Гемма вынужденно задержалась наверху, давая некромантке время спуститься вниз, и только потом последовала за нею. Рука, сжимавшая кинжал, вспотела, и молодая женщина сунула его в складки платья на груди. Надо действовать осторожнее — здесь лиф не зашнуровывается так туго, и орудие мести может выскользнуть в самый неподходящий момент. Ничего, просто приподнимем рукоять повыше. Теперь лезвие упирается в ямку солнечного сплетения и слегка покалывает кожу — зато не забудешь о нем!
А некромантка-то шустрая девица! Пока ее преследовательница осторожно пробовала ногами ступеньки и сражалась с собственным оружием, она успела добраться до какого-то зала и теперь вовсю шуровала там. Что она делает? Готовит какой-то обряд? Вот дрянь! Видимо, Анджелин не настолько сильно ее любит, раз нахальная выскочка решила его приворожить с помощью черной магии. Пусть только попробует! Анджелина ей не видать, как своих ушей!
Ого, что это? Какой-то гроб? Что там? Впрочем, неважно! Затаившись, Гемма наблюдала за действиями соперницы. Ее пробрала невольная дрожь, когда та стала читать заклинание и защитный круг начал светиться. Захотелось бежать куда глаза глядят, но непонятная тревога приковала молодую женщину к месту. Не-ет, она не станет убивать соперницу. Она откроет Анджелину глаза на то, чем на самом деле любит заниматься его невеста. Сейчас она, не успев переступить порог замка, занимается колдовством, а что будет после свадьбы? Он выгонит эту выскочку взашей, и тогда, может быть, движимый чувством благодарности, обратит на спасшую ему жизнь женщину благосклонный взгляд. В конце концов, ей много не надо — только заполучить красавца-графа в свою постель хотя бы для того, чтобы подарить ему наследника и вырваться отсюда, из мрачных стен, от бывшей свекрови, к свету, развлечениям, общению с более приятными людьми, чем те, которые ее окружают…
Задумавшись, Гемма отвлеклась. Очнуться ее заставил грохот упавшей крышки. Столб света ударил в потолок, озарив подземелье и его своды, как днем. Мир слегка содрогнулся. Резко пахнуло цветами и еще чем-то острым, соленым. И в сиянии возникла медленно выпрямляющаяся фигура.
Девушка села в гробу, озираясь по сторонам и явно не понимая, где находится. Она была озарена светом, так что черт лица рассмотреть не удавалось — только двумя провалами выделялись глаза, а под ними — щель рта.
— Иди, иди, — глухо проворчал чей-то голос, который, казалось, шел из-под земли, — там тебя ждут.
— Кт-то? — с трудом, словно забыла, как это делается, спросила девушка.
— Как будто сама не знаешь! — Голос был определенно мужской. — Мне велели тебя на место доставить, а дальше ты сама… Ищи и найдешь!
— Най-ду-у-у… — очень тихо произнесла девушка, поворачивая голову туда-сюда.
Марджет, которая все прекрасно видела и слышала, оцепенела, забыв про заклинание, и просто таращила глаза на происходящее. В душе ее мешались страх и восторг. Страх — от осознания того, что она разбудила, и восторг — от того, что ей, возможно, выпал шанс сделать открытие. Да, ради того, чтобы прославить свое имя, стоило соглашаться на предложение графа!
Марджет внимательно смотрела на ожившего мертвеца. Сомнения нет — это лич или беспокойник. Интересно, что такого страшного совершила незнакомка, за что ее приговорили к погребению заживо? Видимо, она опозорила свой род или пала жертвой какого-то заклятия, раз гроб стоял здесь, а не в семейном склепе.
Тем временем странное существо в гробу оглянулось — и в темных провалах глазниц сверкнули два кроваво-красных огня:
— Ты-ы-ы…
Леди Гемма отшатнулась — оживший мертвец смотрел прямо на нее. Молодая женщина попятилась. И в этот миг, словно почувствовав ее состояние, беспокойник на удивление легко и быстро выбрался на свободу.
Это была девушка. Молодая, хорошо сложенная, в старом платье, на подол которого налипли сухие листья и ошметки грязи, совершенно неуместные для того, кто много лет пролежал в гробу. Но всего этого леди Гемма не видела. Едва покойница выпрямилась, виконтесса со стоном осела на пол, чудом не лишившись чувств.
— Слушай меня, внимай мне, повинуйся мне! — забормотала студентка стандартную формулу.
Девушка покачнулась, словно от толчка, но не остановилась. Под ее ногой мягко хрустнул обломок треснувшей крышки — тот кусок, который упал как раз на границу защитного круга и нарушил ее, открывая пришелице путь на свободу.
— Слушай меня, внимай мне, повинуйся мне! — закричала Марджет, с силой кольнув себя в ладонь ножом.
Девушка медленно обернулась. Она словно пребывала в нерешительности — рядом ощущалось присутствие двух живых существ. Одно излучало страх, а другое сочилось свежей теплой кровью. И то, и другое было одинаково притягательно.
Кровь была ближе. Но, сделав шаг, покойница внезапно наткнулась на преграду. Она взмахнула руками, силясь разбить ее — и мощный удар отбросил ее в сторону. Девушка закричала хриплым протяжным голосом, полным ярости и боли.
— Ага! Врешь, не возьмешь! — рассмеялась студентка. — Слушай меня! Внимай мне! Повинуйся…
Леди Гемма попятилась, не сводя глаз с мертвой девушки, которая, медленно пошатываясь, вставала на ноги. Ей удалось незамеченной свернуть за угол. Пятясь, она сделала несколько шагов — и вскрикнула от ужаса, когда чья-то рука коснулась ее плеча.
Нервы леди Геммы не выдержали, и она завизжала в голос, бессознательно хватаясь за кинжал, спрятанный на груди.
Анджелин Мас задремал с трудом, и стоило смежить веки, как навалился кошмар. Замок внезапно ожил, и каменные стены стали смыкаться над ним. Из каменной кладки выросли руки, норовившие схватить и задушить. Уже не первый раз графу снился этот сон, и он успел узнать, что это значит, — здесь, в чужом доме, ему было тяжело и душно. Скорее бы перебраться в родовое гнездо Масов, а потом и вовсе уехать в столицу по приказу короля! Там, вдали от Байтов, ему сразу станет легче дышать. Осталось всего несколько дней — и кошмар закончится.
Но в этот раз все было по-другому. Как всегда, не выдержав давящей тяжести, он поспешил выбраться на свободу — во сне он всегда куда-то бежал и успевал выскочить из-под развалин в самый последний момент, когда вдалеке раздался заунывный вой. Волк или собака? Во сне было ясно, что это — друг. Анджелин свернул на голос, спешил на этот зов, торопясь, пока его не раздавило рушащимися обломками перекрытий… и еле успел остановиться, когда впереди в темноте сверкнули два желтых глаза.
Это был не волк. И не собака. У существа, стоявшего перед ним, были человеческие глаза.
«Оборотень!» — осенила запоздалая мысль.
«Успел!» — шевельнулась клыкастая пасть.
В следующий миг зверь подобрался и прыгнул.
Граф приготовился к смерти. Выставил руки, защищая горло, упал на спину под тяжестью налетевшего врага, вцепился в шерсть, отводя подальше клыки…
И почувствовал, как шершавый мокрый язык прошелся по его лицу.
