Книга Город золотых теней, страница 45. Автор книги Тэд Уильямс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Город золотых теней»

Cтраница 45

Ксаббу улыбнулся, глядя на многобашенного спрута.

— Так вот он каков.

Выделенка, — бросила Рени. — Ее и держись, если только не придется отвечать на вопросы. Как только закончишь фразу — переключайся обратно. И не бойся, что промедлишь с ответом, — я уверена, что у них тут хватает клиентов с замедленными рефлексами.

Они медленно поплыли вперед, к мерцающему и переливающемуся фасаду.

Почему никого нет? — спросил Ксаббу.

Это не та часть Внутреннего Района, куда приходят поглазеть. Посетители «Мистера Джи», думаю, перелучаются прямо внутрь. Готов?

Думаю, да. А вы?

Рени поколебалась. Вопрос мог быть и риторическим, но на бушмена это не похоже. Осознав, что напряжена до звона в нервах, Рени сделала несколько глубоких вдохов и постаралась расслабиться. Зубастая пасть над входом шлепала красными губищами, словно нашептывала нечто искушающее. Раньше клуб звался «Улыбка мистера Джинго». Почему они сменили имя, но оставили эту жуткую гримасу?

Это дурное место , — внезапно произнес Ксаббу.

Я знаю. И ты не забывай.

Рени резко разжала кулак, и мгновение спустя они уже стояли в сумрачном вестибюле, где вместо стен были кривые зеркала в золотых рамах. Оглядываясь, Рени обратила внимание, что задержка — провал между действием и противодействием, характерный для сложных ВР-симуляций, — почти отсутствовала. Вполне убедительная имитация реальной жизни. Проработка деталей тоже впечатляла. В вестибюле они находились одни, но в зеркалах их окружали тысячи танцующих призраков — фигуры мужчин, женщин, зверей плясали вокруг кривых отражений двух симов. Отражениям, кажется, нравилось.

— Добро пожаловать к «Мистеру Джи». — Сказано было по-английски со странным акцентом, но хозяин голоса не отражался ни в одном из зеркал.

Рени обернулась. За ее спиной стоял высокий, элегантно одетый белый мужчина и улыбался. Он поднял руку в перчатке, и зеркала исчезли. Теперь они стояли втроем в луче света, пронзающем бесконечную тьму.

— Как хорошо, что вы пришли к нам. — Голос звучал у самого уха. — Откуда вы?

— Из Лагоса, — чуть задыхаясь, вымолвила Рени. Она надеялась, что ее голос, транспонированный на октаву ниже, чтобы соответствовать мужской личине, не покажется швейцару писклявым. — Мы… мы много слышали об этом месте.

Мужчина улыбнулся еще шире и коротко поклонился.

— Мы гордимся своей всемирной известностью и всегда рады приветствовать гостей из Африки. Вы, конечно, совершеннолетние?

— Разумеется. — Произнося это слово, Рени понимала, что цифровые пальчики сейчас ощупывают ее мнимую личность, но не слишком тщательно — в таких местах от личины требуется лишь достоверность. — Я показываю приятелю достопримечательности Внутреннего Района — он тут впервые.

— Превосходно. Вы нашли подходящее место.

Разодетый швейцар перестал их задерживать — это означало, что их удостоверения личности проверены. Он отвесил театральный поклон, и в черноте отворилась дверь — прямоугольная дыра, откуда сочился дымно-алый свет и выплескивался шум: громкая музыка, смех, голоса.

— Наслаждайтесь, — посоветовал он. — И приводите друзей.

Он исчез. Рени и Ксаббу вплыли в алый свет.

Музыка потянулась к ним, как псевдоподия невидимой, но ощутимой огромной амебы. Она походила на громовой свинг-джаз прошлого века, но порой ее передергивало, сбивало с темпа в тайном, глубинном ритме — так бьется сердце идущего по следу хищника. Мелодия гипнотизировала; Рени поймала себя на том, что мурлычет вслух, еще до того, как разобрала быстро пришедшие на ум слова.


— Так отправляйся же в полет…


пел кто-то, пока на заднем плане стонал и грохотал оркестр.


— Улыбка станет приглашеньем —

Решенье

Твое на праздник приведет…


Зал был невозможно огромен — чудовищный восьмиугольник, залитый алым светом. Колонны по углам — каждая размером с небоскреб — исчезали в тени под потолком; усеивавшие их вертикальные ряды ламп сходились в перспективе, пока расстояние не стягивало их в единую огненную нить. А еще выше, где и эти огни гасли в неизмеримой высоте, кувыркались и извивались в черноте фейерверки.

В дымном воздухе плясали лучи прожекторов, двигая по бархатным стенам ускользающие ярко-красные эллипсы. Сотни лож теснились между колоннами, по балконам — по дюжине ярусов балконов, уходящих в клубящийся вверху дым. Паркетный пол покрывала бесконечная поросль столов-поганок, между ними, как бильярдные шары, скользили серебряные фигурки — официанты и официантки, тысяча, две тысячи, больше, двигавшиеся бесшумно и быстро, как капли ртути.

В центре неимоверного пространства, на сцене, вращающейся в воздухе, как положенное набок карнавальное чертово колесо, находился оркестр. Музыканты были одеты в строгие черные с белым костюмы, но в них самих не было ничего строгого. Карикатурно вытянутые плоские фигурки колыхались, плыли под музыку, как безумные тени. Некоторые вырастали, пока их взгляды не упирались в самые верхние ярусы балконов. Блестящие зубы-надгробия щелкали перед посетителями, которые визжали от радости, убираясь в более безопасное место.

Не менялась только певица в белом платье, примостившаяся на дальнем краю вращающейся сцены. Музыканты-тени клубились вокруг нее, сияющей как кусочек радия.


—… Так запевай без сожаленья,


пела она. Голос ее был неприятен и в то же время притягателен; он дрожал, как голосок ребенка, которого не пустили спать, и он вынужден смотреть, как взрослые напиваются.


— Без грусти и без суеты —

Мечты

Твои найдут здесь отраженье…


Певица была лишь искоркой в сердце циклопического зала и безумного оркестра, но Рени долго не могла отвести от нее взгляд. Огромные черные глаза на бледном лице придавали ей мертвенный вид. Каскад белокурых волос в половину роста и белое платье с широкими рукавами делали певицу похожей на райскую птичку.


— Начинай,

Запевай,

Свой порок выбирай,

Вот рок,

Наш рок,

Карнавала порог…


Певицу качало тяжелым ритмом, как ураганом голубку. Глаза ее были закрыты, как у человека, впавшего в транс… Впрочем, на транс это было не похоже. Рени никогда не видала такой безысходности на человеческом лице, и все же певица сияла, полыхала — как лампочка под высоким напряжением, готовая вот-вот взорваться.

Медленно, почти неохотно, Рени потянулась к Ксаббу, нашарила его руку и крепко сжала.

Ты в порядке?

Это… довольно странное место.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация