Ажар повернулся к ней. Он был очень расстроен.
— Он говорит то, что мы уже слышали. Он боится рассказывать, что было дальше.
— Тогда расскажу я, — сказала Эмили. — Возглавляет это дело Муханнад Малик. Он доставляет сюда нелегалов и, снабжая их фальшивыми документами, превращает в своих заложников. Переводите же, мистер Ажар. — Ажар медлил, его глаза потемнели, он, видимо, переваривал в уме обвинения, выдвинутые Эмили против его кузена, и она повторила ледяным тоном: — Переведите. И если мистер Кумар желает быть привлеченным к суду по этому делу, он может дальше покрывать своего хозяина.
Ажар заговорил, но голос его изменился; как именно, Эмили не могла точно определить, но была уверена, что это неспроста: Ажар хочет отвести подозрения от своего омерзительного кузена. Эти люди стараются держаться вместе, они напоминают стаю мух, облепляющих коровью лепешку. Но он не выйдет из управления, пока не выяснит у Кумара все до конца. А к тому времени они закроют в камеру и Муханнада.
Когда Ажар управился с переводом, Кумар зарыдал. Это правда, сказал он. В Англии его держали на складе. Там он и увидел двух своих соотечественников и какого-то немца.
— Одним из них был Муханнад Малик, — сказала Эмили. — А второй?
Он не знал. Он так и не узнал. Но тот, второй, был хорошо одет, с золотыми часами и цепочкой на шее. На складе он появлялся не часто, все слушались его беспрекословно.
— Ракин Хан, — вспомнила Эмили. По описанию Кумара это был именно он.
Кумар не знал имени и другого пакистанца. Он услышал, как его зовут, — он посмотрел сначала на Эмили, потом на Ажара — во время вчерашнего допроса. До этого он, обращаясь к мистеру Малику, называл его «хозяин».
— Многозначительное прозвище, — покачала головой Эмили. — Не иначе, сам придумал.
Кумар все говорил и говорил. С нелегальными иммигрантами заключили соглашение, что они будут работать, пока не расплатятся за настоящие документы.
— И что это была за работа?
Некоторых послали на заводы, других — на фермы. Их направляли туда, где требовались работники. Обычно среди ночи за ними приезжал грузовик, развозил по рабочим местам. Они возвращались назад иногда в тот же день ночью, а бывало, что и через несколько дней. Мистер Малик и двое других получали за них деньги. После того, как документы будут оплачены, иммигранты получат их и могут быть свободны.
Однако за те три месяца, когда Фахд Кумар отрабатывал долг, никто так и не получил настоящих бумаг. Прибыли еще иммигранты, но никто не сумел заплатить за свою свободу. Работы становилось все больше: поспевал урожай овощей и фруктов, но заработков все равно не хватало, чтобы рассчитаться с людьми, организовавшими их приезд в эту страну.
Да, эти бандиты все хорошо продумали — к такому выводу пришла Эмили. — Нелегалов нанимали фермеры, владельцы мельниц, мастера на заводах. Выгодно — платить нужно гораздо меньше, чем обычным работникам, и не самим нелегалам, а тому, кто их привозил. А уж тот забирал столько денег, сколько его душе было угодно, отдавая им остатки, чтоб с голоду ноги не протянули, с видом щедрого дарителя. Эти бесправные люди думали, что смогут таким образом закрепиться в стране. Напрасно. Для их положения в законодательстве существует специальный термин — рабство.
И у них было две возможности, сказал Кумар: или продолжать работу и надеяться, что в конце концов им выдадут бумаги, или попытаться сбежать и найти способ добраться до Лондона, где они, возможно, смогли бы влиться в азиатскую общину и жить, работая без документов.
Теперь Эмили поняла, что в этом бандитском бизнесе замешаны и весь клан Маликов, и Хайтам Кураши. Движущей силой была жадность. Кураши догадался о схеме работы этого механизма ночью в отеле «Замок». Он захотел участвовать в деле, рассматривая это как часть приданого Салах. Ему отказали. Несомненно, он использовал Кумара для того, чтобы шантажировать семью, требуя выделить ему кусок жирного финансового пирога и угрожая в противном случае передать информацию о том, что происходит с Кумаром, полиции или газетам. Это был хитроумный ход. Он сделал ставку на то, что страх разоблачения перевесит жадность, не учел, правда, что шантажистов часто убивают. Его требования относительно компенсации за его осведомленность были разумными: ведь он должен был вскоре войти в семью и заслуживал право иметь ту же долю, что получали все. В особенности Муханнад.
А кстати, о Муханнаде… Очень скоро ему придется распрощаться со своей шикарной машиной, «Ролексом», мокасинами из змеиной кожи, с причудливым перстнем с бриллиантом и золотыми цепочками. Там, куда ему предстоит отправиться, они ему не потребуются.
Это, безусловно, повлияет на положение Акрама Малика в общине. Разумеется, и все азиатское население тоже пострадает. Когда фабрику закроют по результатам расследования преступной деятельности этого семейства, они вынуждены будут заняться поисками работы. Но только легальные иммигранты.
Нет, она все-таки была права, что приказала провести обыск на горчичной фабрике. Правда, искать нужно было не контрабанду, а нелегалов.
Чтобы справиться с расследованием, необходимо будет подключить Интерпол для выявления международных связей иммиграционной схемы, проинформировать иммиграционную службу, совместно с которой предстоит заниматься депортацией людей, ввезенных в страну Муханнадом. Некоторые из них должны будут дать показания против него и его семейства на предстоящем процессе. Может, в обмен на легализацию? — предположила она. Что ж, возможно.
Она снова повернулась к Ажару.
— И еще. Как получилось, что мистер Кумар встретился с Кураши?
Однажды, когда они обедали на краю поля клубники, ответил Кумар, он подъехал, заговорил с ними, объяснил, что хочет помочь освободить их. Он обещал безопасность и начало новой жизни в этой стране. Кумар оказался единственным из восьми пакистанцев, работавших на этом поле, кто согласился. И в тот же день они с мистером Кураши уехали в Клактон, где Кумар поселился в доме миссис Керси. Кураши дал ему чек, чтобы он послал деньги семье в Пакистан в знак того, что мистер Кураши имеет только добрые намерения по отношению ко всем своим соплеменникам.
Так, подумала Эмили, презрительно фыркая про себя. Еще одна форма рабства: Кураши выгодно было, чтобы Кумар служил своего рода мечом, занесенным над головами Муханнада и его семьи. Кумар был слишком туп, чтобы понять эту новую роль.
Надо подняться наверх, в кабинет, и узнать, удалось ли Барбаре найти Муханнада. И ни в коем случае нельзя выпускать Ажара из управления, ведь он может предупредить своих родственничков. Она, конечно, может задержать его как соучастника, но стоит ей произнести хоть одно неосторожное слово, этот знаток законов моментально вызовет по телефону адвоката. Нет, лучше оставить его с Кумаром, пусть Ажар думает, что он оказывает несчастному соплеменнику первую необходимую помощь.
— Мне надо получить письменные показания мистера Кумара, — обратилась Эмили к Ажару. — Я прошу вас побыть с ним, пока он пишет, а затем приложить к ним свой перевод. — На это потребуется минимум два часа, прикинула она.
