– Конечно! – с энтузиазмом откликнулся тот. – Спальни гостей осматривать не будем!
– Ну, уж нет, – запротестовал Сивко. – Если делать, то делать по правилам. Прошу в мою комнату.
– Ты не возражаешь, Мишель? – в упор посмотрела на него Елизавета Петровна.
– Я? Н-нет. – «Что ж делать?»
Вслед за остальными он поплелся к апартаментам Федора Ивановича. Тот распахнул дверь и показал друзьям-коллекционерам огромных размеров комнату. Окно было занавешено, и здесь царил полумрак.
– Не люблю яркий свет, – пожаловался Сивко и рывком раздвинул шторы. – Но раз так – смотрите! Сами видите: никого нет.
– В ванной бы поглядеть, – задумчиво сказал Таранов. – Спальни-то мы не запираем. Ключей от комнат у нас нет. Ты-то, Федор Иванович, ее, может, и не прятал. Но ведь она и сама могла сюда войти.
– Вполне! – весомо сказал Дмитрий Воронов. И спросил у Сивко: – Как, Федор? Не возражаешь?
– Да, смотрите, – пожал плечами тот. – Порядок есть порядок.
В ванной никого не было. На всякий случай осмотрели и встроенные шкафы, а энтузиаст Таранов даже под кровать заглянул. Сивко при этом выдавил из себя что-то похожее на «хе-хе». Как бы посмеялся.
– Ерундой занимаемся, господа, – сказал он с кривой усмешкой.
– Но где-то же она есть, диверсантка? – возразил Таранов.
– Если бы она решила спрятаться в чьей-то спальне, она выбрала бы молодого и красивого мужчину, – глубокомысленно заметила Елизавета Петровна.
– Было бы неплохо! – рассмеялся Таранов. – Черт! Мне уже неохота пускать вас в свою! Представляете ситуацию? Я вхожу, а окно, ха-ха, занавешено. – Михаил вздрогнул, а Иван не унимался: – Рррраздвигаю шторы, бац! Юная красавица! Хорошенькая, как майское утро! И мне сразу счастье!
– Которое продлится ровно до завтрашнего утра, – тут же съязвила Елизавета Петровна. – Женщины у тебя надолго не задерживаются.
– Ну и что? Еще никто из них не жаловался.
– Ай, Ваня, врешь!
– Ну, пойдем, что ли, дальше? – напомнил Сивко. – Следующая комната чья?
– А вот как раз моя! – закричал Таранов. – Чур, я первый!
И побежал по коридору. Но его ждало разочарование. Обшарив все, в том числе и шкафы, хорошенькой юной незнакомки он так и не обнаружил. И запаха духов не уловил, как ни принюхивался. Следующей была спальня Бейлис. Елизавета Петровна войти туда категорически отказалась.
– У тебя ведь стальные нервы, – заметил Воронов. – Что случилось, Лиза?
– Я туда не пойду, и все, – отрезала та.
– А говорят, преступника тянет на место преступления, – заметил Таранов.
– Значит, я не преступница.
Мужчины переглянулись. Первым в комнату Бейлис вошел Воронов и тихо сказал:
– Все без изменений.
– Нам надо было поутру все осмотреть, – вздохнул Сивко. – И ванную комнату. Вдруг она спряталась там, когда мы вошли?
– Но мы же еще ничего не знали о следах на пашне, – из коридора напомнила Елизавета Петровна. Войти она не решалась, но внимательно прислушивалась к тому, что происходит в спальне.
Осмотр ничего не дал. Бейлис по-прежнему лежала на кровати, рядом – подушка, испачканная губной помадой. На мертвую женщину старались не смотреть. Таранов не выдержал, поднял подушку и положил на лицо Бейлис, после чего все вздохнули с облегчением. Вот здесь приторно пахло духами, но то был сладкий, как патока, парфюм Бейлис. Она обожала не только сладкие напитки, но и карамельные ароматы, кукольную одежду. Несмотря на принадлежность к известному на весь мир бренду и немалую цену, соприкасаясь с ее кожей, духи все равно становились дешевкой. Бейлис обладала странным свойством обесценивать вещи. Есть женщины, на которых дорого смотрится даже одежда с рынка. Была бы хорошая фигура и умение себя преподнести.
Бейлис же, наоборот, убивала то, что стоило немалых денег. Хотя фигура у нее была отличная, и денег на косметику она тратила немало, ходила к косметологу и на массаж. Но непостижимо! Алое платье, валяющееся на полу, рядом с кроватью, было похоже на половую тряпку, бриллиантовое колье на туалетном столике – на дешевую бижутерию, а сама хозяйка – на сломанную дешевую куклу. Ширпотреб, растиражированная и захватанная руками Барби.
– Ей не стоило столько пить, – заметил Иван Таранов.
– Вчера? – уточнил хозяин замка.
– Вообще, – отрезал Таранов. – Это ее и убило. Здесь тоже никого нет, пойдемте дальше.
И гости Воронова перешли в другое крыло. Процессию возглавлял хозяин. Тут располагались спальни Елизаветы Петровны и ее светловолосого спутника. Она подошла к двери в свою комнату последней и замялась.
– В чем дело, Лиза? – спросил Воронов.
– Там беспорядок. Я хочу войти первой и кое-что убрать.
– Быть может, позвать прислугу?
– Не стоит. Пара пустяков. Женское белье и…
– Мы тут подождем, раз ты стесняешься, – усмехнулся Сивко.
И дама скрылась за дверью.
– Женская деликатность или женская хитрость? – негромко спросил Таранов и прислушался.
– Не будет же она прятать злодейку, – заметил Сивко.
– А может, улику?
– Какую улику? Сигареты Бейлис? Ее духи? А может, ха-ха, у нее и яд припасен? Опасная женщина, господа, опасная. Бойтесь ее.
В это время дверь открылась, и Елизавета Петровна сухо сказала:
– Прошу.
Осмотр и этой комнаты ничего не дал. Елизавета Петровна равнодушно открывала шкафы, а ее сосед в это время собирался с силами. Надо что-то придумать. Причем срочно. Может, пожар? Упасть и сломать ногу? «Господи, пошли мне помощь! Чего-нибудь или кого-нибудь!» – мысленно взмолился он.
– О чем думаешь, Мишель? – в упор посмотрела на него Елизавета Петровна.
– Я думаю, что все здесь надо тщательно осмотреть. Не пропустив ни одной детали.
– Ну что ж, осматривай!
«Неужели знает? – вздрогнул он. – Откуда?» Она следила за ним с откровенной усмешкой, Михаил же, как мог, тянул время. Осмотр ее спальни занял в два раза больше времени, чем предыдущих. Все уже успели утомиться.
– Ну, хватит! – первым не выдержал Таранов. – Осмотрим спальню Михаила и покончим с этим! Время обедать. Девица где-нибудь внизу. Или наверху.
– Да, господа, пойдемте, – встрепенулся Воронов. – Михаил, ведите. Надеюсь, вы не стесняетесь разбросанного по комнате нижнего белья?
– В общем-то… да… – смущенно пробормотал он.
– Я могу не заходить, – усмехнулась его нанимательница.
«Как жаль, что моя комната в двух шагах, а не на другом этаже! В другом крыле! Что ж теперь делать? Но кто тебе сказал, что она здесь? Ты же ее ночью выпроводил. Она спустилась на первый этаж, и…»
