«Поведение Зины приводит в замешательство. В данный момент она кажется перевозбужденной: смеется чересчур громко, много суетится. Возможно, это своеобразная реакция. Филипп приобщает ее к делу и утверждает, что у нее исключительный „нос“. Я старалась ее разговорить, но она стала намного скрытнее прежнего. У меня впечатление, что она сожалеет о своих первых откровенных признаниях. В сущности, она призналась, что в бытность ее на ферме на нее напал батрак и совратил ее. Вот чего я и не могла рассказать вам по телефону. На бедняжку этот случай наверняка наложил свой отпечаток. До какой степени? Трудно сказать. Однако я думаю, если она еще способна влюбляться — а все ее теперешнее поведение доказывает именно это, — значит, не поздно вернуть ее к нормальной жизни. Я говорила с ней о вас. Она на вас очень сердится. Считает вас „черствым эгоистом, полным предрассудков“. Но когда женщина так плохо отзывается о мужчине, значит, она по уши в него влюблена. Тем не менее, если вы будете долго отсутствовать, эта озлобленность может обернуться враждебностью. Так что не слишком откладывайте свой приезд…»
Лоб оттянул свой приезд еще на день. Не мог же он создать впечатление, пусть даже у Мари-Анн, что подчиняется капризу безответственной и своевольной девчонки. Он забронировал место на авиалинии «Свисс-Эр», телеграфировал супругам Нелли и на следующий день двинулся в путь. У него было четкое ощущение, что он поступает глупо. В Ницце он пересел на Мишлин-де-Динь
[6]
, путь его пролегал через восхитительные ущелья, которых он даже не замечал, и наконец прибыл в Антрево, где его ждал Филипп Нелли за рулем своей малолитражки.
— Надеюсь, вы не переутомились в пути? — пошутил Филипп. — И хорошо, что не выпали из вагона этой игрушечной железной дороги. Вам просто повезло!
Филипп был, как всегда, веселым, оживленным, остроумным.
— Как поживает мадам Нелли? — спросил Лоб.
— Неизменно верна себе.
— Гадюка больше не объявлялась?
— Нет. Но мы пережили другую неприятность меньше часа назад. Передайте мне чемодан. К счастью, отделались легким испугом.
Он двинулся с места и поехал по дороге, которая поднималась на холмы.
— Помните, моя жена предоставила в распоряжение Зины свою «симку»? И, уверяю вас, Зина разъезжала на ней в свое удовольствие… Только Мари-Анн собралась завести в гараж эту машину, стоявшую позади ее «DS», и притормозила, тормоза отказали. «Симка» скатилась до самой дороги. Хорошо еще, что Мари-Анн не растерялась и воспользовалась задним тормозом, что замедлило разгон, а потом перешла на ручной. Тем не менее она оказалась на волосок от гибели… Когда я полез под кузов, то обнаружил, что один из тормозных шлангов оплавился. Впрочем, сейчас вы убедитесь в этом сами. Мы уже прибываем на место.
Наша машина одолевала перевал. На сей раз пейзаж показался Лобу уже привычным: ферма посреди лужаек, хутор, а в конце спуска он увидел голубое пятно «симки».
— Я оставил ее на месте происшествия, — объяснил Нелли. — Приедет механик и отбуксирует отсюда к себе в мастерскую.
Он остановился возле неисправной «симки» и спрыгнул на землю с легкостью, неожиданной для его довольно солидной комплекции.
— Взгляните.
Лоб подошел ближе. Нелли надавил пальцем на трубку.
— Мадам Нелли еще дешево отделалась, — сказал Лоб.
— Моя жена? Она-то не особенно рисковала — доказательство налицо. Но вот Зина вчера — та запросто могла разбиться насмерть. По счастью, тормозная жидкость вытекла не сразу, что позволило ей вернуться домой без неприятностей.
— Зина в курсе событий?
— Нет. Мы ничего ей не сказали.
— Щебенка?
— Вполне возможно. Тут разбрасывали гравий на дороге, почти до Анно. Могу себе вообразить, сколько ветровых стекол пострадало.
— Факт все же прелюбопытный!
Нелли опустил крышку капота, и та с шумом упала. Он обтер пальцы носовым платком.
— Только не надо драматизировать, — сказал он. — Случись такое со мной, вы не придали бы этому происшествию никакого значения. И потом, ведь с Зиной ничего не случилось. Все вы меня немного смешите — Мари-Анн, Зина, вы сами. Лично я нахожу, что эту девушку опекает ангел-хранитель. Ее жизнь держится на волоске. Она постоянно пребывает на грани катастрофы, но в последний момент катастрофа обрушивается на голову других.
Он пригласил Лоба опять сесть в машину и направился в ремонтную мастерскую.
— Вы оптимист, — сухо заметил Лоб.
— Ничего подобного! Я рассуждаю здраво и утверждаю, что Зине на роду написано остаться целой и невредимой.
— А между тем эпизод с батраком. Вы в курсе?
— О-о! Это… — протянул Нелли. — Знаете, она склонна подтасовывать факты. Ей хочется выглядеть жертвой.
— Но ведь ее самоубийство — не симуляция.
— Согласен. Однако причины, которые толкнули ее наложить на себя руки, не оправдывают такого шага — вот ведь в чем дело.
Он вырулил, желая поставить машину у стены, и достал чемодан Лоба.
— Лучшее тому доказательство, — продолжал он, — перемена, которая произошла с ней за то время, пока она живет здесь. Вот посмотрите. Она весела. Ей все интересно. Но стоит задать ей вопрос — и она замыкается. Вновь становится «героиней романа с продолжением» собственного сочинения с похоронным видом. Осторожно! Не угодите в масляную лужу… Здесь проехала «симка» и…
Шум мотора побудил их быстрее выйти из машины. Вслед за ними на большой скорости ехала Мари-Анн.
— Механик сейчас прибудет, — сообщила она. — Извините, господин Лоб, я забыла осведомиться, хорошо ли вы доехали… У меня еще не прошло потрясение. Подумайте только, что могло произойти!…
Она протянула руку Лобу.
— Главное, Зине ни слова! — порекомендовала она. — Девушка ни о чем и не догадывается. Мы сюда приезжаем уже более десяти лет и ни разу не встречали гадюки. У нас никогда не было ни малейших неприятностей с машинами. Но вот стоило ей появиться… Пошли, вам надо отдохнуть с дороги, господин Лоб.
Они направились к дому, пока Нелли доставал из багажника своей машины мешки и сетки с провизией.
— Филипп вам рассказал? — спросила она.
— Да. В общем, много шуму из ничего.
— Лично я от этого просто заболела. Она очаровашка! Уверяю вас, к ней невозможно не привязаться.
Мари-Анн смущенно кружила вокруг темы, близкой ее сердцу. Лоб был не тем человеком, который мог бы прийти ей на выручку.
— Она вами недовольна, — продолжала Мари-Анн. — Я брала вас под свою защиту, насколько это было в моих силах. Она такая обидчивая.
— Я тоже, — признался Лоб.
— Не говорите с ней пока ни о чем. Водите ее на прогулки… Дайте ей время настроиться на откровенность.
