Люк в панике. Он не понимает, что делать. Зачем Ланни потребовалось лгать?
— О, вот вы о чем. Со мной тут девушка, поэтому я и сказал, что это мой номер… но она мне не дочь. Не знаю, зачем ей понадобилось так говорить…
— Вот именно. — Полицейских он явно не убедил. — Не возражаете, если мы войдем и осмотрим номер? Нам бы хотелось поговорить с девушкой… Она здесь?
Люк замирает на месте и прислушивается. Он не слышит ни звука и гадает, уж не удалось ли Ланни каким-то образом ускользнуть. В глазах полисменов он видит плохо скрываемое возмущение. Им явно не терпится повалить его на пол и рассчитаться с ним за всех соблазненных гадкими папочками дочек, которые встретились им за время их службы. Люк готов лепетать оправдания, но вдруг он замечает, что полицейские смотрят ему за спину. Он оборачивается, судорожно придерживая на бедрах дешевое одеяло персикового цвета.
Ланни, закутанная в простыню, пьет воду из обшарпанного красного пластикового стакана. В ее глазах — хорошо разыгранное изумление и смущение:
— О! А я-то думаю — кто стучит. Добрый вечер, офицеры. Что-нибудь случилось?
Полисмены, прежде чем ответить, внимательно осматривают ее с ног до головы:
— Вы на себя зарегистрировали этот номер, мисс?
Ланни кивает.
— А этот мужчина — ваш отец?
Ланни невероятно смущена:
— О господи, нет. Нет… Сама не знаю, зачем я так сказала администратору. Наверное, я побоялась, что он не сдаст нам номер, потому что мы не женаты. Он мне показался таким… строгим. Но я подумала, что это не его дело… вообще-то.
— А-га, — глубокомысленно кивает один из полицейских. — Придется посмотреть ваши документы.
Полисмены стараются вести себя бесстрастно. Это не так просто. Теперь они злятся из-за того, что в номере нет никакого извращенца, которого следует предать в руки правосудия.
— Вы не имеете никакого права вторгаться сюда. Все произошло по обоюдному согласию, — говорит Люк, обнимая Ланни. Он хочет, чтобы полицейские ушли как можно скорее. Он устал от этой нервотрепки.
— Мы просто хотим увидеть доказательства того, что вы не… ну, вы понимаете, — бормочет младший из двух полисменов. Он наклоняет голову и нетерпеливо машет фонариком.
Выхода нет. Придется показать им водительские права Люка и паспорт Ланни — в надежде, что через канадскую границу пока не дошли вести из Сент-Эндрю.
Вскоре Люк понимает, что волнения напрасны. Офицеры так расстроены и разочарованы, что документы просматривают быстро и поспешно ретируются, бормоча извинения. Как только они уходят, Люк закрывает жалюзи на окне, которое выходит на дорожку, идущую вдоль мотеля.
— О боже! — восклицает Ланни и падает на кровать.
— Нам надо уехать. Будет лучше, если я отвезу тебя в город.
— Я не могу просить тебя снова рисковать ради меня.
— Но здесь я тебя бросить не могу, верно?
Люк одевается. Ланни бежит в ванную и плещется под душем. Люк проводит рукой по подбородку и чувствует, что отросла щетина. Прошли сутки после того, как он в последний раз брился. Он решает посмотреть, все ли в порядке на автостоянке. Просовывает палец между планками жалюзи и смотрит. Полицейская машина стоит рядом с универсалом.
Он опускает руку:
— Проклятье. Они еще здесь.
Ланни отрывает взгляд от чемодана, в который спешно укладывает вещи:
— Что?
— Эти два копа, они еще здесь. Похоже, лицензионную табличку проверяют.
— Думаешь?
— Возможно, хотят удостовериться, что у нас нет приводов. — Люк теребит нижнюю губу, он размышляет.
Вряд ли канадские полисмены мгновенно получат ответ насчет регистрации автомобиля в США. Данные придется прогнать через компьютер, на это потребуется время…
Люк поворачивается к Ланни:
— Мы должны уходить, немедленно.
— А они не попытаются нас задержать?
— Брось свой чемодан, брось все. Просто оденься.
Они, взявшись за руки, выходят из номера и направляются к универсалу. В дверце полицейской машины опускается стекло.
— Эй, — кричит полицейский, сидящий справа. — Вам пока нельзя уезжать.
Люк отпускает руку Ланни и подходит к полицейской машине:
— Почему? Мы ничего плохого не сделали. Мы показали вам документы. У вас нет никаких причин нас задерживать. Между прочим, это уже смахивает на притеснение.
Офицеры переглядываются. Они не слишком уверены в себе, и слово «притеснение» им не очень нравится.
— Послушайте, — продолжает Люк и разводит руками, показывая, что в них ничего нет. — Мы просто едем поужинать. Вам кажется, что мы собираемся удрать? Мы оставили в номере багаж, мы заплатили до завтрашнего дня. Если после проверки у вас еще будут к нам вопросы, вы сможете прийти к нам после ужина. Но если у вас нет оснований для ареста, удерживать меня вы никак не можете.
Люк говорит спокойно, рассудительно. Он разводит руками, он похож на человека, уговаривающего воришек не грабить его. Ланни усаживается на переднее сиденье универсала и смотрит на полицейских с легкой враждебностью. Люк идет к машине, садится за руль, заводит двигатель и плавно выезжает с парковки. В последний момент он оборачивается, чтобы убедиться, что полицейские за ними не едут.
Только тогда, когда проходит минут десять, Ланни вытаскивает из-под куртки ноутбук и кладет на колени.
— Его я оставить не могла. В нем слишком много компромата, связывающего меня с Джонатаном. Все это они могли бы использовать как улики, если бы захотели, — объясняет она, словно бы чувствуя себя виноватой за то, что рисковала, вызволяя свой ноутбук. В следующее мгновение она вынимает из кармана пакет с марихуаной — будто кролика из шляпы иллюзиониста.
У Люка перехватывает дыхание:
— Ты и траву забрала?
— Я подумала: если они поймут, что мы не вернемся, они обязательно обыщут номер… а за это можно арестовать. — Она убирает пакет в карман и устало вздыхает: — Как думаешь, мы в безопасности?
Люк смотрит в зеркальце заднего вида:
— Не знаю… Теперь они зафиксировали номера. Если они запомнили наши имена… мое имя… Тогда придется расстаться с универсалом. — Люк чувствует себя просто ужасно из-за того, что попросил машину у Питера. — Пока не хочу об этом думать. Расскажи мне еще что-нибудь о себе.
Часть III
Глава 32
Скоростное шоссе до Квебек-Сити разделено на четыре полосы. Оно темное, как бездействующая взлетная полоса. Облетевшие деревья и унылый пейзаж напоминают Люку о Маркетте, крошечном городке в заброшенном северо-восточном уголке Мичигана, где поселилась его бывшая супруга. Однажды Люк приезжал туда, чтобы повидаться с девочками, — вскоре после того, как Тришия переехала к своей школьной любви. Тришия и две дочери Люка теперь живут в доме ее дружка, на ферме с вишневыми садами. Пару раз в неделю там гостят его сын и дочь.
