах. Оскар собирался остаться в офисе и спастись от всего этого сумасшествия, если возможно.
Перед уходом Рошель потребовала, чтобы состоялась еще одна встреча фирмы.
— Вот видишь, какую традицию ты начал, — сказал Оскар Дэвиду, когда ближе к вечеру все четверо собрались вокруг стола.
— Что у нас на повестке дня? — спросил Уолли, хотя все и так это знали.
Рошель выкрутила руки Дэвиду до такой степени, что он был готов оказать ей содействие. Он откашлялся и перешел к делу:
— Нам нужно рассортировать дела по крейоксу. С тех пор как лекарство изъяли из продажи, нам как безумные звонят люди, которые либо уже подписали контракт, либо хотят запрыгнуть на борт.
— Разве это не здорово? — Уолли улыбнулся.
— Возможно, Уолли, но это не фирма по коллективным гражданским искам. У нас нет ресурсов, позволяющих вести четыреста дел одновременно. У ребят, которые специализируются на коллективных гражданских исках, работают десятки юристов и еще больше помощников юристов, куча людей, занимающихся этой работой.
— У нас четыреста дел? — спросил Оскар не то радостно, не то потрясенно.
Уолли отхлебнул диетической содовой и гордо заявил:
— У нас восемь смертельных случаев, разумеется, и четыреста семь несмертельных, и их число продолжает расти. Мне жаль, что эти мелкие дела причиняют много хлопот, но когда придет время заключения мирового соглашения и мы включим этих ребят в схему выплаты компенсаций, составленную Джерри Алисандросом, мы, вероятно, узнаем, что каждый несмертельный случай стоит всего-то сотню тысяч долларов или около того. Умножьте это на четыреста семь. Кто-нибудь хочет посчитать?
— Проблема не в этом, Уолли, — возразил Дэвид. — Посчитать мы и сами можем. Ты упускаешь тот факт, что не все эти дела могут стать потенциальными исками. Ни одного из этих клиентов не обследовал врач. Мы не знаем, действительно ли их здоровью был причинен ущерб, правда?
— Да, пока не знаем. Но мы и не подавали иски от их имени, верно?
— Не подавали, но эти люди, естественно, верят, что они наши полноправные клиенты и получат компенсацию. Ты нарисовал весьма радужную картину.
— Когда они покажутся врачу? — спросил Оскар.
— Скоро, — бросил Уолли, повернувшись к нему. — Джерри как раз пытается нанять доктора здесь, в Чикаго. Он осмотрит каждого пациента и составит заключение.
— И ты полагаешь, у каждого найдется законное основание настаивать на подаче иска? — спросил Дэвид.
— Я ничего не полагаю.
— Сколько будет стоить проведение обследования?
— Мы не узнаем, пока не найдем доктора.
— Кто платит за обследование? — спросил Оскар.
— Группа по судопроизводству по крейоксу. Коротко говоря, ГСК.
— А мы связаны какими-либо обязательствами?
— Нет.
— Уверен?
— Что это еще такое? — злобно прорычал Уолли. — Почему все на меня наседают? На первой встрече сотрудников фирмы речь шла о моей девушке. Теперь — о моих делах. Мне не нравятся встречи фирмы. Что с вами, ребята?
— Мне надоели люди, которые постоянно звонят по телефону, — произнесла Рошель. — Это вообще не прекращается. У каждого своя история. Кто-то плачет, потому что вы запугали их до смерти, Уолли. Кто-то просто заходит и хочет, чтобы я подержала их за руку. Они все думают, что у них проблемы с сердцем из-за вас и Управления по контролю за продуктами питания и лекарственными средствами.
— А что, если у них и правда проблемы с сердцем, причем по вине крейокса, и мы сможем заработать для них немного денег? Разве не этим должны заниматься юристы?
— Как насчет того, чтобы нанять помощника юриста на пару месяцев? — довольно резко предложил Дэвид и приготовился к отпору критики. Пока остальные молчали, он продолжил: — Мы можем посадить его или ее в кладовой наверху и отправлять все дела по крейоксу туда. Я помогу ему или ей разобраться с компьютерными программами, связанными с делами по крейоксу и системой подачи дел, так чтобы он или она могли следить за каждым делом. Я буду курировать этот проект, если хотите. Все телефонные звонки по крейоксу будут переадресовываться в новый кабинет. Мы разгрузим Рошель, а Уолли займется тем, что у него получается лучше всего, — поиском дел.
— Мы сейчас не в том положении, чтобы кого-то нанимать, — заявил Оскар, как и ожидалось. — Наш денежный поток куда меньше обычного из-за крейокса. А поскольку ты пока не приносишь дохода и даже близко к этому не подошел, я добавлю, что, по-моему, ты не в том положении, чтобы предлагать потратить еще больше денег.
— Понимаю, — согласился Дэвид. — Я просто сделал предложение о том, как организовать деятельность фирмы.
«Тебе вообще повезло, что мы тебя наняли», — подумал Оскар и чуть не произнес это вслух.
Уолли идея понравилась, но в тот момент ему не хватило духу противоречить старшему партнеру. Рошель была восхищена храбростью Дэвида, но не собиралась давать комментарии по вопросам, связанным с накладными расходами.
— У меня есть идея получше, — сказал Оскар Дэвиду. — Почему бы тебе не стать помощником юриста по крейоксу? Ты и так сидишь наверху. Ты кое-что смыслишь в судебных компьютерных программах. Ты всегда ноешь, говоря, как надо организовать работу фирмы. Ты давно требуешь внедрить новую систему регистрации. Если судить по твоей ежемесячной общей выручке, выходит, что у тебя полно свободного времени. Это сэкономит нам кучу денег. Что скажешь?
Все это было так, но Дэвид не собирался сдаваться.
— Ладно, тогда какова моя доля от компенсации?
Оскар и Уолли переглянулись, пытаясь обмозговать его слова. Они еще не решили, как поделят деньги. Ходили разговоры о премии для Рошель и для Дэвида, но о реальном дележе трофея — ни слова.
— Нам нужно будет это обсудить, — заявил Уолли.
