— Мистер Дженсон? — позвал Лэнг.
Тишина.
Хозяин должен был находиться здесь. Ведь не ушел бы он, оставив магазин незапертым.
Лэнг еще раз позвал, и опять безрезультатно. Необязательность антиквара начала уже раздражать его.
Рейлли прошел через комнату и отодвинул портьеру.
С потолка свисали две слабенькие, как любят англичане, к тому же покрытые густым слоем застарелой пыли, лампочки без абажуров, освещавшие множество столов, стульев и сундуков, в различной степени пригодных для реставрации. На мебель ненадежно опирались роскошно отделанные пустые рамы, годящиеся для портретов в полный рост. Здесь и близко не было того порядка, который царил в главном зале. От угрюмого сумрака у Лэнга по коже вдруг пробежали мурашки.
Справа сквозь щели закрытой двери пробивался свет. Наверняка кабинет хозяина. Вероятнее всего, Дженсон закрылся у себя и не услышал колокольчика на входной двери. Лэнг побрел на свет больше на ощупь, нежели руководствуясь зрением, уклоняясь от болезненных столкновений с деревяшками, недружелюбно встречавшими его.
Добравшись до двери, он постучал и позвал:
— Мистер Дженсон!..
Вновь не дождавшись ответа, Рейлли постучал еще раз, посильнее, и дверь медленно приотворилась.
Лэнгу не раз приходилось ощущать запах крови, за которым прочно закрепился эпитет «медный». Ему казалось, что лучше говорить «стальной». Этот запах ощущаешь, облизывая лезвие ножа. Но, так или иначе, крови было полно.
Дженсон сидел за столом-бюро, заваленным бумагами. Если бы не кровь, можно было бы подумать, что он задремал, откинув голову на спинку кресла. Кровью были залиты его сорочка, пиджак и брюки. Лужица крови растеклась по столу, другая окрасила дощатый пол. Кровь расплескалась по стене, образовав вызывающее подобие того, что Лэнг только что видел на выставке. В горле Дженсона, под самым подбородком, зияла громадная рана. Глаза, еще не успевшие потускнеть, изумленно взирали на полутемный потолок.
Возле стола стоял раскрытый настежь сейф. Документы, хранившиеся в нем, были вывалены на пол и вообще разбросаны повсюду, в том числе и по столу. Часть из них успела покраснеть, как будто целлюлоза впитала в себя вытекшую из тела жизнь Дженсона. Глядя на все это, можно было подумать, что в последний миг жизни хозяин магазина собрал все свои бумаги и подбросил их в воздух.
Лэнг прислонил зонтик к стене и прикоснулся тыльной стороной ладони к отвисшей челюсти Дженсона. Кожа еще не успела остыть. Смерть наступила недавно. Рейлли с запоздалой тревогой окинул взглядом комнату. Ничего не мешало убийце спрятаться в тени за дверью. То и дело бросая взгляды в ту сторону, Лэнг поспешно просмотрел бумаги, лежавшие на столе.
В основном это были счета. Рейлли сдержал приступ тошноты, внезапно подступивший к горлу из-за резкого запаха крови, и попытался дышать ртом. Скорее всего, он лишь попусту теряет время. Разве могли «они» убить Дженсона и оставить ту самую информацию, которую старались скрыть?
Ответ: не могли. Лэнгу, конечно же, не следовало оставаться тут, дожидаясь прихода следующего покупателя.
Он еще раз напоследок обвел помещение взглядом и вдруг заметил под самым креслом Дженсона клочок бумаги, окрашенный кровью. Тот, кто стоял рядом с несчастным антикваром, не мог увидеть этот обрывок. Лэнг осторожно поднял его, стараясь как можно меньше прикасаться пальцами к крови мистера Дженсона. В наши дни кровь может и убить, если в ней затаился какой-нибудь особо сволочной вирус. Бумага пропиталась бурой жижей и на ней было трудно что-либо разобрать. Транспортная накладная экспресспочты DHL. Лэнг совсем было приготовился бросить бумажку и вытереть пальцы, но вдруг разобрал слово «Пуссен», и всю его брезгливость сразу вышибло напрочь. Это оказался список, часть пунктов которого вряд ли удалось бы прочесть, но Рейлли предположил, что картина являлась частью большой партии антиквариата. Можно было разобрать слово «Пегас» — так называлась фирма-отправитель — и неразборчиво написанный адрес.
Возможно, Лэнг держал в руке бумагу, не имевшую никакого отношения к тем людям, которых он искал, но ведь ему могло и повезти. Интересно, что вероятнее: у Дженсона имелась не одна картина Пуссена или убийца не заметил этого листка? Лэнг, конечно, был далек от мира искусства и еще месяц назад слыхом не слыхивал ни о каком Пуссене, но ведь и накладная лежала так, что человек, стоявший рядом с Дженсоном, вполне мог не заметить ее, особенно если она лежала на столе, а хозяин магазина последним конвульсивным движением смахнул бумажку на пол.
Времени на раздумья у Лэнга не было. Дверной колокольчик брякнул, извещая о том, что кто-то пришел. Или ушел. Убийца имел возможность преспокойно покинуть магазин, а Лэнг никак не мог ему помешать.
Или мог? Сунув окровавленную бумагу в карман, он осторожно вышел в склад-мастерскую. Судя по тому, что творилось в кабинете, тот, кто перерезал глотку Дженсону, должен быть весь перепачкан в крови.
Допустим, убийца не догадается угнать автомобиль или его не поджидает машина у тротуара. Преступника легко будет опознать, если Лэнг успеет схватить его, пока тот не переоделся.
Впрочем, нельзя исключить и того, что данный субъект все еще находится в магазине Дженсона. Мысль об этом заставила Лэнга, направлявшегося к выходу, замедлить шаг и прижаться к стене. Вдруг звонок действительно извещал о чьем-то появлении, а не об уходе убийцы?!
Подойдя к портьере, загораживавшей выход в торговый зал, Рейлли увидел что-то на полу. В первый миг в сумрачном свете ему показалось, что там лежит другое тело. Он на-прягся было, но тут же сообразил, что это всего лишь одежда — перепачканный кровью комбинезон.
Лэнг не сомневался, что наверняка увидел бы его, если бы тот валялся здесь, когда он входил. Рейлли поднял комбинезон и быстро обшарил карманы. Было бы крайне удивительно, если бы он нашел хоть что-нибудь полезное. От мысли о том, что убийца находился здесь и видел, как Лэнг вошел в кабинет, рыба и чипсы зашевелились у него в животе.
Почему же «они» не попытались сразу завершить то, что не доделали в Атланте?
Ответ на свой вопрос Лэнг получил почти сразу же. В торговом зале стоял, настороженно глядя по сторонам, констебль в традиционном кителе, застегнутом на четыре пуговицы, и высоком круглом шлеме. В руке он держал пистолет, направленный на Лэнга.
Увидев оружие, Рейлли прежде всего подумал, что это и есть убийца, успевший переодеться в полицейского. Потом он вспомнил, что лондонская полиция несколько лет назад отказалась от старинной традиции и вооружилась.
— Кто-то позвонил, сказал, что здесь… — Тут глаза парня широко раскрылись, и до Лэнга дошло, что он так и держит в руках окровавленную одежду.
— Послушайте, я не… — начал Рейлли, отлично понимая, насколько жалко звучат его слова.
Судя по тому, как дрожал голос констебля, когда тот заговорил в микрофон рации, прикрепленный к воротнику кителя, он напугался куда сильнее, чем Лэнг.
