— А вот и мы! — Голос Браммонда эхом отразился от темно-красных камней. Он вышел из большой палатки, обнимая за талию высокую красивую женщину в белой накрахмаленной блузке и длинной юбке. Даже солнцезащитный шлем на ее голове выглядел весьма формальным и стильным. — Это Джоанна, моя невеста — и дочь Бэгса, разумеется. Его единственное по-настоящему достойное создание.
— Добро пожаловать в наш лагерь. — Джоанна улыбнулась Полу и пожала ему руку. Когда она увидела Гэлли, ее глаза засияли. — О! Это и есть наш малютка? Но ты уже не ребенок, ты почти взрослый! Как я рада нашей встрече. Кажется, у меня еще остались имбирные пряники, но это надо проверить. — Когда она повернулась к Полу, щеки Гэлли пылали от смущения. — Однако сперва нам надо позаботиться о вашей невесте. Я слышала, что жрецы Соомбара ужасно с ней обращались.
Пол не стал возражать против слова «невеста»; если Джоанна такая же по характеру, как и ее суженый, спорить с ней бесполезно.
— Да. Надеюсь, Харли поможет мне перенести ее с корабля.
— Разумеется, поможет. А я пока накрою стол для утреннего чая на веранде — мы называем это верандой, но на самом деле там лишь полотняный навес возле палатки для защиты от жгучего марсианского солнца. — Она снова улыбнулась, потом шагнула вперед и поцеловала профессора в щеку. — А с тобой я даже словечком еще не перемолвилась, дорогой отец! Ах, какая невнимательная дочь! Надеюсь, ты не ранен после ваших с Харли приключений?
Джоанна правила лагерем с почти пугающей оперативностью. Всего через несколько минут после прибытия путешественников она велела перенести вонарианку в палатку и уложить ее в постель, распорядилась, чтобы прибывшим подготовили место для умывания и воду, а затем представила Пола и Гэлли двум другим членам экспедиции — талтору-картографу по имени Ксааро и невысокому толстому землянину по фамилии Крамли, руководившему землекопами-нимборами, после чего увела Гэлли на кухню, попросив помочь ей приготовить завтрак.
Избавившись от своего подопечного, Пол вернулся к крылатой женщине. Он сидел на полу палатки возле ее ложа и заново изумлялся тому мощному воздействию, которое оказывало на него ее присутствие.
Ее ресницы затрепетали, и Пол ощутил в груди ответный трепет. Секунду спустя ее веки медленно поднялись. Долгое мгновение она бесстрастно разглядывала потолок палатки, потом на ее лице отразилась тревога, и она попыталась сесть.
— Вы в безопасности. — Пол приблизился и опустил ладонь на ее запястье, восхитившись прохладной шелковистостью ее кожи. — Вас спасли от жрецов.
Она перевела на него огромные глаза, настороженная, как плененное животное.
— Ты. Я видела тебя на острове.
Как и все связанное с ней, ее голос задел в нем некую зазвучавшую струну. У Пола на секунду закружилась голова. Он знает ее — или знал! Другого объяснения быть не может.
— Да, — сказал он, переведя дыхание. Он обнаружил, что ему трудно говорить. — Да, я видел вас там. Я знал вас, но с моей памятью что-то произошло. Кто вы? Вы знаете меня?
Она долго смотрела на него молча.
— Не могу сказать. Есть в тебе что-то… — Она покачала головой, и ее напряженность впервые ослабела, сменившись неуверенностью. — Мое имя Ваала. Но где я могла видеть тебя прежде, до острова? Ты бывал на Вонаре, моей родной планете? Ведь я никогда не покидала ее, пока меня не избрали «подарком» Соомбару.
— Не знаю. Проклятье, я ничего не знаю! — Пол в отчаянии ударил себя по колену. От внезапного звука Ваала встрепенулась; ее крылья расправились, шурша по стенкам палатки. — Я знаю только свое имя — Пол Джонас. А откуда я и где побывал… нет. Но надеялся, что вы мне это скажете.
Она не сводила с него черных глаз.
— Полджонас. Странное имя для моих ушей, но когда ты его произносишь, я что-то ощущаю. — Она сложила крылья и улеглась. — Но мне сейчас больно думать. Я устала.
— Тогда спите. — Он взял ее прохладную руку. Женщина не сопротивлялась. — Я останусь с вами. Сейчас вы в безопасности.
Она медленно, словно уставший ребенок, покачала головой.
— Нет, это не так. Но почему, я не могу сказать. — Она зевнула. — Как много в нас обоих странных идей, Полджонас! — Черные глаза закрылись. — Не могло ли это быть… — сонно пробормотала она. — Кажется, я припоминаю место, где было много листьев, деревьев и растений. Но оно мне видится, как в старом сне.
Пол тоже вспомнил это место, и его пульс зачастил.
— Да?
— Это все. Не знаю, что это означает. Быть может, то место я видела в детстве. Быть может, мы познакомились, когда были детьми…
Дыхание ее стало медленнее, и через несколько секунд она заснула. Пол не выпускал ее руки, пока не пришла Джоанна и не позвала его завтракать.
Он возвращался в палатку Ваалы, держа кружку с чаем и горку смазанных маслом лепешек, когда его перехватил профессор Бэгуолтер.
— А, вот вы где. Я надеялся застать вас одного — такие разговоры за завтраком не ведут, если вы меня понимаете.
— А в чем дело?
Бэгуолтер снял очки и нервно их протер.
— Я хотел задать вам вопрос. Он… полагаю, его можно счесть неприличным.
Пол внезапно ощутил горячее марсианское солнце. По шее потекли струйки пота.
— Спрашивайте, — выдавил он наконец.
— Я все гадал… — Бэгуолтер был откровенно смущен. — Черт, такое никак не спросишь вежливо… Вы гражданин?
Вопрос застал Пола врасплох. Он и сам не знал, чего именно опасался, но только не этого.
— Не понимаю.
— Гражданин. Вы гражданин или марионетка? — хрипло прошептал Бэгуолтер, словно его заставили произнести вслух непристойность.
— Я… не знаю, кто я такой. И понятия не имею, что означают эти слова. Гражданин? Или… что?
Профессор напряженно всмотрелся в его лицо, потом вынул из кармана платок и вытер лоб.
— Возможно, здесь не разрешается задавать такие вопросы. Должен признаться, прежде я никого об этом не спрашивал. А может, мой английский не настолько хорош, как я полагал, и вы меня не смогли понять. — Он огляделся. К ним направлялся талтор Ксааро, но он был еще далеко. — Я имею честь быть гостем господина Джун Бяо, очень важной персоны — он самый влиятельный человек в «Нью чайна энтерпрайз». Возможно, вы о нем слышали? Он близкий друг и коллега господина Жонглера, создавшего эту симуляцию, поэтому мне и разрешили здесь находиться.
Пол покачал головой. Он ничего не понял — или почти ничего: последнее имя вызвало у него слабый отклик, словно словечко из колыбельной, которую он не слышал с детства.
Профессор, внимательно за ним наблюдавший, щелкнул языком и произнес с печальной покорностью:
— Я подумал… раз вы мне показались каким-то чужим… я не хотел вас обидеть, но здесь так мало граждан. Нескольких я встречал в клубе «Арес», но они были по большей части искателями приключений. Я также опасался, что вы тайком подсмеиваетесь над моим английским. Возможно, в этом нет ничего удивительного — когда-то я говорил на нем вполне свободно, но не пользовался им с тех пор, как учился в Норвичском университете. В любом случае, я надеялся поговорить с кем-то реальным. Я в этой симуляции уже месяц, а иногда становится так одиноко…
