Посвящается Ф. и Н.
Эта книга никогда бы не вышла в свет без поддержки и терпения Патрика Уолша, Хелен Гэрнонс-Уильямс и их команды, которых сердечно благодарю.
Отзывы о книге Бель де Жур «Тайный дневник девушки по вызову»
«Откровенность Бель шокирует».
Glamour
«Бель пишет со своеобразным щегольством… В книге много острых, забавных моментов».
Sunday Times
«Этот живописный дневник жизни лондонской проститутки – определенно не для тех, кого легко вывести из себя… Остроумные размышления Бель делают книгу весьма занимательным чтением».
Big Issue
«Вуайеристский взгляд, брошенный на гламур и откровения жизни (Бель). Действительно захватывающее чтение».
Plan B Magazine
Бель де Жур – это nom de plume
[1]
лондонской проститутки. «Тайный дневник девушки по вызову», основанный на записях ее «живого журнала», который завоевал награду газеты «Гардиан» за лучший блог в 2003 году, настоящий бестселлер. Бель – постоянный автор ряда газет и журналов. Она живет и работает в Лондоне.
Первое, что вам следует знать, я – шлюха.
И сказано это не для красного словца. Я использую это слово не как аналогию корпения в конторе или сизифова труда в современных СМИ. Многие из моих друзей говорят, что перебиваться с одной временной работы на другую или докатиться до сэйлз-менеджера – то же самое, что заниматься проституцией. Вот уж дудки! Я-то это знаю, поскольку и на временных работах была, и трахалась за деньги, и скажу вам: между этими занятиями нет ничего общего. Даже не земля и небо. Совершенно разные солнечные системы.
Первое, что вам следует знать, я – шлюха.
Второе – я живу в Лондоне. Эти два факта, возможно, связаны, возможно, нет. Лондон – недешевый город. Как почти все мои друзья, я перебралась сюда после университета в надежде получить работу. Если и не хорошо оплачиваемое, то по крайней мере интересное место. Или сплошь окруженное красивыми, симпатичными молодыми мужчинами. Но такие должности в мире по пальцам можно перечесть. Сейчас каждый второй, включая моих друзей А2 и А3, которых сильно уважают в академических кругах, учится на бухгалтера. Господи ты, Боже мой, – да это хуже смерти! Бухгалтерия по части асексуальности переплюнет даже научное сообщество.
Проституция – работа стабильная, но нетребовательная. По долгу службы я встречаюсь с множеством людей. Разумеется, почти все они – мужчины, большинство из которых я никогда не увижу снова. Моя обязанность – трахаться с ними вне зависимости от того, покрыты они волосатыми родинками, щеголяют целыми тремя зубами во рту или хотят, чтобы я воссоздала фантазию с участием исторички, которая преподавала у них в шестом классе. Но это лучше, чем без конца поглядывать на часы в офисе, изнывая в ожидании очередного чаепития в убогой комнатенке для персонала. Так что, когда мои друзья вытаскивают на свет потрепанную аналогию между трудом на корпоративной ниве и проституцией, я понимающе киваю и соболезную им, мы пропускаем по коктейлю и предаемся размышлениям о том, куда улетучились все перспективы нашей юности.
Их перспективы, вероятно, выходят на шоссе, ведущее в пригород с его таунхаусами. Мои – раздвигают ноги за наличный расчет на регулярной основе.
Если уж на то пошло, окончательный переход к проституции как основному занятию свершился не в одно мгновение.
Проституция – работа стабильная, но нетребовательная.
В Лондоне для меня все кончилось тем же, чем и для тысяч других недавних выпускников. Имея лишь небольшую студенческую задолженность и кое-какие сбережения, я полагала, что несколько месяцев уж точно обеспечена. Но эти жалкие остатки быстро рассосались: аренда квартиры и тысяча тривиальных расходов. Мои будни состояли из корпения над газетными страницами с предложениями о работе, написания энтузиастических и льстивых сопроводительных писем – хотя я и понимала, что на собеседование меня ни за что не пригласят, – и неистовой мастурбации каждый вечер перед сном.
Мастурбация, безусловно, была для меня в те дни единственным лучом света в темном царстве. Я воображала себя нанятой в качестве специалиста по тестированию на фабрику канцтоваров, и в мои обязанности входило навешивание скрепок на внутреннюю часть бедер, пока некто активно наяривал бы меня сзади. Или личной помощницей могущественной госпожи, прикованной к письменному столу и вылизываемой другой рабыней, которую, в свою очередь, насаживали на дилдо. Или плавающей в бассейне для сенсорной депривации, в то время как невидимые руки щипают и оттягивают мне кожу, сначала нежно, а потом – болезненно.
В Лондоне для меня все кончилось тем же, чем и для тысяч других недавних выпускников.
Лондон был не первым городом, где мне приходилось жить. Зато, безусловно, самым большим. В любом другом месте всегда есть шанс встретить кого-то из знакомых – или в крайнем случае улыбающееся лицо. Но не здесь. Пассажиры втискиваются в поезда, стремясь превзойти своих коллег по несчастью во все нарастающей войне за личное пространство с помощью макулатурных книжонок, плееров с наушниками или газет. Однажды на Северной ветке женщина рядом со мной держала «Метро» всего в паре дюймов от лица; только через три станции я заметила, что она не читает, а плачет. Трудно было не посочувствовать ей. Еще труднее – не расплакаться самой.
Итак, я наблюдала, как мои скудные сбережения истощаются, пока покупка проездного на неделю не стала моей единственной отрадой. У меня есть мотовская привычка покупать красивое бельишко – но даже урезание затрат на кружевные штучки проблему не решало.
Вскоре после переезда я получила эсэмэску от одной женщины, с которой меня познакомил Н. Этот город для Н. родной, и такое ощущение, что он знает здесь каждую собаку. Из любых шести взятых наугад моих знакомых с ним будет знаком по крайней мере каждый четвертый
[2]
. Поэтому, когда он взял на себя труд познакомить меня с этой леди, я не могла не насторожиться. «Слышала, что вы в городе – хотела бы встретиться, если вы не заняты», – гласил текст. Это была довольно сексапильная дама с аристократическим произношением и безупречным вкусом. Когда мы впервые встретились, я решила, что она не из моей лиги. Классом повыше. Но как только она повернулась к нам спиной, Н., полушепотом и яростно жестикулируя, принялся показывать мне, что она трахается, как паровоз, и женщин тоже любит. Ну, и тут у меня в трусах заработала глубинная скважина. То есть – мгновенно.
Я не удаляла эту эсэмэску несколько недель, а мое воображение распалялось все больше и не давало мне покоя. Вскоре она преобразилась в затянутую в латекс адскую суку-начальницу моих полночных грез. Уличные девки и повернутые на сексе офисные трутни моих мечтаний стали обретать лица – и все они принадлежали ей. Я послала ответное сообщение. Она перезвонила почти сразу же, чтобы сказать, что она и ее новый друг с удовольствием на следующей неделе пригласили бы меня на ужин.
