Планируя свое предприятие, они решили, что родившейся и выросшей в Бордо Софи идеально подойдет роль шеф-редактора, отвечающего за отбор погребов. Глотнув шампанского, чтобы промочить внезапно пересохшее горло, она рассказала Ребулю о проекте, пересыпая свои объяснения названиями самых знаменитых в мире ресторанов, отелей и, разумеется, Елисейского дворца, чья коллекция вин непременно будет включена в издание. Лицо Ребуля выражало вежливое внимание, а его взгляд периодически опускался с лица Софи на ее ноги.
Когда она перешла к тому, что сама назвала главной частью книги, а именно к лучшим частным погребам, он заметно заинтересовался и спросил, к кому из владельцев, помимо его самого, они намерены обратиться. Софи была готова к этому вопросу. Без малейшего колебания она назвала имена горстки английских аристократов, нескольких известных американских промышленников, самого богатого человека в Гонконге, одной эксцентричной вдовы из Шотландии, живущей в одиночестве в своем огромном замке, и двух-трех прославленных семейств Бордо и Бургундии.
Постепенно Софи сама увлеклась своим рассказом, а Ребуль, по мнению Сэма, был близок к тому, чтобы увлечься Софи, особенно в те моменты, когда она для убедительности близко наклонялась к нему. Для того чтобы оказаться в книге, объясняла она, кандидаты должны удовлетворять трем требованиям. Во-первых, у них должно быть достаточно вкуса и денег, чтобы собрать действительно замечательную коллекцию вин. Во-вторых, они сами должны быть людьми интересными, и не только благодаря своей любви к вину. И в-третьих, их погреба должны каким-то образом выделяться из ряда обычных. Вот, например, пояснила она, некий английский граф хранит свои вина в викторианской башне-руине, оборудованной особым лифтом, где поддерживается постоянная влажность; а один американец отвел под коллекцию целый этаж своего роскошного триплекса на Парк-авеню. Разумеется, ей еще не доводилось видеть погреб дворца Фаро, но она совершенно уверена, что это нечто выдающееся.
— Так оно и есть, — кивнул Ребуль. — Кроме всего прочего, он очень велик. Представьте себе, месье Виаль, мой смотритель, держит там велосипед, чтобы добираться из одного конца в другой. — Он поднял руку, и рядом с ним тут же возник молодой человек, вновь наполнивший их бокалы. — Да, это интересный проект и, должен заметить, очаровательно представленный. Но расскажите мне немного — как бы это выразиться? — о его винтиках и пружинках. Как технически воплощаются такие идеи?
Теперь пришла очередь Сэма. Проектом займутся лучшие профессионалы, заверил он Ребуля. Над текстами статей будут работать самые известные винные критики: Хью Джонсон, например, а предисловие, возможно, напишет сам Роберт Паркер. Фотографии будут делать Холливел и Дюшам, общепризнанные мастера; оформление книги возьмет на себя Этторе Поццуло, гений дизайна и легенда в издательском мире. Иными словами, денег на воплощение проекта жалеть не будут, ведь в итоге должна получиться своего рода библия для любителей вина. Нет, поправил сам себя Сэм, не своего рода, а именно библия. Естественно, добавил он, и текст, и фотографии будут представлены месье Ребулю на визирование, а мадам Косте станет осуществлять связь между автором текста, фотографом и дворцом Фаро. В любой момент она сможет дать месье Ребулю все необходимые сведения.
Хозяин задумчиво потянул себя за морщинистую мочку. Он, конечно же, понимал, что ему льстят, но не имел ничего против. В конце концов, задумка-то интересная. Весьма интересная. Такую книгу он сам не прочь был бы почитать. И если в контракт вписать пункт о непременном визировании материала у хозяина погреба, то никаких неприятных сюрпризов скорее всего не будет. Издание станет еще одним осязаемым свидетельством его успеха и тонкого вкуса. А кроме того, во время подготовки материала ему наверняка придется часто видеться с очаровательной мадам Косте, которая сейчас смотрит на него с такой надеждой. Последний аргумент окончательно решил дело.
— Отлично! — воскликнул Ребуль. — Я согласен. Никогда не упускаю возможности лишний раз прославить Францию и ее плоды. Такое уж у меня хобби. Наверное, я просто старомодный патриот. — Он сделал паузу, давая собеседникам возможность оценить благородство его мотивов, а потом продолжил: — Теперь к делу. Вы уже знаете, что завтра утром я на несколько дней уезжаю на Корсику. Но я вам пока и не нужен. Вам нужен месье Виаль. Он заведует моим погребом почти тридцать лет. Там у меня несколько тысяч бутылок, и, по-моему, он каждую знает в лицо. Он устроит вам экскурсию и ответит на все вопросы. Я предупрежу его.
Лицо Софи просияло от удовольствия. Она наклонилась и положила ладонь на рукав Ребуля.
— Огромное вам спасибо. Вы не пожалеете, клянусь вам.
Тот ласково потрепал ее по руке.
— Уверен, что не пожалею, моя милая. — Он оглянулся на маячившего в углу молодого человека. — Завтра Доминик организует вам встречу с Виалем. А сейчас я вынужден извиниться, но у меня назначена другая встреча. Доминик отвезет вас в отель.
Направляясь к выходу, они почти столкнулись с очередным гостем Ребуля — высокой холеной девушкой в больших темных очках на случай, вероятно, если солнце решит еще раз выйти на бис. За ней тянулся длинный шлейф аромата.
— «Шалимар», — объявила Софи, потянув носом, — и его чересчур много.
Пока на ступеньках крыльца они ждали машину, Сэм приобнял Софи за плечи и слегка сжал их:
— Вы были великолепны. В какой-то момент мне показалось, что вы сейчас сядете к нему на колени.
— По-моему, ему тоже так показалось, — засмеялась Софи. — Он, конечно, настоящий ловелас. Жаль только, что не вышел ростом.
— Это ничего, — успокоил ее Сэм. — Если он встанет на свой бумажник, то будет выше нас обоих, вместе взятых.
Черный сверкающий «пежо» остановился прямо перед ними, и Доминик поспешил распахнуть заднюю дверцу.
— Прямо по дороге, — сказал Сэм. — Отель «Софитель».
У статуи императрицы Евгении машина остановилась, а Доминик, опустив стекло, высунул наружу левую руку и нажал кнопку, скрытую в складках мраморной туники. Ворота медленно открылись.
— Merci, madame, — пробормотал водитель, выехал на бульвар и уже через минуту высадил их перед входом в отель.
— Не знаю, как вы, — заявил Сэм, выходя из машины, — но я считаю, у нас есть основания выпить. Приглашаю вас в бар.
Они уже шли по вестибюлю отеля, когда навстречу им, размахивая руками, метнулась огромная, мешковатая фигура: это был Филипп, вернувшийся с открытия салона «Эротизм».
— Alors? Alors? Как все прошло?
Сэм продемонстрировал ему сразу два больших пальца:
— Софи превзошла себя. Завтра утром отправляемся в погреб. А как вы? Напитались эротизмом?
Великан ухмыльнулся:
— Вам бы там понравилось. Куча новинок. Вы даже не представляете, что в наши дни умудряются делать из латекса. Вот, например…
— Филипп, хватит!
Всю дорогу до бара Софи укоризненно качала головой.
