— Да, и упоминание о восстании фениев и ИРБ против англичан тоже пока что ничего нам не даст, — добавил Мэрвин.
— Давайте сосредоточимся на следующем абзаце. Может быть, нам удастся найти подсказку в нем. «Для главных врагов британской короны существует лишь одно место. Его название многих способно ввести в заблуждение. Оно считается ужасным, и одно упоминание о нем заставляет всех, кто хоть раз его видел, содрогаться от страха. Однако оно предназначено вовсе не для того, чтобы исправлять ошибки провинившихся. Основной его целью является суровое, но справедливое наказание преступников — если им вообще удастся дожить до суда», — снова прочитал Лучиано. — Что это может быть за место?
— Крепость с глубокой темницей, — предположил Мэрвин.
— Да, какая-нибудь тюрьма, — поддержал его Франц Леопольд.
— Какая-то особенно ужасная и достаточно известная тюрьма, — уточнила Иви.
— В вашей библиотеке есть книга об английских тюрьмах? — вопросительно посмотрел на Ровену Лео.
— Несомненно. Нужно спросить у господина Логана или у Винсента, который знает нашу библиотеку как свои пять пальцев.
— Может быть, тебе уже сейчас приходит на ум какая-нибудь особенно зловещая лондонская тюрьма? — спросила Иви.
Ровена закусила губу, а затем улыбнулась.
— Ну конечно, должно быть, это она. Подсказка спрятана в названии тюрьмы. «Однако оно предназначено вовсе не для того, чтобы исправлять ошибки провинившихся».Теперь мне все ясно. Речь идет о Брайдуэлле, также называемой Новой тюрьмой. За свою историю это здание сменило много названий.
Остальные наследники озадаченно смотрели на Ровену.
— А еще эта тюрьма известна под названием Исправительный дом! — с триумфом в голосе закончила Вирад.
— И что, это место действительно так ужасно, как о нем сказано в этой записке? — спросил Лучиано.
Ровена кивнула с серьезным видом.
— Я была там всего раз и ни за что не стала бы возвращаться туда снова, если бы не это задание.
— Похоже, нам предстоит интересная ночь, — цинично усмехнулся Франц Леопольд. — Ну что ж, в путь. Далеко до этой тюрьмы?
Ровена покачала головой.
— Она расположена в Клеркенуэлле, меньше чем в миле на северо-восток отсюда, и все же там вам покажется, что вы попали в другой мир. Пойдем!
Остальные наследники с любопытством последовали за Вирад и в первый раз покинули стены Темпла, чтобы нырнуть в запутанное сплетение улиц, переулков и домов, называвшееся Лондоном, крупнейшим городом мира.
ПАРИКМАХЕР С ФЛИТ-СТРИТ
Алиса и другие члены ее группы тоже немало удивились, когда Малколм открыл конверт и прочел вслух несколько предложений:
«В период с 1785 по 1801 гг. в этом районе исчезло несколько десятков мужчин. Они не относились ни к верхушке общества, ни к толпам безработных бедняков. Большинство из них проживали на улицах Холборн и Стрэнд, а некоторые — в самом Сити. Почти всех этих мужчин в последний раз видели на Флит-стрит, и ни один из них после этого не был обнаружен живым».
— И теперь нам нужно расследовать несколько десятков дел об исчезновении людей?! — в ужасе воскликнула Алиса. — Как мы сможем их раскрыть, если это до сих пор не удалось сделать полиции?
— Тем более что все это происходило более восьмидесяти лет тому назад! — добавил Фернанд.
Таммо лишь беспомощно покачал головой.
— За кого нас принимают Вирад? За ясновидящих? Мы, конечно, научились читать мысли людей, но сейчас это нам вряд ли поможет. Все свидетели уже давно мертвы, ведь люди не живут так долго.
— Здесь нет ни одной зацепки, с которой можно было бы начать! — воскликнул Фернанд и в отчаянии развел руками.
— Может быть, нам сначала стоит прочитать остальной текст? — сердито прервала его Мария Луиза.
Но даже то, что она заинтересовалась делом и больше не смотрела на остальных, словно их здесь не было, можно было считать прогрессом. Малколм снова склонился над запиской.
«В 1801 году, после многочисленных жалоб прихожан, настоятель церкви Стиллингспорт обратился к властям. Начальник полиции сэр Ричард Блантс приказал начать расследование».
— А вот здесь есть за что зацепиться, — уверенно сказал Таммо. Нам нужно лишь выяснить, настоятелем какой церкви был и 1801 году этот Стиллингспорт. Это должно быть указано в церковных книгах.
— Думаешь, в Лондоне так мало церквей, что мы просто можем найти их одну за другой? — удивленно вскинув брови, спросила Алиса.
— Да, я так думаю. У тебя есть идея получше, сестренка? — парировал Таммо.
— Сколько церквей в Лондоне? — поинтересовалась Фамалия, повернувшись к Малколму.
Вирад пожал плечами.
— Понятия не имею. Несколько сотен? Я знаю только, что еще во время великого пожара в 1666 году было разрушено семьдесят пять церквей, и это в одном лишь Сити! А если прибавить к ним церкви остальных районов Лондона... Думаю, наберется немало!
У Таммо отвисла челюсть.
— Несколько сотен? Это еще хуже, чем в Риме.
— Значит, нужно начать поиски с того места, где пропадали мужчины, а уже оттуда двигаться во всех возможных направлениях, — предложил Фернанд. — Я уверен, что обе эти подсказки « вязаны между собой.
— Либо нам следует послушать третью подсказку, — нетерпеливо перебила его Мария Луиза.
«Архиепископ Кентерберийский уже с первых лет существования королевства был одним из самых важных представителей английской Церкви и чаще всего выступал в качестве советника при дворе. Его деятельность накладывала отпечаток на жизнь всей страны. Архиепископ Кентерберийский из рода правителей Уэссекса не только основал монастыри в Вестминстере и Эксетере, но и определил в 970 году обязательные правила монастырского устава. Его реформы, к примеру те, что касались целибата, распространялись и на светское духовенство. А письменные труды архиепископа положили начало развитию новой английской литературы».
Наследники растерянно переглянулись. Фернанд застонал.
— И что все это значит? Что общего может быть у епископа, жившего в десятом веке, и у мужчин, исчезнувших почти тысячу лет спустя? Я не понимаю!
— Почему Вирад обязательно нужно было все так запутать? — проворчал Таммо. — Они не могли просто сказать, о каком деле идет речь и с чего мы должны начать?
Наследники молча уставились на листок и перечитывали все три подсказки, пока Алиса не рассмеялась.
— Думаю, мне известно, что они хотели сказать нам в третьей части записки.
Брат вампирши недоверчиво посмотрел на нее:
