— Это по поводу Санто Керна, — пояснил Яго. — Хотят что-то ещё узнать. Я с ними уже говорил. — Он повернулся к Би. — И очень рад помочь вам. Обращайтесь так часто, как вам угодно. Давайте выйдем из бара. Там и решим, где и когда состоится наша беседа.
Хейверс хотела что-то вставить, но Би остановила её взглядом: они посмотрят, что у Яго на уме. Он либо ничего не знает, либо страшно хитёр. У Би имелось на этот счёт твёрдое мнение.
— Будь осторожен, приятель, — предостерёг Селеван.
Они вышли из бара и закрыли за собой дверь. Бармен с любопытством смотрел вслед, вытирая бокалы.
Когда они остались одни, Яго Рит заговорил совсем другим голосом:
— Вы не ответили на мой вопрос. Я что, арестован, инспектор?
— А разве есть повод? — парировала Би.
— Прошу вас, инспектор, не принимайте меня за дурака. Вы поймёте, что я отлично знаю свои права. По большому счёту я изучил их в совершенстве. Арестуйте меня, пожалуйста, но только в том случае, если у вас и в самом деле есть что-то против меня. Держать меня дольше шести или девяти часов вы не можете. И после этого вам самой придётся отвечать за неправомочные действия. Так что решайте, чего от меня хотите. Если разговора, то не в камере. А если решили меня посадить, то общаться с вами я буду только в присутствии адвоката, и я воспользуюсь своим законным правом, о котором так часто забывают.
— А это…
— Вы всё знаете, инспектор: дальше мне можно не произносить ни одного слова.
— Вне зависимости от того, как это будет выглядеть?
— Если честно, мне наплевать, как это будет выглядеть. Так что выбираете вы и ваша помощница? Открытость и искренность или молчание и взгляд, направленный на вас или на стену в вашем отделении? Если первое, то именно я буду решать, где нам общаться.
— Довольно смело с вашей стороны, мистер Рит. Или мне следует называть вас мистером Парсонсом?
— Можете называть меня как угодно, инспектор.
Яго потёр ладони друг о друга. Таким жестом стряхивают муку во время хлебопечения или землю при посадке цветов.
— Ну? Что предпочтёте?
«По крайней мере, — подумала Би, — мы разобрались с вопросом, хитрый этот Рит или откровенный».
— Как пожелаете, мистер Рит. Может, попросим хозяина предоставить нам отдельную комнату в гостинице?
— Могу предложить вам место получше, — сказал Яго. — Подождёте меня? Я вернусь за курткой. Есть ещё один вход в бар, так что лучше вам меня проконтролировать. Вдруг вы станете волноваться, что я сбегу.
Би кивнула Хейверс. Сержант готова была сопровождать Яго Рита куда угодно. В баре они пробыли недолго. Яго взял свою куртку и перекинулся парой слов с приятелем. Они вышли, и Яго сообщил, что им придётся воспользоваться автомобилем. Может, у кого-нибудь из них есть телефон? Этот вопрос он задал очень вежливо. Наверняка понимал, что у них имеются мобильники. Би подумала, что Яго велит им оставить телефоны в баре, но дело приняло неожиданный оборот.
— Было бы неплохо, если бы к нам присоединился мистер Керн.
— Ни в коем случае, — возразила Би.
Яго снова улыбнулся.
— Боюсь, что это необходимо, инспектор Ханнафорд. Если, конечно, вы не собираетесь меня арестовать и продержать у себя девять часов. Ну так что? Мистер Керн…
— Нет, — отрезала Би.
— Короткая поездка в Олсперил. Уверяю вас, он будет рад.
— Я не стану просить мистера Керна.
— Думаю, что просить не будет необходимости. Просто передадите ему, что есть возможность поговорить о Санто с Яго Ритом. Или с Джонатаном Парсонсом, если угодно. Мистер Керн будет счастлив. Любой отец хочет знать, что случилось с его сыном.
— Инспектор, — настойчиво произнесла сержант Хейверс.
Би понимала, что Хейверс хочет ей что-то сказать. Наверняка предостеречь, посоветовать проявить осторожность. «Не позволяйте этому парню устанавливать свои порядки. Не ему решать, как будет идти расследование, а нам. В конце концов, это мы копы».
Однако в данный момент это были бы пустые слова. Бдительность необходима, это верно. Но похоже, им всё-таки придётся участвовать в сценарии, написанном человеком, взятым под подозрение. Би это не нравилось, однако другого пути она не видела. Конечно, можно упрятать его за решётку на девять часов — порой девять часов в камере или даже в комнате заседаний заставляют некоторых людей нервничать и соглашаться на откровенный разговор, но сейчас не тот случай: Яго Рита этим не напугаешь.
— Хорошо, мистер Рит. Я позвоню мистеру Керну из машины.
В фургоне находились двое. На узкой скамье под мохнатым одеялом лежала женщина, под головой — подушка без наволочки в пятнах от пота. Женщина была немолода, хотя не представлялось возможным определить, сколько ей лет — из-за истощения. Седые жидкие волосы были непричесаны. Болезненно жёлтое лицо, запёкшиеся губы.
Рядом с ней стояла женщина помоложе, возраст — от двадцати пяти до сорока лет. Без макияжа, волосы очень короткие, крашенные пергидролем. На женщине были клетчатая длинная плиссированная юбка, толстый пуловер и красные гольфы. Туфель не было. Когда Дейдра и Линли вошли, женщина прищурилась. Судя по всему, ей требовались очки.
— Мама, Эдрек приехала, — раздался её усталый голос. — С ней какой-то мужчина. Вы не врач? Ты привезла врача, Эдрек? Я же столько раз повторяла: с врачами мы покончили.
Женщина на скамье слабо пошевелила ногами, но головы не повернула. Она смотрела на потолок фургона, на мокрые пятна, которые напоминали тучи, готовые излиться дождём. Дыхание её было поверхностным и быстрым, судя по тому, как поднимались и опускались руки, сложенные на груди.
— Это Гвиндер, моя младшая сестра, — пояснила Дейдра. — А это Джен Уди, моя мать. Моя мать до того, как мне исполнилось тринадцать лет.
Линли взглянул на Дейдру. Девушка говорила так, словно они обозревают экспозицию в музее. Он представился:
— Томас Линли. Я не врач. Просто друг.
— Шикарный голос, — отозвалась Гвиндер.
Она продолжила делать то, чем занималась, то есть поднесла женщине стакан с какой-то белой жидкостью.
— Хочешь пить, мама?
Джен Уди покачала головой. Пальцы её приподнялись и снова упали.
— Где Горон? — спросила Дейдра. — И где твой отец?
— Он и твой отец тоже, — заметила Гвиндер, — как бы ты к этому ни относилась.
В её словах можно было уловить укор.
— Где они?
— Где ещё им быть? Сейчас ведь день.
— На ручье или в сарае?
— Откуда мне знать? Где-то ходят. Мама, ты должна это выпить. Тебе это на пользу.
Рука Джен поднялась и опустилась. Голова слегка дёрнулась. Женщине хотелось отвернуться лицом к стене, так, чтобы её не видели.
