— И этот кусок билета…
— Корешок, — поправил Лэнг, — корешок билета.
— Хорошо, корешок так корешок, — согласилась она. — Я на него посмотрела и все вспомнила: как мы были во Франкфурте, на тамошней станции Управления. Что отсюда следовало? А то, что если у этого типа, пытавшегося меня убить, оказался билет франкфуртского метро, значит, он побывал во Франкфурте. Если он приехал оттуда, значит, Управление могло быть как-то замешано во всю эту историю. Но почему кто-либо мог пойти на такие меры, чтобы разделаться со мною? Я позвонила бы тебе, чтобы предупредить, но мой служебный телефон потерялся при взрыве. Кроме того, если ко всему этому было причастно Управление, оно, несомненно, прослушивало все твои разговоры.
Лэнг распахнул входную дверь гостиницы и пропустил Герт вперед.
— Да уж. А мне этот ублюдок подсунул защищенный телефон, а оказалось, что это спутниковое устройство слежения.
— А если бы я позвонила Саре, то…
— На том номере тоже наверняка сидел «жучок».
Она с любопытством взглянула на него.
— Вроде тех тараканов, которые водятся в Атланте?
— Так называется подслушивающее устройство, через него слышно все, что ты говоришь. Сама ведь знаешь не хуже меня.
Лэнг остановился и посмотрел вниз с крыльца. Пьяццы отсюда не было видно — только верхушки раскидистых деревьев.
— А как же «Die Spinne», организация, защищающая старых нацистов? Ты не думала, что это могут быть ее дела?
Герт шагнула вперед и потянула за собой Лэнга.
— Никто, кроме тебя, не видел нацистов на каждой кровати.
— Под каждой кроватью. Но ты права. Ни ты, ни Блюхер не поддерживали мою теорию.
На сей раз остановилась Герт. Даже в полутемном вестибюле Лэнг заметил на ее лице комически подчеркнутое изумление.
— Ах! Неужели даже безмозглая женщина может оказаться права?
Лэнг усмехнулся.
— Эта безмозглая женщина снова спасла мою задницу.
— Зачем мне твоя задница? Я спасала вовсе не ее, а другую твою часть, — отозвалась Герт и подмигнула.
Они наконец-то переступили порог и медленно, молча, направились к своему номеру.
— А ватиканский некрополь? — нарушил тишину Лэнг. — Как ты узнала о нем?
Герт задумалась на мгновение — то ли подбирала подходящие английские слова, то ли просто решала, что именно сказать. Пока она думала, они подошли к своему номеру. Лэнг вставил ключ в замок, но не повернул его.
— Ну, и?..
Герт снова хитро улыбнулась.
— Если я скажу, что это сработала женская интуиция, ты поверишь?
— Нет.
Она театрально развела руками и вздохнула.
— Что ж, ты лишаешь меня им… ил…
— Иллюзий?
— Иллюзий того, что женщины бывают загадочны.
Лэнг открыл дверь, но все еще преграждал своей спутнице дорогу.
— Герт…
Она покачала головой.
— Я слышала, как ты рассказывал Риверсу, каким образом все вычислил, как догадался, что Скорцени был одним из тех, кого американцы приютили у себя после войны, и что этот тип, Стрейт, был сыном Скорцени. Если ты тогда смог вытащить зайца из кармана…
— Из шляпы.
— …То и сейчас сможешь рассказать мне сам, как я все узнала.
Лэнг отступил и встал рядом с Герт в узком коридоре. Не следовало позволять кому-нибудь подслушать этот разговор. Так что он пропустил Герт в номер, вошел сам и закрыл за собой дверь. Они сели на кровать.
— Ладно. Я предположил бы, что дело шло примерно так. — Он ненадолго задумался, выстраивая свои гипотезы примерно таким же образом, как еще в школе выстраивал доказательство геометрической теоремы. — Ты знала, что я пытался разыскать то, что Скорцени вывез из Монсегюра. Единственным ключом, который нам удалось обнаружить до появления того чертова вертолета, была надпись Юлиана, та, в которой говорилось о дворце одного бога.
Герт взъерошила его волосы.
— Нет, не угадал. Перед тем как появился вертолет, ты говорил о Юлиане и каком-то дворце.
Лэнг пожал плечами.
— Что ж, тогда рассказывай сама.
— Предупреждаю заранее, тебе это не понравится.
— Постараюсь выдержать.
На сей раз уже Герт пожала плечами.
— Дворец одного бога. Единого бога. Что еще могло иметься в виду, как не Ватикан?
Чтобы осознать ее слова, Лэнгу потребовалась добрая минута.
— Значит, ты решила, что речь идет о дворце не одного, а единого бога, и сразу поняла, что имел в виду Юлиан?
— Но ведь я там была, разве нет?
Лэнг медленно кивнул, продолжая обдумывать услышанное.
— Нам с Фрэнсисом, чтобы сообразить это, потребовалось немало времени. А ты смогла догадаться за считаные минуты.
Герт усмехнулась и, запустив руку в сумку, вытащила сигареты; вытряхнув из пачки одну, поднесла ее ко рту, но не стала сразу прикуривать, а сказала, хихикнув:
— Я ведь предупредила, что тебе это не понравится. Я позвонила своему другу из римской станции.
— Другу, работающему в Управлении? Ты решила, что линии не будут прослушиваться?
— Совершенно верно. Я спросила этого друга, где находится Риверс, потому что знала: если мои предположения верны, он попытается убить и тебя.
Лэнг уставился на нее, совсем уже ничего не понимая.
— Спросила, где находится Риверс? Но ведь ты же знаешь, что это закрытая информация.
— Я ведь сказала, спросила у друга.
— Ты имела в виду — твой бывший любовник?
— Я тебя предупреждала… Кроме того, у тебя нет никаких оснований, чтобы э-э… сердиться. Мы расстались задолго до того, как ты прошлым летом приехал в Рим.
Она была совершенно нрава в своих рассуждениях. Но почему-то эта правота со страшной силой раздражала Лэнга. Действительно, какие у него были основания переживать из-за того, что делала Герт после того как они десять лет тому назад расстались и он женился на Дон. Но эти рассуждения нисколько не помогали побороть болезненные укусы ревности.
Лэнг попытался сделать вид, что интересуется только тем, как Герт удалось его разыскать.
— Итак, ты узнала, что Риверс находится в Риме. И что дальше?
— Дальше я оделась монашкой и висела…
— Болталась?
— Болталась около римской станции.
— Ты вела наблюдение за римской станцией Управления, и никто этого не заметил?
— Ты не забыл, что я сама давно работала в Риме? Я знаю, какие места просматриваются камерами, а какие нет. Кроме того, я уговорила одного хорошего человека на несколько дней сдать мне комнату. Она находилась почти напротив.
