Ей пришлось сделать во время ланча несколько звонков, во время которых я узнала, что она свободно говорит по-немецки и по-арабски. Властная. Бог ты мой, клиентам, должно быть, это нравится. Осведомилась о моем опыте. Немного работы госпожой, немного стриптиза, никакого секса с клиентами, все – сто лет назад. Она кивнула. Спросила, есть ли у меня постоянный партнер, я ответила утвердительно. Она поведала мне о своем и о том, что он не знает, чем она зарабатывает на жизнь. Верилось с трудом: ее телефон уже трижды принимался разрываться от звона.
Она заказала травяной чай. Я – кофе. Пока я опускала в чашку ложку сахара, буквально чувствовала всю тяжесть ее взгляда. Голод или неодобрение – кто его знает?
– Итак, теперь мы должны поговорить об услугах. – Она произнесла последнее слово так, будто в нем было двенадцать гласных: услу-у-у-у-у-у-у-ги. – Как у тебя с А-уровнем?
Ну, да, я прилично сдала школьные выпускные экзамены, только это было лет тысячу назад. Кто же знал, что интеллектуальность – необходимое требование для этой работы? Может быть, клиенты более разборчивы, чем я предполагала…
– Э-э-э… С А-уровнем?
– Ну, ты понимаешь… – ее голос упал до шепота, – я имею в виду анал.
– Итак, теперь мы должны поговорить об услугах. Как у тебя с А-уровнем?
Я совершенно уверена, что официантке не требовалось подливать кофе в мою чашку именно в этот момент. Неужели тут нет каких-нибудь декоративных бутылочек с оливковым маслом, чтобы подправить их – где-нибудь подальше?!
– А, точно! Да, это я могу. Если только накануне не ела карри в ресторане.
Мы рассмеялись.
Менеджер сказала, что ей нужны мои фотографии, посвежее, для портфолио. Те, которые я посылала, не подходили, поскольку в них не было ничего от стандартных гламурных снимков, и они демонстрировали меня в разных стадиях опьянения в ночных клубах, а на одной и вовсе в чем-то подозрительно смахивающем на блевотину по всему переду шелковистой черной курточки. Просто шик! Еще немного воздушных поцелуев, и она исчезла, оставив меня расплачиваться по счету. К счастью, похоже, мы одинаково относимся к еде, то есть с платонической любовью, так что счет не стал для меня непосильным бременем. Два чайничка чаю и нетронутый заветренный шоколадный бисквит: восемь фунтов. Считай, по дешевке обошлось.
Воскресенье, 16 ноября
Я упаковала Этого Парня в его машину и махала вслед, пока он не доехал до конца улицы. Не успев еще добраться до шоссе, он прислал эсэмэску с поцелуем.
С того времени, как началась моя работа, прошла добрая половина года, и он все еще со мной. Не то чтобы это было так уж легко поначалу, особенно когда мне пришлось ему рассказать.
Этот Парень приехал в Лондон на собеседование по поводу работы. Я не знала, как поднять тему моей новой «службы». Мягко, по необходимости сглаживая углы? «Милый, хочу, чтобы ты знал, я встречаюсь с мужчинами за деньги, но я всегда полностью одета, а они кончают в пакетик в другой комнате. Всегда! Кстати, я уже говорила, что я тебя люблю?» Или выложить все как есть и посмотреть, что случится? «Мой дражайший, я – шлюха. Ты что, каким-то образом ослеп и не заметил мои цацки?»
Он все бормотал что-то о своей семье и работе, пока мы ели сэндвичи, пили кофе, шли вниз по улице, чтобы купить пирожных. Зажевывая кусочек пахлавы, я, наконец, выпалила это. Он ничего не сказал, только поджал губы и кивнул. Но не стал сразу протестовать. Я набрала больше воздуха.
– Конечно, если ты захочешь, чтобы я перестала этим заниматься, – я перестану…
«Милый, хочу, чтобы ты знал, я встречаюсь с мужчинами за деньги, но я всегда полностью одета, а они кончают в пакетик в другой комнате. Всегда! Кстати, я уже говорила, что я тебя люблю?»
Он по-прежнему ничего не говорил. Мы вышли из магазина, пошли дальше по улице, залитой солнечным светом. Осенние листья планировали по спирали на тротуары, похрустывая под ногами, они издавали запах земли и тлена. Мы шли в ногу: мы вместе бегаем и привыкли к одному ритму и длине шага. Он приобнял меня, начал было что-то говорить, но запнулся. Начал снова:
– Ты удивишься. Я тут подумал об этом… и решил, что это нормально.
Я поцеловала его. Мы вместе дошли до Британской библиотеки, чтобы взглянуть на Линдисфарнские Евангелия. Этот Парень поведал мне, что они были частями Библии в готическом стиле, записанными на шкурах. Я не то чтобы на короткой ноге с тонкими аспектами христианства, но подозреваю, что Библия короля Якова обычно не публиковалась на отходах производства les abbatoirs
[8]
. В грубой ремесленности этой мысли было нечто волнующее. В сумрачных выставочных залах золотой и раскрашенный пергамент, казалось, светился животной энергией. Мученические кончины святых и пожирание девственниц, похоже, расписывались в европейском стиле искусства того времени, дотошно и подробно. Этот Парень рассказывал мне о своем посещении острова Линдисфарн, где чуть не въехал на своей машине в прибой. Я расхохоталась, и резкий звук вдребезги разбил благоговейную тишину. Мы отправились домой, смотрели телевизор, вместе приготовили ужин, а потом играли во льва, нападающего на готическую девственницу, в большой белой кровати. Он был, естественно, в роли льва.
Понедельник, 17 ноября
Клиент:
– Так почему ты этим занимаешься?
Я:
– Не уверена, что у меня есть ответ на этот вопрос.
– Должно же быть по крайней мере хоть какое-нибудь объяснение, что-то, что ты говоришь самой себе?
– Ну, вероятно, я из тех людей, которые склонны делать что-то по той простой причине, что не могут найти причину этого не делать?
– Так что, если кто-то скажет тебе: прыгни с моста…
– Зависит от моста. Зависит от размеров оплаты. А что?
– О, нет, ничего! Может, теперь отсосешь?
Вторник, 18 ноября
Одна из моих самых мощных фантазий – Этот Парень, занимающийся со мной фистингом. Не потому, что он действительно это делает, а потому что не делает. Дело в том, что у него самые восхитительные кисти рук, какие мне приходилось видеть у человека – неважно, мужчины или женщины. Руки художника, говорю я, и он распахивает свою здоровенную лапищу, чтобы можно было ею полюбоваться. Они шарят под моей одеждой, когда мы бываем на людях, я рискую быть ощупанной в любую секунду. Но ничего против не имею. Я хочу оказаться насаженной на его руку, быть его продолжением, его марионеткой…
Даже при регулярных эротических упражнениях я оказываюсь малость тесновата для кулака Этого Парня. Мануалы говорят, что это приходит со временем, но будем смотреть правде в глаза: я – девушка занятая, и рассиживаться, пропихивая его, наканифоленные смазкой, костяшки в свои пушистости – это анафема всякой романтике. Я так понимаю, что женщины из глянцевых журналов в наши дни способны на это – все до единой. В прошлом, когда оральный секс благодаря общественному мнению считался верхом безнравственности, хардкор-журналы, все как один, только и демонстрировали, что анальный секс. Теперь, когда анальный секс практически можно показывать по телевизору в детское время, фистинг – это «то, что надо» для озабоченных по-настоящему. И настолько, что я тут подумываю, не обогнать ли всех на повороте, просто пропустив промежуточную стадию и перейдя прямо к анальному фистингу. Но леди, способные на это, вероятно, либо обладают гораздо более высоким болевым порогом, чем я, либо происходят по прямой линии от железнодорожного туннеля. Моя собственная история фистинг-практики может быть изложена примерно так.
