— Ее брата здесь нет! — быстро заявил Освальд. — Будь он дома, тогда все было бы по-другому!
— Какого дьявола… А, вы говорите о ее старшем брате, а я имел в виду младшего.
— Обри? — недоверчиво воскликнул Освальд. — Эту маленькую колченогую обезьяну? Что он может сделать, даже если попытается? И что он вообще знает, кроме пыльных древних авторов? Ему и в голову не придет, какую игру вы затеяли!
— Не относитесь к нему с презрением, — сухо заметил Деймрел, подбирая поводья. — Вам это тоже в голову не приходит.
— Я знаю, что вы не намерены жениться на Венеции! — крикнул Освальд.
Деймрел посмотрел на него со странной усмешкой в глазах.
— Знаете? — переспросил он.
— Да, знаю! — Когда Крестоносец двинулся дальше, Освальд повернул свою лошадь, испуганно глядя вслед Деймрелу. — Вы и Венеция? — пробормотал он. — Она бы просто не смогла выйти за вас!
В его голосе звучало нескрываемое отвращение, но Деймрел только рассмеялся, направил Крестоносца в ворота Прайори и поскакал по длинной, заросшей сорняками дорожке.
Освальд едва ли был бы более шокирован, даже если бы Деймрел открыто заявил о своих бесчестных намерениях. Его терзали сомнения и недоверие, но ему не оставалось ничего иного, как возвращаться в Эбберсли. Поездка была долгой и скучной, а Освальд чувствовал себя настолько униженным, что его не утешала даже мысль о Деймреле, задетом за живое его последними словами.
Марстон, забирая куртку и бриджи Деймрела, задумчиво посмотрел на него, но не стал делать никаких комментариев ни тогда, ни позже, когда обнаружил Имбера со страдальческим выражением лица переливающим бренди из бутылки в графин.
— Бренди кончается! — заявил Имбер. — Я так и думал, что его хватит не надолго, когда он делал заказ. Более того, он выпил все «Дьяболино», и если ему не нравится то, что было достаточно хорошо для его покойного лордства, то нечего ругать меня. Я уже педелю назад предупреждал его, как обстоят дела.
— Я отнесу ему бренди, — предложил Марстон.
Имбер фыркнул, но не стал возражать. Он был стар, и у него болели ноги. Имбер всегда пользовался услугами Марстона, но порицал его за то, что он берется за дела, не относящиеся к его компетенции. Марстон не брезговал таскать дрова для камина и даже пилить их, а когда Нидд отсутствовал, расседлывал лошадь хозяина и чистил ее. «Лакей покойного лорда никогда не стал бы так себя унижать, — думал Имбер. — Каков господин, таков и слуга». Покойный лорд знал себе цену и всегда соблюдал должную дистанцию. Никто не осмеливался ни на какие вольности в его присутствии, а он сам никогда не говорил со слугами так фамильярно, как его сын. И уж во всяком случае, покойный лорд не стал бы приезжать в Прайори без предупреждения, в сопровождении только слуги и конюха, и оставаться здесь на длительное время, когда более половины комнат заперты, а в доме нет ни одного лакея, чтобы придать ему хоть какую-то респектабельность. Все это — результат жизни в чужих краях, среди людей, которые немногим лучше дикарей. Когда Имбер рискнул намекнуть теперешнему лорду, что не подобает джентльмену его положения так по-приятельски держаться с Марстоном, он ответил: «Мы с Марстоном старые друзья и побывали вместе в стольких переделках, что можем обходиться без церемоний». Неудивительно, что Марстон брезговал компанией Имбера и слишком задирал нос, чтобы посплетничать с ним о его лордстве. Держался он достаточно вежливо, но когда не хотел отвечать, делал вид, будто не слышал вопроса. «Если он так обожает его лордство, то почему не говорит о нем, вместо того чтобы молчать, как деревянный идол?» — с негодованием думал Имбер, глядя, как Марстон берет поднос и песет его по коридору в передний холл.
Деймрел не придерживался в Прайори городского распорядка: он позволял Имберу подавать обед в шесть, а после прибытия Обри отказался от утомительной привычки задерживаться в столовой с портвейном, а отправлялся с ним в комнату гостя, позднее сменив ее на библиотеку. Однако этим вечером он не проявлял желания вставать из-за стола, а сидел на своем большом резном стуле, как будто намеревался оставаться здесь всю ночь.
Марстон внимательно посмотрел на него, прежде чем шагнуть из тени дверного проема в свет, отбрасываемый свечами на столе. Казалось, лорд Деймрел не заметил появления слуги, но один взгляд дал понять Марстону, что Имбер здорово преувеличил. Конечно, милорд выпил немало, но вовсе не отключился. Да и вообще, он напивался по-настоящему в редких случаях, потому что, как говорится, знал свою норму.
Марстон поставил графин, потом склонился над большим камином и подбросил бревно в очаг. Погода по-прежнему стояла отличная, но после захода солнца холод заставлял закрывать шторы на окнах и разводить в камине огонь.
Помешав золу, Марстон поднялся с колен. Одна из свечей начала оплывать, и он задул ее. Деймрел поднял взгляд:
— А, это ты. Что случилось с Имбером? Упал с лестницы в погребе?
На бесстрастном лице Марстона мелькнула улыбка.
— Нет, милорд.
— Наверное, он сказал тебе, что я напился? — осведомился Деймрел, вынимая пробку из графина и наливая бренди в стакан. — Сегодня у него особенно кислая физиономия.
— Имбер очень стар, милорд, — ответил Марстон, обрезая еще один сгоревший фитиль. — Если вы намерены оставаться здесь и далее, придется нанять нескольких слуг.
Он говорил обычным невыразительным голосом, но Деймрел оторвал взгляд от стакана, который держал обеими руками.
— Но осмелюсь предположить, что мы не вернемся сюда после второго осеннего собрания, — продолжил Марстон, все еще занимаясь свечами. — Это напомнило мне, милорд, о необходимости написать Хэпбери, сообщив ему дату вашего прибытия в охотничий домик, а также о том, привезете ли вы с собой компанию.
— Я не думал об этом.
— Естественно, милорд. Когда погода такая теплая, забываешь, что скоро ноябрь, — согласился Марстон. — А что касается осеннего собрания…
— Я не собираюсь в Ньюмаркет. — Деймрел отпил немного бренди, затем коротко усмехнулся: — Не морочь мне голову. Ты ведь считаешь, что я должен туда ехать, верно?
— По-моему, да, сэр, раз ваши лошади участвуют в бегах.
— Две лошади, и я возлагаю надежды на каждую. — Деймрел опустошил стакан. Его рот вновь скривился в усмешке. — Какие еще для меня планы? Ньюмаркет, Лестершир — а что потом? — Марстон молча смотрел на него. — Поедем на Брук-стрит или отправимся в путешествие туда, где мы еще не бывали? И то и другое запросто может нам наскучить.
— Нет, если я знаю ваше лордство, — с улыбкой ответил Марстон. — Куда бы я с вами ни отправлялся, вы обязательно попадали в переделки, так что лично у меня не было времени скучать. Когда нам не грозило кораблекрушение, я молился, чтобы вы смогли убедить язычников-людоедов в нашем дружелюбии, или думал, сколько времени пройдет, прежде чем меня зашьют в мешок и бросят в Босфор.
— Думаю, в тот раз я был ближе всего к печальному концу, — промолвил Деймрел, улыбаясь при воспоминании. — Да, я втянул тебя во многие приключения… Но люди стареют, Mapстон.
