Воин тут же выхватил из ножен меч, рывком откинул посыльного к противоположной стене коридора и зашипел:
— Еще одно движение, и я…
Я усмехнулся и неторопливо встал.
Вассал графа Грасса взвыл, метнулся к рыжеволосому десятнику, весь последний час доказывавшему своему напарнику необходимость отмены особого режима судопроизводства в отношении Бездушных, и потянулся к связке ключей, висящих у того на поясе.
Рыжий качнулся назад, с легкостью отбил его руку в сторону и рявкнул:
— Крюк, уймись!
Воин остановился, угрюмо сдвинул брови к переносице и глухо пробормотал:
— Он собирается на нас напасть…
— Он тебя правоце… праваци… в общем, пытается заставить тебя подарить ему легкую смерть…
Я усмехнулся, поудобнее перехватил цепи, сковывающие мои запястья, и подошел к решетке.
Услышав лязг звеньев, Крюк мгновенно развернулся ко мне, прищурился и зашипел:
— Ах ты тварь! Вздумал соскочить?! Коровью лепешку тебе по меченой морде, а не легкую смерть: сказано — Декада Воздаяния
[104]
, значит, Декада Воздаяния!
— Пока не «сказано»… — провожая меня взглядом, хмыкнул Рыжий. — Суда-то еще не было…
Крюк позеленел от бешенства:
— Дык признался же? А за насилие над белой другого наказания не положено!
Десятник согласно кивнул:
— Знаю! Но суда еще НЕ БЫЛО!
Посыльный, переводивший взгляд с одного на второго и обратно, поскреб подбородок:
— Десятины слишком мало: таких тварей, как он, надо сажать на кол или медленно опускать в котел с кипящим маслом…
Я флегматично откусил кусок репы, медленно прожевал и проглотил.
— Жрет! Как ни в чем не бывало!!! — возмутился Крюк. — Эх, будь моя воля, я бы сначала содрал с него кожу, потом посыпал раны солью…
— Размечтался… — ухмыльнулся Рыжий. — Закон един! Для всех…
— Не для всех… — мотнув головой в мою сторону, прошипел посыльный. — Слуги Двуликого над законом. Поэтому и плодятся!
Я мысленно усмехнулся, прикрыл глаза и вспомнил день, когда понял, что стану Бездушным…
… — Что ж, тогда я ухожу!
— Что? — глиняные черепки, еще мгновение назад бывшие кружкой, посыпались на стол. А через мгновение пальцы Кручи, густо поросшие черным волосом и заляпанные остатками вина, разжались и медленно опустились на столешницу. — Ты уверен?
Я пожал плечами — он только что сам признал, что я его перерос. И сказал, что учить меня больше нечему.
Кром понял. Поэтому побагровел и рявкнул на весь постоялый двор:
— Это просто слова! Я просто хотел тебя похвалить!
— Ты сказал. Я — сделал вывод.
Несколько долгих-предолгих мгновений Голова
[105]
пристально смотрел мне в глаза, потом опустил взгляд, сгорбил плечи и как-то сразу постарел. Лиственей эдак на двадцать:
— Э-э-эх…
Я пододвинул ему свою кружку, дождался, пока он ее осушит, и выдавил из себя целое предложение:
— Мне… потребуется… твоя помощь.
Услышав от меня такое количество слов сразу, Круча тут же подобрался, вскинул голову и вопросительно посмотрел на меня.
— Хочу уйти в Небытие
[106]
.
— Н-не понял?
Страх за меня, появившийся в его глазах, заставил меня собраться с мыслями и дал силы что-то объяснить:
— Я — щит. Связан Словом. Могу уйти из гильдии только в Небытие. Выедем в лоб
[107]
. Позвеним мечами. Я упаду, зажму под мышкой болт.
— Фу-у-у!!! — облегченно выдохнул Голова. — А я-то думал, ты решил уйти по-настоящему.
— У меня Долг… — криво усмехнулся я. И мысленно добавил: «Поэтому уйду только после того, как отомщу».
Роланд скрипнул зубами:
— Пытаешься позаботиться о гильдии?
Я скривился.
— Ну да, я понял — обо мне и о моих первачах. Зачем?
Пришлось тянуться рукой к клюву чекана и объяснять:
— Граф Ареник — Мастер меча.
Голова нахмурился, поскреб затылок и, наконец, догадался:
— А-а-а, понял: чтобы его убить, тебе придется выложиться! То есть драться ты будешь тем, чем тебе привычнее.
Я кивнул.
Додуматься до всего остального было несложно, поэтому Круча помрачнел:
— Как я понимаю, брать меня с собой ты не собираешься?
Я развел руками и отрицательно покачал головой.
Некоторое время Голова пялился в стену, потом взъерошил волосы и криво усмехнулся:
— Бить в спину не в твоем характере. Значит, ты будешь искать способ встретить этого твоего графа где-нибудь за пределами его родового замка. Если даже в юности он выбирался из него не особенно часто, то сейчас не покидает его вообще.
— Знаю, где можно забраться на стену.
— На рожон ты не полезешь. Значит, приехав в Тьюварр, сначала попытаешься выяснить, выезжает он в город или нет, потом — какое количество воинов его охраняют и где находятся его покои.
Я утвердительно кивнул.
— …и сделаешь глупость: ты — далеко не мышонок, и морда у тебя приметная! Что будет после того, как ты его убьешь, представляешь?
Я заскрипел зубами: черных, способных справиться с Мастером меча, в Вейнаре было очень немного. А владеющих и мечом, и чеканом, да еще и со шрамом от ожога на правой щеке — всего один. То есть сразу после осмотра тела дознавателям надо было всего-навсего переговорить с первым попавшимся Мастером и ехать в Аверон. К нам в гильдию…
Я помрачнел:
— Заплачу ребятне.
— Сколько бы ты им ни заплатил, они захотят еще. Поэтому отправятся к дознавателям сразу же, как услышат о вознаграждении за любую информацию об убийце.
Я мысленно схватился за голову: мой уход с инсценировкой превращал Роланда в соучастника убийства. И отправлял его на эшафот. А уход без нее лишал его будущего и превращал в изгоя.
