— Ты сделал это сам? Вот это все?
— Тут не так много, как кажется, — с улыбкой ответил Ксаббу. — Части ландшафта я заимствовал из уже существовавших модулей, таких, как «пустыня Калахари». Их полным-полно в каналах бесплатного обеспечения. Однако основные куски панорамы я взял из академических проектов, которые мне удалось отыскать в информационных банках университета Наталя, — это различные экологические модели, работы по биологии и эволюции существ. Перед вами, Рени, мой дипломный проект. — Его улыбка стала еще шире. — Но разве вы не хотите посмотреть на саму себя?
Рени взглянула вниз: набедренная повязка, на голых ногах сандалии. Женский сим имел больше украшений, чем мужской. Верхнюю часть тела прикрывала сделанная из шкуры накидка, которая подвязывалась на пояснице жесткой бечевкой. Вспомнив, что они собирались проверить В-капсулы, Рени ощупала пальцами свой наряд. Выделанная шкура казалась скользкой и немного липкой — очень похожей на настоящее изделие.
— Это называется каросс . — Ксаббу пояснил, что накидка на спине имеет мешочек. — Женщины используют ее не только как одежду. Они носят там грудных детей или продукты, собранные за день.
— А это что? — Она кивнула на кусок дерева, который сжимала в руке.
— Палка-копалка.
Рени засмеялась.
— Это потрясающе, Ксаббу. Откуда ты ее взял? Я хочу сказать, как ты ввел такую программу в систему? Тебе не удалось бы сделать это за то время, пока мы находимся в ВР.
Его сим виновато понурил голову.
— Я скопировал ее из своего модуля памяти в политехе.
Рени почувствовала укол тревоги.
— Ксаббу!
— Мне помогла Мартина. Все безопасно, уверяю вас. Мы провели программу через… Как же она сказала? «Оффшорный маршрут». И еще я оставил вам сообщение.
— О чем ты говоришь?
— Войдя в базу данных нашего политеха, я послал на ваш адрес сообщение. Написал, что хочу встретиться с вами и поговорить о моем дипломном проекте.
Рени покачала головой. Услышав мелодичный звон, она приподняла руку и коснулась сережек.
— Ничего не понимаю.
— Я подумал, что кто-то может проверять ваши контакты. Так пусть эти люди считают, что мне не известно, где вы. Тогда они не станут докучать моей хозяйке, у которой я снимаю комнату. Она не очень любезная женщина, но не заслуживает тех проблем, которые мы можем навлечь на нее. И все же, Рени, в моем сердце теперь печаль.
Она не удержалась от вопроса.
— Почему, Ксаббу?
— Оставив это сообщение, я понял, что намеренно лгу. Мне еще никогда не доводилось обманывать других людей. Боюсь, что я начинаю меняться. Наверное, поэтому я и потерял песню солнца.
Взглянув на маску сима, Рени поняла, что маленький мужчина опечален.
«Вот этого я и боялась». Она не могла его утешить. С любым другим человеком Рени затеяла бы спор об этике полезной лжи или обмане ради самозащиты. Но ни один ее знакомый не воспринимал бы ложь как вид физического разрушения. Она даже не могла вообразить, чтобы кто-то из них отчаивался из-за того, что не слышит больше голоса солнца.
— Покажи мне что-нибудь еще, — попросила она, пытаясь сменить тему разговора. — Я хочу узнать историю этого места.
— Здесь оно лишь начинается. — Бушмен нежно коснулся ее руки, словно благодарил за чуткость и внимание. — Я хочу сделать симуляцию, которая была бы похожа на мою родину. Пока мне этого не удалось — я еще не достиг такого уровня мастерства. — Он двинулся вперед, и Рени последовала за ним. — Тем не менее у меня есть небольшой кусочек, собранный по материалам лекций и на основе опыта, который я извлек из своих ошибок. Хотите посмотреть?
Он указал на горизонт, где над чашей пустыни возвышалось несколько темных форм. Их почти полностью скрывала роща колючих акаций.
— Это холмы Тсодило — очень важное место для моих сородичей. Священное место, как вы могли бы назвать его. К сожалению, мне не удалось передать их истинного величия. Они получились слишком уж застывшими.
Рени взглянула на холмы. Несмотря на недовольство Ксаббу, в них все-таки было что-то неотразимое. Они являлись единственным возвышением на этой огромной равнине. И если настоящие холмы имели с ними хотя бы отдаленное сходство, то Рени могла понять, почему соплеменники Ксаббу относились к ним с таким почитанием.
Она вновь задела рукой сережки и коснулась бус из скорлупы страусовых яиц.
— А что ты скажешь обо мне? Я похожа на саму себя?
Он покачал головой.
— Наверное, это было очень самонадеянно с моей стороны. Я взял два сима из своего раннего проекта, выполненного в рамках учебной программы. Позже я усложнил их оснастку, но в данный момент это все, что у меня есть — два сима, изображающих мужчину и женщину моего народа. — Его улыбка казалась печальной и немного злой. — Но в любом случае я не верю, что в страну бушменов отправится кто-то другой, кроме бушменов.
Они спустились по пологому склону в песчаную низину. Над ними лениво летали жужжащие мухи. От жары и лютого солнца Рени почувствовала жажду. Она буквально затосковала по глотку воды, хотя, по ее подсчетам, они находились в капсулах не более получаса. В какой-то миг, несмотря на неприязнь к катетерам и иглам, Рени пожалела о том, что не подключилась к гидросистеме.
— Здесь, — сказал Ксаббу. Он сел на корточки и начал копать древком копья. — Помогите мне.
— А что мы ищем?
Он не ответил, продолжая сосредоточенно рыться в песке. Работа оказалась нелегкой. Солнечный зной навевал усталость. Рени уже и не вспоминала о том, что они находятся в симуляции искусственно созданного пространства.
— Вот! — Ксаббу наклонился вперед. Отложив копье в сторону, он осторожно вытащил из ямы какой-то плод, похожий на маленький арбуз, и торжествующе поднял его над головой. — Это тсама . Она помогает моим сородичам выжить в буше во время засухи, когда в ручьях исчезает вода.
Ксаббу вытащил нож и отрезал макушку плода, потом стряхнул с тупого конца копья землю и песок и воткнул его в «арбуз». Он долбил им по мякоти, как пестиком, до тех пор, пока содержимое плода не превратилась в жидкую кашицу.
— Теперь пейте, — с улыбкой предложил он Рени.
— Это бесполезно, Ксаббу. Мы не можем чувствовать вкус.
Он кивнул.
— И все же, когда я завершу свою программу, вы сможете пить — даже если по-прежнему не будете чувствовать вкуса. Никто не поймет судьбы моего народа, пока не начнет сражаться за каждую каплю воды и за каждый кусочек пищи в этой суровой, но удивительно прекрасной стране.
Рени взяла кусок тсамы и поднесла ко рту. Вокруг лица проявилось странное отсутствие тактильных ощущений. Она услышала тихий плеск, и тонкие струйки жидкости потекли по ее шее и животу. Ксаббу принял от нее плод и произнес какую-то непонятную фразу, в которой было много щелчков и вибрирующих звуков. Он тоже пригубил сок тсамы .
