Преследователи снова затаились, прислушиваясь.
Герт снова чихнула, и это было уже по-настоящему опасно.
— Нам нельзя здесь оставаться, — прошептал ей на ухо Лэнг.
— Согласна. И куда ты предлагаешь отправиться?
Лэнг нащупал ногой на дне что-то выпуклое, нагнулся и вытащил, по всей вероятности, камень. Чуть побольше теннисного мяча. В темноте нельзя было определить, что это было на самом деле, выпало ли из многовекового потолка или было частью чего-то, находившегося под водой. Да и какое это имело значение?
Он выждал еще и был вознагражден — голоса турок вновь разнеслись по рукотворной пещере. Прикинув, где могут находиться люди, он швырнул камень между колоннами как можно дальше и в сторону от них. Тут же послышались громкие крики, люди зашлепали по воде. Теперь они точно удалялись.
Он хотел выждать несколько минут, чтобы преследователи ушли подальше.
— Нам нельзя здесь оставаться, — будто нарочно повторяя его слова, прошептала Герт. — Если мы и дальше будем сидеть в воде, то заработаем воспаление легких.
— От воспаления легких можно вылечиться, а после суда Линча не воскресают. Пошли.
Не рискуя возвращаться тем же путем, каким они попали в цистерну, Лэнг стал пристально всматриваться во мрак и вскоре обнаружил тончайшую светящуюся полоску. Вытянув вперед руки, чтобы не наткнуться в темноте на очередную колонну, они пошли на свет. Когда до цели оставалось десять-пятнадцать футов, стало ясно, что свет пробивается в дверную щель. Они вскарабкались на ступеньки, дрожа от холода, как промокшие спаниели.
— Заперто, — сказал Лэнг, потрогав дверь.
Он попытался нашарить впотьмах замок и наткнулся на руку Герт, делавшей то же самое.
— Старая дверь. У тебя есть нож?
— Может быть, кредитная карточка сгодится?
— Попробую.
Лэнг несколько минут водил картой вверх и вниз по щели, пытаясь найти язычок замка.
— Не могу отыскать этот чертов замок.
— Может быть, дверь не заперта, а просто разбухла от сырости?
— Нет, я вижу свет, пробивающийся из-под косяка.
— Толкни посильнее.
Лэнг пнул дверь ногой, и она слегка подалась. Второго удара проржавевший замок не выдержал. Поднимаясь по короткой лестнице в вестибюль другого маленького отеля, Лэнг слышал, как под ногами чавкала вода, стекавшая с одежды. Воображение рисовало ему выскакивающую из карманов рыбу. Дежурный у стойки и двое постояльцев ошеломленно уставились на невозмутимо прошедших мимо них к выходу мужчину и женщину в насквозь промокшей одежде.
В дверях Лэнг приостановился — слишком уж велико было искушение, — повернулся и сообщил людям, провожавшим его взглядами:
— Отличный бассейн, вот только темновато.
Когда они наконец-то оказались в своем номере, Герт вынула из полиэтиленового пакета одну из только что купленных сумок. Та сморщилась, как сухой чернослив.
— Ах! Она никуда не годится!
Лэнг посмотрел на коробку, в которой нес свои ковровые шлепанцы. Она окрасилась в красно-бурый цвет свежего синяка. Погибли, можно было даже не заглядывать внутрь. Нет, не придется ему ходить по квартире в этих чертовых шлепанцах.
— A-а, ладно, что дурным ветром надуло…
Лишь увидев возмущенный взгляд Герт, он понял, что говорил вслух.
Впрочем, поначалу Рейлли надеялся, что она не поняла, что он имел в виду. Но когда Лэнг забрался в постель, Герт лежала неподвижно, отвернувшись от него. Так что шумной радостной близости, которой обычно сопровождалось у них избавление от грозящей опасности, на сей раз не произошло.
X
Церковь Спасителя в Хоре
На следующее утро
Кособокое такси катило по дороге, параллельной валу Феодосия, в четырех милях от крепостных ворот, башен и рвов, замыкавших полуостров от Мраморного моря до Золотого Рога. Более полутора тысяч лет это грандиозное сооружение из желтого известняка, прикрытое сверху от непогоды красной черепицей, выдерживало осады войск гунна Аттилы, русских князей, болгар, арабов и даже крестоносцев, совершавших свой четвертый поход.
Церковь Спасителя в Хоре с ее двумя куполами не производила особого впечатления по сравнению с громадными мечетями, встречавшимися в городе повсеместно. Зато в ней сохранились едва ли не лучшие образцы византийской мозаики.
Лэнг порадовался тому, что они приехали заблаговременно и смогли осмотреть картины, иллюстрирующие генеалогию и жизнь Иисуса в северном и южном куполах. Иллюстрации к житию Девы Марии, детству и времени служения Христа — все это было выложено из кусочков смальты размером не более ногтя мизинца. Феодор Метохит, вельможа, реставрировавший церковь в четырнадцатом веке, как и многие одаренные люди, не стеснялся указать на свои заслуги. И картина, где он, преклонив колени, преподносит Христу на вытянутых руках крохотную церковь, сохранилась до сих пор.
Стили в искусстве меняются, но человеческая натура остается прежней.
Снаружи, в маленьком садике, окруженном высокой стеной, собирались прибывшие на крещение гости. Ни на ком не было мусульманских одежд, в каких ходило большинство жителей Стамбула. Многоголосые разговоры затихли, а затем и вовсе смолкли, когда в саду появился высокий старик с развевающейся белой бородой, сопровождаемый группой священников помоложе. Глядя на черную мантию, высокий головной убор необычной формы и большой крест на груди, Лэнг решил, что это и есть патриарх, что и подтвердилось, когда все присутствующие стали подходить к старцу, а тот, благословляя, осенял каждого крестным знамением и прикасался к голове.
Лэнг никак не мог решить, как обратиться к главе местной православной церкви со своей просьбой. Оказалось, что он зря тревожился. Патриарх сам остановился перед ним и улыбнулся.
— Вы, наверное, Лэнг Рейлли, американец? — осведомился он но-английски с малозаметным акцентом. — Друг нашего бедного Стрентеноплиса?
Лэнг кивнул:
— Да, Ваше святейшество.
Старик грустно кивнул:
— Упокой Господи его душу. Один из наших американских друзей в римской церкви любезно сообщил нам через Ватикан о вашем визите. Приятно ли проходит путешествие?
Если к приятностям можно отнести то, что они дважды лишь чудом спаслись от смерти — в первый раз еле-еле удержались на краю скалы, а второй — вплавь спасались от толпы религиозных фанатиков…
— Да, сэр.
— Насколько я понял, у вас имеется какой-то документ на древнегреческом языке, который вы хотите перевести.
— Вернее, на египетском греческом. Я думаю, что он из книг Наг-Хаммади.
Патриарх протянул испятнанную старческими родинками руку со вздувшимися синими венами:
