— Нам нельзя держаться на плоту до последнего, — доказывал Фредерикс. — В темноте нас большой корабль раздавит и даже не заметит.
— А мне кажется… все большие корабли… заходят в порт… с той стороны, — задыхаясь, сказал Орландо. — Смотри.
В дальнем конце портового лабиринта, за несколькими причалами, буксиры тянули в гавань два крупных судна. Одно из них походило на танкер, а то, что ближе, — неизмеримо меньше танкера, но все равно весьма крупное и внушительное — было баржей. Несмотря на крайнюю усталость, Орландо не мог оторвать от нее взгляда. Баржа, украшенная расписной резьбой и чем-то вроде солнца с глазом внутри, нарисованным на корме, казалось, принадлежала к совершенно иной эпохе по сравнению с остальными кораблями в гавани. У нее была единственная высокая мачта с плоским прямоугольным парусом. На носу и вдоль бортов светились фонари.
Пока Орландо разглядывал это странное сооружение, на мир внезапно упала тень, а точечки фонарей превратились в размытые лучистые звезды. Он еще успел удивиться, как это сумерки внезапно сменились ночью, и опечалиться, что жители города погасили все огни, и тут снова ощутил, как погружается в воду.
На сей раз Орландо едва осознал, что произошло, когда Фредерикс вытащил его из воды. Его била лихорадка, а он был уже настолько вымотан, что ему уже не верилось, что она когда-нибудь его отпустит. Рев далекой сирены показался ему набором постепенно слабеющих звуков, которым не суждено смолкнуть окончательно. Фредерикс говорил ему что-то важное, но Орландо не понимал смысла слов. А потом невообразимо яркий свет сменил темноту, и его белизна оказалась куда болезненней и страшнее мрака.
Прожектор светил на небольшом корабле портовой полиции великого города. Полицейские не были грубы, но объяснения Фредерикс их совершенно не заинтересовали. Похоже, они кого-то искали, и парочка, болтающаяся на воде рядом с самодельным плотом, похоже, подошла под описание. Поднимая Орландо и Фредерикса на борт, они переговаривались; Орландо услышал слова «бог-царь» и «совет». Получалось, что его с Фредериксом арестовали за какое-то преступление, но чем дальше, тем все меньше и меньше смысла он улавливал в происходящем.
Над ними нависла баржа, потом ее резной борт заскользил в сторону — патрульный катер двинулся мимо нее к причалу у Великого дворца, — но он еще не миновал ее корпус, как сознание ускользнуло от Орландо.
СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Британцы вновь напуганы возможностью отравления консервированной говядиной.
(Изображение: толпы людей у ворот дербиширского мясокомбината.)
ГОЛОС: Эпидемия смертельной болезни вызвала хаос в мясной индустрии Британии. Возмущенные граждане избили водителей пищевой компании «Артиплоть лимитед» и сожгли дотла фабричные помещения.
(Изображение: бактерия сальмонеллы, увеличенная под микроскопом.)
ГОЛОС: В многочисленных смертях повинны зараженные сальмонеллой говяжьи «матки» — мясные матрицы, каждая из которых производит до сотни клоновых посевов мясного продукта. Одна такая «матка» может быть источником нескольких тысяч тонн консервированного мяса…
Глава 35
Владыка Темилюна
— Атаско!
Рени вскинула вверх руки, словно защищая лицо, но их враг посмотрел на нее с раздраженным недоумением.
— Вам известно мое имя? Я удивлен.
— Почему? Потому что мы простые маленькие люди?
Представ перед первым реальным лицом, управлявшим Иноземьем, — довольно нелепое определение в приложении к симу — Рени поняла, что не боится его. Гнев не оставил места для страха.
— Нет, — ответил Атаско, не скрывая изумления. — Потому что мое имя известно лишь в узких кругах. Кто вы?
Рени опустила руку и положила ладонь на плечо Ксаббу, успокаивая этим жестом и себя, и маленького бушмена.
— Если вам ничего не известно о нас, то я не собираюсь лишать себя такого преимущества. Вопрос останется без ответа.
Бог-царь покачал головой.
— Вы очень дерзкая девушка.
— Рени… — начала было Мартина, но в этот миг какое-то размытое радужное пятно пронеслось на огромной скорости по залу Совета и, едва не задев Ксаббу, исчезло в тени у дальней стены.
— О черт! — воскликнул Боливар, глядя на то место, где исчез странный призрак. — Опять оно! Вы не знаете, что это было?
Недовольство Атаско угасло, но Рени не могла уловить оттенка его тона.
— Нет. А вы?
— У меня тоже нет ни малейшей идеи, — покачав головой, ответил он. — Впрочем, это не совсем верно. У меня есть идея о том, что собой представляет «пятно», но я не знаю, чем оно является на самом деле. Скорее всего это феномен сложности — потрясающей сложности системы. Не первая и, я смею сказать, не последняя из странностей. — Он задумчиво потер подбородок, а затем, словно вспомнив о чем-то, повернулся к Рени и ее друзьям: — Очевидно, нам скоро придется прервать эту неприятную беседу. Мне надо сделать еще очень много дел…
— Вы имеете в виду пытки людей? — с презрением спросила Рени. — Или покупку зажигательных бомб, которые вы подкладываете в дома своих жертв? Разве вам мало детей, загнанных в кому? Разве мало старых женщин, которых ваши наемники забили насмерть?
— Рени… — прошептала Мартина, но ее оборвал гневный крик Атаско:
— Довольно! — Его глаза сузились в щелки. — Вы что, сошли с ума? Кто дал вам право приходить в мой мир и предъявлять нелепые обвинения? — Он повернулся к Мартине: — Если вы ее сиделка, вам следует получше присматривать за своей подопечной. У вашей обезьяны манеры куда приличнее, чем у этой психопатки.
— Просто наша обезьяна более терпелива, — тихо ответила Мартина. — Рени, Ксаббу! Я думаю, мы совершаем ошибку.
— Ошибку? — свирепо закричала Рени.
Возможно, Мартина и страдала какой-то амнезией после своего травматического вхождения в сеть, но сама-то она прекрасно помнила имя Атаско. В любом случае ей хватило одного взгляда на этого высокомерного аристократического ублюдка, чтобы понять всю его сущность.
— А я считаю, что ошибаемся не мы, а он. Чудак возомнил, что с ним должны обращаться вежливо.
Ксаббу вскарабкался на одно из кресел и запрыгнул оттуда на стол.
— У меня к вам вопрос, мистер Атаско. Зачем вы привели нас сюда?
Бог-царь воспринял говорящую обезьяну довольно спокойно.
— Я не приводил вас сюда. Насколько мне известно, вы сами пришли в мой мир.
— Тем более странно, — настаивал Ксаббу. — Почему вы, правитель этой фантастической симуляции, тратите свое драгоценное время на беседу с нами? Что вы от нас хотите?
Атаско поднял брови:
— Просто вы все должны встретиться здесь. Я разрешил человеку, который собирает вас, воспользоваться моим городом и моим дворцом. Ему так удобнее, понимаете? И я согласился — потому что разделяю некоторые его страхи. — Он покачал головой, словно ему приходилось объяснять вполне очевидные вещи. Его величественная корона, украшенная перьями, угрожающе закачалась. — Вас интересует, почему я беседую с вами? Потому что вы гости. Это обычная вежливость, понимаете? То, о чем вы, кажется, понятия не имеете.
