– Это скорее всего случайность, – пожала плечами Люба. – Пендраков мог и не знать о существовании своего двойника.
– Да знает он, – улыбнулся Юрий. И по-детски сказал: – Зуб даю.
У одного из оперов зазвонил мобильный телефон.
– Извините, – сказал он и вышел в прихожую, а оттуда – на лестничную клетку. Не стал разговаривать при Парамонове.
– Юрий, это все, о чем вы нам хотели рассказать? – спросила Люба. – То есть мне.
– Почти. Пендраков на общественном транспорте ездит. Дорога занимает уйму времени, но он странный. Говорит, что в метро отдыхает. Я не много знаю людей, которые любят ездить в общественном транспорте, но Пендраков из таких.
– Значит, он много думает, – сказала Люба. – Не книжки же он там читает?
– Я ни разу не видел его с книжкой, – серьезно ответил Юрий.
Вернулся опер с мобильником. Пару раз бросил в трубку: «Ага, понял». Отключился. Потом оценивающе пригляделся к Парамонову.
– Запись просмотрели? – сообразил Стас. – И что там?
– На перроне была толпа, и толком разглядеть ничего не удалось.
– А я что говорила? – пожала плечами Люба.
– Но сам момент толчка зафиксирован. Это был невысокий щуплый парень в кепке. В очках. На руках почему-то перчатки. В метро тепло, но он их не снял.
– Странно, да? – хмыкнул Стас. – А на голове парик. Тоже не снял. Волосы темные, светлые?
– Темные.
– Точно парик. Как выглядит настоящий Пендраков?
– Очки он точно не носит, – пожал плечами Юрий. – Хотя, мне кажется, что он носит контактные линзы. Взгляд у него какой-то мертвый, стеклянный. Олег не толстый, худощавый. Точнее, щуплый. Рост? Ну да, невысокий.
– Все сходится? – Стас переглянулся с операми.
– Можно сделать очную ставку, – пожал плечами один. – Любовь Александровна, вы не заметили поблизости парня в перчатках, когда стояли на перроне?
– Мне было не до того. Голова болела. У меня были съемки, – пояснила она, розовея. – Ток-шоу «Все всерьез». Потом я ездила в больницу. У героини шоу муж умер. Вернее, у одной из героинь. Потом сигнализация выла…
– Да знаем мы о твоих подвигах, – махнул рукой Стас. – Можешь не перечислять. Ну что, поехали работать Пендракова?
– Постойте… Вы сказали: парень. – Люба разволновалась. – Но Пендракову сорок два!
– А кепка? – напомнил Стас. – Кепка, очки. Может быть, это грим. Да и картинка мутная.
– Откуда ты знаешь? – покосился на него один из оперов.
– Они все мутные. Я что, их не видел? Фигня, а не улика. Ну, почти фигня. Идемте, мужики.
Из соседней комнаты вышла бледная Оксана.
– Вы уже уходите?
– А вы нам чаю пришли предложить? – насмешливо спросил Стас.
– Нет. – Она вздрогнула. – То есть да. Если хотите.
– Рады бы, хозяйка, да некогда. Второй раз, Юрий Павлович, вы меня разочаровываете, – сказал Стас Парамонову. – Опять у вас алиби. И опять сомнительное.
– Отчего же сомнительное? – в тон ему ответил Парамонов. – Вы не верите технике?
– Так-то оно так. Но людям я верю больше. И, как оказалось, это правильно. Может, соседи видели, как вы выходили из дома?
– Я не выходил. И не надо ловить меня на слове.
– Так-то оно так.
– Стас, идем, – позвала Люба.
Вместе с операми они вышли на лестничную клетку.
– А может, надавим? – предложил один. – Так он ни в жизнь не сознается!
– Что вы пристали к человеку? – возмутилась Люба. – Я же сказала: не он это! Он очень милый и симпатичный.
– Ага, – хмыкнул Стас. – Как тот, на фото. С собакой. Ты, похоже, на всех мужиков западаешь после того, как мы с тобой расстались.
– Если бы меня толкнул Парамонов, я бы это заметила! Я же не слепая! Не было его там! И потом, почему именно я?
– А в самом деле. – Стас замер у лифта. – Почему именно ты? В чем твоя опасность для преступника? Именно твоя? Я вот живу спокойно, никто на меня не покушается, угрожающих писем не присылает. Почему? Потому что я дурак? В компах не рублю? И при чем здесь компы?
«При чем здесь компы?» – Люба посмотрела на закрытую дверь в квартиру Парамоновых. Ей вдруг захотелось вернуться. Разгадка там, за этой дверью.
– Люба, идем, – позвал Стас.
– Да-да. – Она шагнула в лифт.
«При чем здесь компы?»
Человек-невидимка
В машине Стас вдруг развеселился:
– Да, а зачем я, собственно, к тебе ехал, Любовь Александровна? Мужики, кто вчера смотрел ток-шоу «Все всерьез»?
– Ну, я смотрел, – хором сказали опера.
– Оба, значит.
– А что? Все четко. Любовь Александровна молодец.
– Слышь? – Стас подмигнул ей. – Может, возьмете ее в штат?
– Стас, прекрати! – не выдержала Люба.
– А ты и в самом деле молодец. Караваеву лихо раскрутила. Она после разговора с тобой аж за ножик взялась. Вот кого надо нагрузить профилактикой преступлений. – Голос Самохвалова стал злым. – Любовь Александровну.
– Ладно тебе, Стас, – миролюбиво сказал один из оперов. – Кто не ошибается?
– Вот именно, – подхватила Люба. – Есть даже такие, что пишут в анкете: «Продвинутый пользователь», а сами не могут отсканировать фото или выслать файл с полными данными, а не от руки накорябать списочек. В результате месяц работы – псу под хвост. Тебе что сказали? Учи матчасть, Самохвалов.
Мужики переглянулись и заржали.
– Я отлично разбираюсь в компьютерах! – заорал разозленный Стас.
– Работать в компьютерной фирме – это еще не значит разбираться в компьютерах, – подколола Люба. – Ты их видел – это правда. А включить не пробовал?
Странно, но от шока она быстро оправилась. Человек легко забывает о том, как избежал смертельной опасности, если ему об этом не напоминает боль. И если события в этот день сменяются с калейдоскопической быстротой. Ушибленная нога ныла, но в горячке Люба этого не замечала. Два часа назад она лежала на шпалах, получаса не прошло, как вышла от Парамонова, через час будет беседовать с Пендраковым, а день еще только начался. Возможно, и вторая его половина будет такой же насыщенной событиями. Ей просто некогда было думать о смерти. О том, что преступник вряд ли успокоился и может еще раз напасть.
Она горела желанием увидеть человека-невидимку…
– Наконец-то мы с вами познакомились, Олег Иванович, – торжествующе сказал Стас.
– Я и не прятался, – отвел глаза Пендраков.
