— Ты видишь его? — закричала Эмили. — Мы идем за ним?
Барбара подняла бинокль. При каждом толчке она морщилась от резкой боли.
— Левее, — ответила она Эмили. — Держи левее. Господи, ну прибавь же скорость!
Лодка Муханнада неумолимо приближалась к полосе тумана.
Эмили повернула «Морского колдуна» влево, а через мгновение над морем разнесся ее крик:
— Я вижу его! Попался! Барбара тоже радостно закричала. Расстояние между ними сократилось уже до полутораста ярдов, и тут, когда его лодка поднялась на гребень волны, Муханнад понял, что его преследуют. Он вцепился в рулевое колесо, всматриваясь в полосу тумана, в которую надеялся войти раньше своих преследователей.
Его лодка прыгнула вперед. Вспененные валы перехлестывали через нос. Волосы Муханнада, обычно собранные в хвост за спиной, сейчас развевались по ветру. А рядом с ним, так близко к нему, что издали они смотрелись как один человек, стояла Хадия, вцепившись руками в его ремень.
Да, не дурак, подумала Барбара, держит ребенка рядом с собой.
«Морской колдун» несся вперед, разбрасывая по сторонам белые крылья пены. Когда расстояние сократилось до сорока ярдов, Эмили сбросила скорость и взяла мегафон.
— Все, Малик, глуши мотор, — обратилась она к нему. — Тебе от нас не уйти.
А он, не снижая скорости, продолжал двигаться вперед.
— Не будь дураком, — снова пыталась вразумить его Эмили. — Глуши мотор. Ты проиграл.
Его лодка неслась вперед, не снижая скорости.
— Черт возьми! — вспылила Эмили, отбросив мегафон в сторону. — Ну погоди, скотина. Ты свое получишь.
Эмили рванула на себя рычаг — расстояние между ними сразу начало сокращаться. Вот они сблизились почти на двадцать ярдов.
— Малик, — снова закричала она в мегафон, — глуши мотор! Это полиция. Мы вооружены. Ты попался.
Рев его мотора был ответом на ее угрозы. Он резко закрутил руль влево. Лодка изменила курс, и Хадия еще плотнее прижалась к нему. Он обхватил ее за талию и приподнял.
— Оставь ребенка! — закричала Эмили.
И в этот страшный миг Барбара поняла, что решил Малик.
Лишь мгновение она видела лицо Хадии — сейчас оно застыло от ужаса, а секунду назад сияло радостью от захватывающей дух гонки на лодке. Муханнад, стараясь сохранить равновесие, подошел к краю лодки. И бросил девочку за борт.
— Ах ты скотина! — закричала Барбара.
Муханнад схватился за руль и направил лодку в туман. Эмили нажала на газ. И тут Барбара поняла, что руководитель оперативно-следственной группы намерена пуститься в погоню.
— Эмили! — задохнулась от крика Барбара. — Ради бога! Девочка!
Водя безумным взглядом по поверхности моря, Барбара увидела Хадию. Качающаяся между волн головка, машущие ручки. Она то уходила под воду, то снова показывалась на поверхности.
— Шеф! — закричал Фогерти.
— Плевать, — отмахнулась Эмили. — Возьмем его.
— Она же утонет!
— Нет! Нам надо, черт побери, разобраться с ним. Голова ребенка снова ушла под воду.
— Господи, Эмили, — Барбара схватила ее за руку. — Останови катер! Хадия тонет.
Эмили оттолкнула ее. Рука ее потянулась к рычагу.
— Он хочет, чтобы мы остановились, — прокричала она. — Он поэтому и бросил ее в воду. Кинь ей спасательный жилет.
— Нет! Невозможно. Она слишком далеко. Фогерти отшвырнул карабин и скинул с ног башмаки. Он был уже у борта катера, когда Эмили закричала:
— Стой где стоишь! И возьми карабин!
— Но, шеф…
— Ты слышал, что я сказала, Майк? Слушай приказ.
— Эмили! Господи! — плакала Барбара. Девочка была уже так далеко, что и Фогерти не успел бы. Даже если бы он и попытался, даже если бы и она прыгнула в воду, они бы утонули оба, пока руководитель оперативно-следственной группы преследовала свою добычу в тумане. — Эмили! Остановись!
— Даже и не думай. Мне плевать на это азиатское отродье! — кричала в запале Эмили. — Ни за что на свете!
«Азиатское отродье. Азиатское отродье». Эти слова словно застряли у Барбары в ушах. А Хадия билась в волнах, то уходя под воду, то снова показываясь на поверхности. Что делать? Барбара потянулась к карабину. Схватила его. Навела его на руководителя оперативно-следственной группы.
— Поворачивай назад этот поганый катер! — плача, выкрикнула она. — Ты слышишь, Эмили? Или я отправлю тебя прямиком в ад.
Рука Эмили потянулась к кобуре. Пальцы нащупали курок.
— Шеф! Не надо! — закричал Фогерти.
Вся жизнь Барбары, ее работа и даже будущее промелькнули перед глазами за одну секунду, после чего она нажала на курок карабина.
Глава 27
Эмили упала, Барбара отбросила карабин. Но там, где она с ужасом ожидала увидеть кровь, она разглядела только водяную пыль, клубящуюся по обоим бортам катера. Пуля прошла мимо.
Фогерти бросился вперед. Схватив Эмили и усадив ее, он закричал:
— Шеф, она права! Она права!
Барбара ухватилась за руль. Она потеряла счет времени, и ей казалось, что прошла уже вечность. На всем ходу она развернула катер, едва не перевернув его. Пока Фогерти отбирал у Эмили пистолет, Барбара с отчаянием выискивала в воде голову девочки.
Господи, молила она. Мысли ее путались. Господи, ну спаси же!
Вдруг она увидела ее примерно в сорока ярдах справа от катера. Хадия уже не била по воде руками, но еще держалась на поверхности. Безжизненное тело…
— Майк! Вон она! — закричала Барбара и нажала на газ.
Как только они приблизились к ребенку, Фогерти бросился в воду. Барбара заглушила мотор. Она бросила в воду спасательный жилет и подушку с сиденья, они заколыхались на поверхности моря, словно цветы алтея на лугу. Барбара молилась.
Не важно, что у нее темная кожа, что мать ее бросила, а отец внушал ей все восемь лет ее жизни, что они одни на свете. Важно то, что она Хадия: веселая, чистая, любящая жизнь.
Фогерти был уже около нее. Хадия лежала на воде лицом вниз. Он перевернул ее на спину и, подталкивая, поплыл обратно к лодке.
У Барбары будто туман стоял перед глазами. Она бросилась к Эмили.
— О чем ты думаешь? — пронзительно закричала она. — О чем ты, черт возьми, думаешь? Ведь ей восемь лет, ты понимаешь, восемь лет!
Эмили, смотревшая на море застывшим взглядом, повернулась к Барбаре. Она подняла руку, словно желая закрыться от этих слов. Ее пальцы сжались в кулак, глаза сузились в щелки.
— Она не азиатское отродье, — твердым голосом объявила Барбара. — И не вещь, которую не жалко выбросить. Она человек.
