Сиддики смерил ее ироническим взглядом:
— Думаю, он отлично вас понял.
Расставшись с ними, она пошла на первый этаж, в свой кабинет. У нее давно вошло в привычку, ведя расследование, доверяться своим инстинктам, а они ясно и беспристрастно сообщали ей, что Кумар поделился с ней отнюдь не всей информацией.
Она кипела от злости: черт бы побрал это законодательство и запрещение пыток, сделавшие полицию практически бесправной. Всего несколько минут на средневековой дыбе — и этот ничтожный червяк рассказал бы все, даже чего не было. А сейчас… Он уходит, унося с собой свои секреты, а у нее голова начинает раскалываться!
Господи, от всего этого можно рехнуться. И хуже всего, что этот короткий допрос Кумара свел на нет все результаты пылкой и самозабвенной четырехчасовой работы Гарри прошедшей ночью.
Она готова была оторвать голову первому встречному. Она была готова…
— Шеф!
— Что? — рявкнула Эмили. — Ну что еще? Что?!
Белинда, стоя на пороге ее кабинета, нерешительно переминалась с ноги на ногу. В одной руке она держала длинный факс, в другой — розовый бланк телефонограммы. Лицо ее выражало сосредоточенность: таким оно становилось всегда, когда она осмеливалась заглянуть в кабинет Эмили, пребывающей не в духе.
Эмили вздохнула:
— Прости. В чем дело?
— У меня хорошие новости, шеф.
— Я этим похвастаться не могу.
Приободрившись, Белинда подошла ближе.
— Сообщение из Лондона, — объявила она, протянув ей телефонограмму, а затем и факс. — От дактилоскопистов и полицейской разведки. Они прислали идентификацию отпечатков пальцев, оставленных на «ниссане», и данные на этого парня-азиата, Таймуллу Ажара.
Отель «Замок» не очень походил на замок. Он больше напоминал приземистую крепость, правда без бойниц, но зато с балюстрадами. Снаружи здание было одноцветным — темно-желтый камень, темно-желтый кирпич и штукатурка того же цвета, — но это однообразие с лихвой компенсировалось пестротой внутреннего интерьера.
В вестибюле преобладали розовые тона: потолок цвета фуксии окаймлял лепной карниз нежно-розового оттенка, стены были оклеены штофными обоями в широкую полосу, напоминающие цветом сахарную вату; красно-коричневое напольное покрытие густо пестрело изображениями гиацинтов. Да, подумала Барбара, впечатление такое, будто находишься внутри огромного леденца.
За барьером сидел мужчина средних лет во фраке и внимательно наблюдал за приближающейся к нему Барбарой. На бейдже было обозначено его имя — Кертис, а манера поведения заставляла предположить, что он постоянно совершенствует ее дома перед зеркалом. Когда они встретились глазами, по его лицу неторопливо расплылась улыбка, затем обнажились неровные зубы, после он откинул голову и застыл в позе, выражающей немедленную готовность помочь, одна бровь поползла вверх, рука с карандашом изготовилась писать.
Он с отработанной учтивостью предложил ей помощь, и тут она предъявила ему удостоверение. Бровь опустилась. Карандаш выпал из руки. Голова втянулась в плечи. Из Кертиса-распорядителя он мгновенно превратился в Кертиса-портье.
Барбара снова достала из рюкзака фотографии Кураши и Кумара и положила их перед Кертисом.
— Этого парня грохнули на Незе на прошлой неделе, — без предисловий начала она. — А этот находится в камере, где его допрашивает следователь. Вы кого-нибудь из них видели?
Кертис немного успокоился. Пока он изучал фотографии, Барбара рассматривала бронзовый сундучок на прилавке, в котором стояли рекламные буклеты. Взяв один, она убедилась, что точно такой же она нашла в номере Кураши. В сундучке были и другие буклеты, и она бегло просмотрела их. Отель «Замок» изо всех сил старался удержаться на плаву в эти трудные времена, предлагая специальные скидки на выходные дни, устраивая танцы, дегустацию вин, феерические представления на Рождество, Новый год, День святого Валентина и на Пасху.
— Да, — с задумчивым вздохом промолвил Кертис. — Разумеется.
Барбара, отведя взгляд от рекламки, посмотрела на него. Фото Кумара он отложил в сторону, а фото Кураши поднес поближе к глазам.
— Вы видели его?
— О да. Я очень хорошо его помню, потому что я никогда прежде не видел ни одного азиата на вечерах геев «В коже и в кружевах», которые проходят в нашем отеле. Они не посещают подобные мероприятия.
— Простите, — в недоумении переспросила Барбара — «В коже и в кружевах»?
Кертис порылся в бронзовом сундучке и вытащил из него брошюрку, которую Барбара еще не успела посмотреть. Черная обложка была разделена по диагонали полосой белых кружев. Слова «В коже» — в верхнем треугольнике, «в кружевах» — в нижнем. Посередине было напечатано приглашение на ежемесячные танцевальные вечера в отеле. Фотографии не оставляли сомнений в том, какой сексуальной ориентации придерживались посетители этих мероприятий.
Очко в пользу Тревора Раддока, подумала Барбара.
— Это танцы для гомосексуалистов? — спросила она Кертиса. — Весьма необычное развлечение для загородного отеля.
— Сейчас трудные времена, — ответил он рассудительно. — Бизнес, закрывающий дверь перед потенциальной прибылью, не слишком долго сможет быть бизнесом.
Что ж, он прав, подумала Барбара. Может, предложить Бэзилу Тревесу попробовать устраивать дискотеки для голубых?
— И вы видели Кураши на одном из таких вечеров? — поинтересовалась она.
— В прошлом месяце. Точно. Как я говорил, на такие сборища азиаты не ходят. Между прочим, в нашей округе их вообще очень немного. Поэтому, когда он появился, я сразу обратил на него внимание.
— А вы уверены, что он пришел сюда именно на танцы, а не поужинать? Или выпить чего-нибудь в баре?
— Нет, сержант, он пришел сюда именно на танцы. И не ради наркотиков, уверяю вас. Я готов поспорить, что он оказался здесь в первый раз. Никакого макияжа. Никаких муляжей женских прелестей. Вы понимаете, о чем я. Но было совершенно ясно, зачем он приходил в «Замок».
— Чтобы подцепить партнера?
— Навряд ли. Он был не один.
— Значит, у него было здесь свидание.
— Очень похоже на то.
Итак, вот оно, первое подтверждение показаний Тревора Раддока о гомосексуальности Кураши. Но не стала понятнее роль самого Тревора в этой истории.
— А как выглядел тот тип? Ну, с которым у Кураши было назначено свидание? — поинтересовалась Барбара.
Кертис с готовностью поделился с ней расплывчатым и в общем-то бесполезным описанием, в котором все параметры — рост, вес, телосложение — были средними, но одна деталь все-таки привлекла внимание Барбары. Когда она спросила, была ли у спутника Кураши какая-нибудь татуировка, например паук, Кертис ответил отрицательно. Определенно нет, заявил он и сразу объяснил, откуда у него такая уверенность.
