Ага, как бы не так: вместо того, чтобы послушно вернуться на место, я вжалась в него еще сильнее и, стараясь не шевелить губами, прошептала:
— Буду стоять так: мне страшно!!!
Пальцы, «сжимающие» мое горло, едва заметно шевельнулись, и я, почувствовав в этом движении ласку, чуть не разревелась от счастья!
Слезинка, скатившаяся по моей щеке, не осталась незамеченной — не успела она впитаться в ткань моего платья, как один из арбалетчиков решительно опустил свое оружие на пол, выпрямился и с вызовом уставился на Крома:
— Если тебе нужен заложник, то бери меня! Я разденусь до исподнего, зайду в ка…
— Как только кто-то из вас дотронется до решетки — она умрет… — пообещал Кром. — Так же, как вон та тварь…
Воин посмотрел на лежащее на полу тело и сглотнул.
Я мысленно усмехнулась и закрыла глаза. Чтобы вспомнить, как умирал Зига.
…Проскользнув между прутьев решетки, рука Крома вцепилась в горло тюремщика и рванула его на себя.
Рывок оказался таким сильным, что я не успела разжать пальцы и тем самым чуть не оторвала Зиге мошонку. Впрочем, ему, кажется, было уже все равно — его голова со всего размаха ударилась о вертикальный прут и треснула, как гнилой арбуз!
— Ну все, теперь ты — мой… — выдохнул Меченый, поудобнее перехватил свою жертву и ударом левой руки проломил ей гортань. Потом вцепился в ключицу и вырвал ее из тела.
Как ни странно, смотреть на мучения моего несостоявшегося насильника оказалось совсем не страшно: вместо того, чтобы жмуриться и затыкать уши, я наслаждалась хрустом ломаемых костей, сходила с ума от запаха крови и до безумия жалела, что проломленное горло мешает Зиге орать во весь голос.
Мне хотелось превратить каждое мгновение его смерти в вечность, смотреть, как из его тела по капле вытекает жизнь, слушать, как затихает его сердце, и ощущать, как холодеет кожа. Поэтому, когда Кром выпустил Зигу из рук и изломанное тело рухнуло в зловонную лужу из крови и мочи, меня начало корежить от бешенства:
— И это — все, что он заслужил?
Меченый, еще мгновение назад казавшийся мне ожившим воплощением Темной половины Двуликого, удивленно приподнял бровь и прикипел ко мне взглядом.
— Кром, он хотел меня ссильничать!!! — заорала я. — Он…
— Все закончилось, ваша милость! — еле слышно прошептал он. Потом подошел ко мне поближе, просунул руку между прутьев решетки и ласково погладил меня по волосам: — Все закончилось… И… какая же вы у меня молодец…
В его голосе было столько нежности, что ненависть, сжигавшая мне душу, куда-то испарилась. А я, снова став самой собой — испуганной девчонкой, не способной самостоятельно зарезать даже курицу, — опустила очи долу. И чуть было не провалилась сквозь землю: лохмотья, в которые превратилось мое платье, не скрывали от взгляда Крома практически ничего…
Вспоминать холодный и абсолютно бесстрастный взгляд Меченого, скользнувший по моей обнаженной груди, было неприятно. Поэтому я открыла глаза и уставилась на стражника, поднимающего с пола арбалет.
— Хорошо… Как скажешь… — буркнул он. Потом посмотрел на меня и виновато пожал плечами: — Простите, ваша милость, я сделал все, что мог.
Я благодарно кивнула — он действительно старался. И не оценить это было бы неправильно.
Тем временем второй стражник, с ненавистью пялящийся на Крома, медленно повернул голову в сторону лестницы и нехорошо усмехнулся:
— Вот и все, Нелюдь! Допрыгался.
— Угу… — кивнул один из мечников. — Голос мэтра Учера…
— Зол, как Темная половина Двуликого, — прокомментировал помощник палача и жизнерадостно осклабился.
Услышав эхо чьего-то начальственного рыка, я закрыла глаза и мысленно попросила Бога-Воина о помощи. Пообещав при первой же возможности принести ему в жертву пару откормленных баранов.
Бастарз подумал и согласился — не прошло и минуты, как в коридоре раздался еще один громогласный рык. Но уже не начальника тюрьмы, а графа Грасса:
— Оружие опу-у-устить! Напра-а-аво!! Из коридора бего-о-ом марш!!!
Стражники мигом вытянулись в струнку, одновременно повернулись вправо, щелкнули каблуками и послушно потрусили к лестнице! А помощник палача, сидевший на корточках рядом с телом своего друга, вскочил на ноги, ткнул пальцем в нашу сторону и возмущенно взвыл:
— Ваша светлость, Нелюдь убил Зигу! Он — опасен, и я…
— Ты что, оглох?! Вон отсюда!! Живо!!!
Побагровев от бессильного гнева, мужчина с хрустом сжал кулаки и заскрипел зубами:
— Да, но…
— Учер? Этому — еще двадцать плетей! Ясно?
— Ну вот, слышали? — мрачно выдохнул Меченый… — «Еще» двадцать плетей… А вы мне не верили…
— Не хотела верить… — угрюмо вздохнув, поправила я. — Так как надеялась, что самый близкий друг моего отца не способен на такую подлость.
Глава 14
Кром Меченый
Восьмой день четвертой десятины третьего лиственя
Из графа Грасса Рендалла получился бы неплохой жонглер — замерев перед решеткой, он посмотрел на Мэй с таким неподдельным беспокойством, что я на мгновение засомневался в правильности сделанных выводов. Однако стоило ему открыть рот и начать говорить, как мои сомнения как ветром сдуло: его интересовало не самочувствие и не моральное состояние баронессы после несостоявшегося насилия, а ее готовность отказаться от данной клятвы:
— Леди Мэйнария? Я искренне сожалею о случившемся и настоятельно прошу вас пересмотреть свое решение, дабы я мог забрать вас в свой особняк…
Нет, в принципе, стороннему слушателю это предложение показалось бы эталоном участия и желания помочь, но баронессу оно просто взбесило — вместо того, чтобы поблагодарить его за своевременное прибытие и заботу, она высокомерно вскинула голову и холодно процедила:
— Ваша светлость! Я, баронесса Мэйнария д’Атерн, гард’эйт Крома по прозвищу Меченый, хочу обратить ваше внимание на то, что начальник этой тюрьмы пренебрегает своими обязанностями: благодаря его попустительству служащие сего заведения систематически нарушают закон и не чураются ни грабежей, ни насилия, ни убийств. Надеюсь, что вы, как Первый министр королевства Вейнар и член Внутреннего Круга его величества Неддара Третьего, Латирдана, приложите все силы для скорейшего искоренения творящегося здесь беззакония!
Граф среагировал на это заявление так, как будто ждал именно его — церемонно поклонился и утвердительно кивнул:
— Благодарю за информацию, баронесса! Мэтра Учера я отстраню от дел прямо сейчас, а завтра утром сотрудники Тайной службы начнут опрос заключенных на предмет выявления нарушений закона. Если таковые обнаружатся, то виновные будут наказаны в строгом соответствии с тяжестью совершенных ими проступков…
