«Выглядит, как парень из дрон-группы», — подумала Рени.
Атаско приветствовал вновь прибывших гостей. Прежде чем он закончил свою речь, призрак в черном нарочито отделился от остальных и направился к дальней стене — якобы для того, чтобы осмотреть настенную живопись. Атаско указал двум женщинам на кресла и вновь повернулся к Рени и ее друзьям.
— Я считаю, что Темилюн — это искусство и наука, — продолжил он как ни в чем не бывало. — Это труд моей жизни. Меня всегда интересовало, какой бы стала моя страна, если бы ее не захватили испанцы? Когда мне сказали, что за деньги — за большие деньги — я могу найти ответ на свой вопрос, у меня не было никаких сомнений. Бог не дал мне детей. Жена разделяла мои увлечения. Кстати, вы уже встречались с ней?
Рени покачала головой, стараясь вести себя с ним на равных.
— С вашей супругой? Нет.
— Она где-то здесь. И поверьте, она — гений в отношении чисел. Я могу придумать образ, догадку или разъяснение, но только она скажет вам, сколько бушелей риса продано на рынке Темилюна и какие последствия вызовет эмиграция населения в сельские районы.
Рени хотелось встать и поговорить с другими гостями — если только «гости» были правильным словом. Тем не менее она вдруг поняла — пусть и запоздало, — что эксцентричность Атаско позволяла выведать у него любой секрет.
— Значит, вы создали целый мир? А я-то думала, что на это не хватит всех процессоров в нашей вселенной. Представляю, насколько фантастична архитектура вашей новой сети.
Атаско благосклонно улыбнулся, снисходя до уровня, который казался ему очевидным.
— Я не создавал этот мир. То, что вы видели здесь, — сказал он, простирая руки, — это центр огромной планеты, которая существует лишь в виде информации. Ацтеки и тольтеки тоже развивались в чисто информационной среде, хотя какое-то время тут жили реальные повелители этих народов. Информация влияет на развитие Темилюна, но на самом деле симуляция не так уж и велика.
Он с усмешкой покачал головой, вспоминая о чем-то хорошем.
— Даже муиски, которые строили этот город во время расцвета своей империи, в основном существовали за пределами моей симуляции — их столицей, или, вернее, самым крупным городом была Богота, в реальном мире. — Заметив удивление Рени, он интерпретировал его по-своему. — Вы не слышали о муисках? Антропологи окрестили их чибча, но это скорее название языковой группы, а не самого народа. Неужели вы не в курсе?
Он вздохнул, как гончар, которого заставили работать с испорченной глиной.
— В настоящий момент в моей симуляции проживают около двух миллионов гуманоидов, а остальной мир, в котором существует Темилюн, является лишь сложной системой алгоритмов без образного телеморфного представительства. — Он слегка нахмурился. — Вы сказали, что приехали сюда из Аракатака, верно? Этот район находится почти у северной границы мира — надеюсь, вас не коробит такая фраза. Конечно, вы не увидите там края симуляции — она не так примитивна! Вашему взгляду предстала бы обширная водная гладь и, возможно, какая-нибудь иллюзия суши на другом берегу.
— Значит, вся эта сеть — все Иноземье — состоит из подобных мест? — спросила Мартина. — Воплощения грез и тщеславия богатых людей?
Атаско поморщился, но решил не показывать свою обиду.
— Я полагаю, да, хотя мне редко приходилось бывать за пределами моих владений. Вы не удивлялись бы этому, если бы знали, сколько пота и крови я вложил в свой Темилюн. Некоторые из других симуляций… Одним словом, они мне отвратительны. Но если дом человека считается его крепостью, то наши миры — это бастионы уединения. Лично мне не понравилось бы выслушивать чьи-то мнения о Темилюне — и особенно о том, как им управлять.
Рени следила за незнакомцем в черном, который подчеркнуто не обращал внимания на других гостей. Неужели его тоже вызвали сюда, как и ее? Зачем? Каких людей собирали в этом виртуальном царстве самовлюбленного Атаско? И кто, черт возьми, был этот Селларс?
Скрип открываемых дверей прервал размышления Рени, и она увидела, что в комнату вошли еще несколько человек. Одного из них привели под конвоем. Во всяком случае, двое охранников поддерживали его под руки. Через миг Рени поняла, что они просто помогали ему идти. Он рухнул в кресло, как больной ребенок, — что выглядело довольно странным при его потрясающе мощной, мускулистой фигуре олимпийского гимнаста. Второй мужчина сел рядом с ним и что-то зашептал, очевидно подбадривая его. Оставив эту пару и третьего гостя, который выбрал для сима блестящее тело робота, охранники удалились. Боливар Атаско направился к вновь прибывшим, чтобы поприветствовать их.
Рени не могла отвести взгляда от страдающего мужчины. Его мускулистый черноволосый сим казался ей очень знакомым. Она повернулась к Ксаббу, чтобы поделиться с ним этим наблюдением, и вдруг почувствовала мягкое прикосновение к своей руке. Перед ней стояла маленькая полная женщина из предыдущей группы гостей.
— Извините, что беспокою вас. Я очень смущена. Разрешите мне немного поговорить с вами, милые дамы.
Рени с любопытством осмотрела незнакомку, но в ВР по симу нельзя судить о конкретном человеке.
— Конечно. Присядем.
Она указала на кресло рядом с Мартиной.
— Я… Я не понимаю, куда попала. Этот мужчина сказал, что мы в его симуляции, но я еще никогда не видела таких симуляций.
— Мы тоже не видели, — ответила Рени. — Считайте, что вы обрели для себя новый мир. Наверное, он обошелся вам в кругленькую сумму, верно?
Незнакомка покачала головой.
— Это все так странно! Я пыталась помочь своей внучке и искала информацию о том, что могло так сильно повлиять на ее рассудок. В какой-то момент мне показалось, что я вот-вот узнаю правду. Но потом, вместо того чтобы выйти на источник информации, я попала в темноту… Даже не знаю, что это было.
Ксаббу спрыгнул со стола и схватил ее за руку.
— Ваша внучка больна? — спросил он. — Ваша внучка спит и не просыпается?
Женщина отпрянула от него, хотя Рени показалось, что испуг был вызван скорее внезапностью вопроса, чем видом обезьяньего сима Ксаббу.
— Да. Она находится в госпитале уже много месяцев. Самые лучшие специалисты Гонконга не знают, как вывести ее из комы.
— Такая же история случилась и с моим братом.
Рени описала ей то, что произошло со Стивеном, и рассказала, как она с друзьями попала в Темилюн. Женщина слушала, время от времени издавая возгласы удивления и сочувствия.
— Мне казалось, что я одна такая! — сказала она. — Когда моей малышке, моему цветочку, стало плохо, я тут же поняла, что в сети с ней произошла какая-то беда. Но моя дочь и ее муж… Наверное, они подумали, что я потеряла рассудок. По доброте души они не стали говорить мне это, но и не захотели выслушать меня.
Плечи незнакомки задрожали. Рени поняла, что тоже плачет, хотя ее сим и не был рассчитан на демонстрацию слез.
