Увидев меня, Невин словно бы поперхнулся и быстро прошел мимо меня к умывальной лохани и стал мыть руки.
Я встала.
— Здравствуй, Невин.
Он что-то проворчал и вытер руки тряпкой, после чего снял потрепанный плащ. От него пахло скотом, землей и усталостью.
— Хочу потолковать с Ланор с глазу на глаз, — буркнул он.
Мать с сестрой переглянулись и направились к двери.
— Нет, погодите! — окликнула я их. — Лучше мы с Невином выйдем. А вы оставайтесь тут, в тепле.
Мать покачала головой:
— Нет, нам надо еще дела кое-какие поделать до ужина. А вы разговаривайте.
Она подтолкнула Мэве к выходу.
На самом деле мне было страшновато оставаться наедине с Невином. Его неприязнь ко мне была похожа на отвесную скалу. Он не давал мне ни единой зацепки. Его холодность словно бы подсказывала мне: «Лучше уходи и не пытайся подобраться ни к моему разуму, ни к сердцу».
— Вернулась, значит, — пробурчал Невин, вздернув одну бровь. — Но не насовсем.
— Нет. — Лгать ему не имело смысла. — Теперь мой дом в Бостоне.
Невин посмотрел на меня свысока:
— По твоей одежке сразу видно, чем ты там занималась. Думаешь, мне или матери интересно знать, каким стыдом все это добыто? Зачем ты вернулась?
Этого вопроса я боялась.
— Чтобы повидать всех вас, — проговорила я умоляюще. — Чтобы сказать вам, что я жива.
— Про это можно было бы и в письме написать. А от тебя столько времени — ни словечка.
— Могу только попросить прощения.
— Ты что, в тюрьме сидела? Поэтому написать не могла? — насмешливо спросил Невин.
— Я не писала, потому что не знала, обрадуют ли вас мои письма.
Да и что я могла написать? Я была уверена: будет лучше, если они никогда ничего обо мне больше не услышат. Так говорил Алехандро, и он был прав. Молодым всегда кажется, что прошлое можно отсечь, отрезать и что оно никогда не станет искать тебя.
Невин презрительно фыркнул:
— А ты не подумала о том, что твое молчание сделало с отцом и матерью? Мать чуть не померла. И отец поэтому погиб.
— Мама сказала, что его убил бык…
— Да, он именно так умер, верно. Бык раскроил ему череп. Кровь так хлестала, что залило всю землю вокруг. Но ты вспомни: разве отец хоть раз позволял себе вести себя рассеянно рядом со скотиной? Нет. Все так вышло, потому что у него разрывалось сердце. После того как пришло письмо от монахинь, он стал сам не свой. Он винил себя в том, что отослал тебя из дома. Подумать только! Прислала бы ты весточку, что жива, — и он бы сейчас был с нами! — Невин в сердцах стукнул кулаками по столу.
— Я попросила прощения. Было кое-что, что не позволяло мне…
— Не желаю слушать твои извинения. Сама сказала: в тюрьме не сидела. А вот теперь являешься, расфуфыренная, как самая богатая шлюха в Бостоне. Вижу, как тяжело ты жила эти три года… Все, слушать больше не желаю. — Он отвернулся и стал поглаживать разбитые в кровь костяшки пальцев. — Да, забыл спросить: а где ребенок? Оставила у своего сутенера?
Щеки у меня стали горячими, как угли:
— Тебе будет приятно узнать, что ребенок умер, не успев родиться. У меня был выкидыш.
— Вот оно что… На все воля Божья, как говорится. Это наказание за твою порочность. Нечего было связываться с этим гадом Сент-Эндрю. — Невин злорадно улыбался. Ему было приятно поиздеваться надо мной. — Никогда не мог в голову взять — вроде ты не дура, но как же можно было втюриться в этого ублюдка? Почему ты меня не слушала? Я мужчина, такой же, как он, и уж я-то знаю, что у мужиков на уме…
Невин не договорил. Он тяжело дышал и ухмылялся. Мне очень хотелось съездить ему по физиономии и стереть с нее эту наглую гримасу, но я не могла. Пожалуй, брат был прав. Возможно, он действительно всегда знал, что было на уме у Джонатана. Возможно, он все понимал лучше меня и все эти годы пытался уберечь меня от искушения. И мою ошибку считал своей ошибкой.
Невин вытер кровь с пальцев:
— Ну, и надолго ты к нам?
— Не знаю. На несколько недель.
— Мать знает, что ты не навсегда вернулась, что скоро опять смоешься? — сердито спросил Невин.
Странно… В его голосе прозвучало странное злорадство. Неужели ему было приятно, что я снова разобью сердце нашей матери?
Я покачала головой.
— Слишком долго тебе задерживаться нельзя, — предупредил Невин. — Не то снег ляжет, и застрянешь до весны.
Много ли мне понадобится времени, чтобы уговорить Джонатана уехать со мной в Бостон? Выдержу ли я целую зиму в Сент-Эндрю? Мысль о долгих темных зимних днях в тесном доме, рядом с братом, пугала меня.
Невин опустил окровавленный кулак в ведро с холодной водой и проворчал:
— Пока ты тут, можешь жить у нас. Я бы тебя, конечно, за ухо взял да на улицу вышвырнул, но сплетен не хочу. Но веди себя пристойно, иначе все-таки выгоню.
— Конечно.
Я нервно провела рукой по шелковой юбке.
— И чтоб подонка этого, Сент-Эндрю, я тут не видал. Я бы тебе вообще запретил с ним видеться, пока ты живешь под моей крышей, но я знаю: ты все равно будешь к нему бегать, а мне врать станешь.
Конечно, он был прав. Но я пока что решила во всем с ним соглашаться:
— Как скажешь, брат. Спасибо тебе.
Глава 34
Тот первый вечер в родном доме получился нелегким. С одной стороны, не могу припомнить более радостного ужина. Когда домой после рабочего дня у Уотфордов вернулась Глиннис, мы все еще раз воссоединились, и наши сердца снова согрелись. Правда, Невин так и сидел мрачный. Я поняла: он меня никогда не простит. Пока пеклись бисквиты, я вытащила из сундука подарки и стала раздавать их, словно рождественский дед. Мэве и Глиннис принялись вальсировать по комнате, завернувшись в шелка. Потом они стали придумывать себе фасоны платьев. А моя мать, накинув красивую шаль, с трудом сдерживала слезы. Их радость только сильнее злила Невина. Счастье, что я ничего не привезла для него (я заранее знала, что любой подарок он бросит в горящий очаг). Ну, или бы он надрал мне уши и дал пинка.
Уже было съедено все до последней крошки, и свечи почти догорели, а мы все сидели за столом, и мать с сестрами рассказывали мне обо всем, что произошло в нашем городке за время моего отсутствия: о недороде, о болезнях, о немногочисленных новых поселенцах. Ну и, конечно, о том, кто умер, кто родился, кто женился. О свадьбе Джонатана мне рассказывали особенно подробно — видимо, мать и сестры решили, что мне это будет интересно. Они говорили, какие чудесные подавали угощения (не зная о том, что я в эти годы угощалась такими деликатесами, о каких они и помыслить не могли), какие были гости. Некоторым деловым партнерам Чарльза Сент-Эндрю пришлось проделать долгий путь по лесам и рекам.
