Бизли пристроил спикер возле уха Орландо и чуть слышно произнес:
— Так лучше?
— Нормально. А теперь рассказывай.
— С чего начать?
— С грифона.
— Итак, во-первых, мы не знаем, когда он был куплен, но все остальное согласовывается с вашими предположениями. Он был введен в сетевой узел уже после распоряжения о его отключении.
— Значит, Диллер его не покупал.
— Я связался с банком данных госпиталя и выяснил, что он до сих пор в коме, поэтому даже если он и купил зверя, то не устанавливал — точно.
— Откуда же этот монстр взялся?
Орландо слегка шевельнулся. Бизли подстроился под его новую позу и зашептал в ухо хозяину говорком бруклинского таксиста:
— Тут и начинаются странности. У него нет конкретной фирмы-производителя. Он слеплен из нескольких кусков программного кода — думаю, он даже способен на большее, чем простое выполнение своих обязанностей в Срединной стране, но теперь уже слишком поздно возвращаться и проверять другие его возможности. Может, если вы захотите вернуться, босс…
— Сомневаюсь. Значит, ты не смог выяснить, кто его купил или изготовил?
— Цепочка его создания чертовски запутана. Я не смог отыскать ни одной целой ниточки: одни компании уже вышли из бизнеса, а торговые марки на некоторых его частях, похоже, являются вымышленными, потому что фирмы с такими названиями ни в каких справочниках не значатся. — Если бы агент-робот умел вздыхать, Бизли сейчас наверняка бы вздохнул. — Точно вам говорю, то были не поиски, а сущий ад. Но одно название постоянно всплывало.
— Какое?
— Скворечник.
Сперва Орландо решил, что не разобрал шепот Бизли.
— Ты имеешь в виду… то самое место?
— Большая часть вымышленных названий является хакерскими кличками, а многие из этих кличек встречаются в материалах, связанных со Скворечником.
— Ух ты! Дай-ка подумать.
Бизли принялся терпеливо ждать. Его, в отличие от родителей или Фредерикса, можно было о чем-то попросить, и он это делал. Он знал, что слова «дай мне подумать» означают «помолчи», и если Орландо не попросит его продолжать, он так и будет тихонько сидеть на месте, пока не придет время ползти к розетке на подзарядку.
Орландо требовались спокойствие и тишина. Он не знал, что сказать. Если след, по которому он идет, ведет в Скворечник, то это и возбуждает, и пугает. Возбуждает потому, что Скворечник, часто называемый «последним свободным уголком сети», считался анархистским хакерским раем, незаконным сетевым узлом, который дрейфовал по системе, как участники незаконной игры в наперсток — по улицам. По сети ходили слухи, что его, в отличие от прочих крупных узлов, поддерживают не мощные корпоративные структуры, а непрерывно меняющаяся сеть собственных небольших систем его обитателей. Все это напоминало цыганский табор — структуру можно было за несколько минут разобрать, сохранить в виде небольших и широко рассеянных индивидуальных кусочков, а затем с той же легкостью собрать снова.
Пугало же Орландо то, что никто просто так не входил в Скворечник. Вход туда разрешался в основном по приглашению, а поскольку Скворечник не имел коммерческих целей, — по сути, главные его принципы противостояли любым попыткам получать какую-либо выгоду, — его основатели обычно желали лишь наслаждаться исключительностью своего обиталища и помогали ее сохранять.
Поэтому в Скворечник нельзя было войти как в другие сетевые узлы. И если Орландо говорили, что ответы на его вопросы можно отыскать там, это было равносильно ситуации, когда средневековому крестьянину заявляли, что нечто ему нужное имеется в Китае или Самарканде. А для не имеющего связей подростка Скворечник, пусть и не являясь понятием мифическим, все равно оставался настолько недосягаемым, что мог приравниваться к плоду чистого воображения.
Скворечник. В душе Орландо зашевелилось возбуждение, но рядом с ним, тесня его, пробивалось и другое чувство — которое он очень хорошо знал, хотя никогда прежде не испытывал по отношению к чему-либо в сети. Как и Фредерикс, он был испуган.
— Бизли, — проговорил он наконец, — ты уверен?
— Ну как можно, босс? — Бизли, хотя и был оборудованием устаревшим, производил впечатление и сейчас. В его оскорбленном тоне не ощущалось и капли фальши или искусственности.
— Тогда выясни о Скворечнике все, что сможешь. Нет, не все. Поначалу собери информацию с достаточно высокой достоверностью и подтвержденную несколькими источниками. А потом решим, стоит ли разбираться с остальной.
— Даже в таком варианте, босс, времени на это уйдет немало.
— Согласен на все, что тебе удастся раскопать к утру. — Орландо вспомнил, что на завтра у него назначен визит к врачу. — Нет, к полудню. Я это прогляжу, а потом решу.
— Если хотите, чтобы я провел действительно тщательный поиск, то мне лучше вылезти из этого тела. Сами знаете, когда я ползаю в таком виде, доступный диапазон частот ужасно сужается.
Орландо поморщился. Когда имеешь дело с детским агентом, тот вечно тебя поучает.
— Скажи что-нибудь поновее. Ладно, слезай отсюда.
Обрезиненные лапки зашевелились — Бизли попятился от его уха.
— Спокойной ночи, босс.
— Спокойной ночи, Бизли.
Агент осторожно спустился по простыне на пол. Так же, как кошкам, роботам-агентам было проще забираться наверх, чем спускаться. Орландо наблюдал, как красные огоньки приближались к стенной розетке, потом Бизли подключился и погасил дисплей.
Скворечник. Как странно произносить это название и связывать его с тем, что он, Орландо Гардинер, собирался сделать. Словно он и в самом деле решил полететь в волшебную страну или юркнуть в кроличью нору и познакомиться с приятелями Алисы.
Но все это обладало пусть зловещим, но смыслом. Если имеются люди, способные взломать совершенную систему Срединной страны, вырезать пять минут записи и уйти, не оставив свидетельств — не только в том, кто это сделал, но и в том, что вообще что-то произошло! — то они из тех, кто причастен к Скворечнику.
Орландо улегся на подушки, зная, что сон придет еще не скоро. Так много еще нужно обдумать. Действительно ли он наткнулся на нечто необычное, ради чего стоит все это затевать и идти на такой риск? Или же образ странного города подтолкнул его к мыслям, которые давно перестали его волновать? Фредерикс наверняка скажет, что он палит из пушки по воробьям. Верно, в личные сетевые узлы обычно не подкладывают инфобомбы. Если родители узнают, их кондрашка хватит.
От внезапной мысли у него встали дыбом волоски на шее. Орландо сел; мысль оказалась настолько неприятной, что ее не хотелось обдумывать лежа.
Он предположил, что лишь тот, кто обладает доступом к архивам Срединной страны, способен узнать, что он побывал в башне Сенбар-Флая — он даже сказал об этом Фредериксу. Но ясно и то, что человек, вырезавший кусок записей о событиях в гробнице и сумевший на полгода приостановить выполнение распоряжения о закрытии узла, может также при желании похозяйничать в главных файлах Судейской коллегии и проделать с ними такое, что не под силу даже их владельцам.
