— Во всём этом я виню тебя.
— Почему?
— Ты выделил мне не отвечающее требованиям помещение. Ты не отправил людей из убойного отдела. Пришлось мучиться с констеблем Макналти, сержантом Коллинзом и теми, кого ты соблаговолил прислать.
— Всё было не так.
— Ох, да знаю я!
Голос Би звучал устало, она и в самом деле устала. Ей казалось, что она долго плыла против течения.
— Это я послала констебля Макналти сообщить Кернам, что их сына убили, что это не несчастный случай. Я была уверена, что Макналти включит мозги, но ошиблась. А когда выяснилось, что он им наговорил, я понадеялась обнаружить нечто большее, какую-то деталь, неважно какую. Просто что-то полезное, за что можно ухватиться. Но мы ничего не нашли.
— Возможно, всё впереди.
— Сомневаюсь. Если только принять во внимание замечание насчёт постера с сёрфером. Но для королевской прокуратуры это не аргумент.
Би отставила коробку с бисквитом.
— Я давно утверждаю, что идеального убийства не существует. Криминалистика продвинулась далеко вперёд. Можно провести огромное количество тестов, экспертов у нас хоть отбавляй. Невозможно совершить подобное преступление, не оставив после себя ни одного следа. Так не бывает.
— Я с тобой согласен, Беатрис.
— Но я не учла лазеек. Убийца мог спланировать, организовать и реализовать задуманное так, что каждый его шаг поддаётся объяснению. Даже самые мелкие подробности можно истолковать рационально. Я этого словно не замечала. Ну почему?
— Возможно, потому, что в голове у тебя были другие мысли. Они отвлекали.
— Например?
— У тебя же есть и личная жизнь, как бы ты ни отрицала.
Би хотелось избежать скользкой темы.
— Рэй…
Бывший муж явно не намерен был уступать.
— То, что ты коп, не исключает всего остального, — заявил он. — Послушай, Беатрис, ты ведь не машина.
— Иногда я в этом сомневаюсь.
— А я — нет.
Сверху послышалась музыка: Пит проигрывал свои диски. С минуту они внимали визгу электрогитары. Пит любил старый добрый рок. Его кумиром был Джими Хендрикс, хотя и Дуэйн Оллман тоже очень нравился.
— О господи, — усмехнулся Рэй. — Купи этому мальчишке айпод.
Би рассмеялась.
— Пит тот ещё ребёнок.
— Наш ребёнок, Беатрис, — подчеркнул Рэй. Би молча швырнула пудинг в урну, вымыла ложку и положила её в сушилку.
— Может, обсудим это? — предложил Рэй.
— Умеешь ты выбирать момент.
— Беатрис, я много лет хотел это обсудить. Сама знаешь.
— Да. Но сейчас… Ты коп, хороший коп. Ты понимаешь, в каком я сейчас состоянии. Ты находишь у подозреваемого слабое место. Создаёшь его, если можно так выразиться. Это же элементарно, Рэй.
— Это не так.
— Что?
— Не так элементарно, Беатрис, Сколько раз человек должен повторить тебе, что он был не прав? И сколько раз ты будешь повторять, что прощение не из твоего репертуара? Когда я считал, что Пита не должно быть…
— Прекрати.
— Я должен закончить, а ты должна меня выслушать. Когда я считал, что Пит не должен родиться, когда просил сделать аборт…
— Ты просто выражал свои желания.
— Не совсем так. Иногда я мелю языком, могу ляпнуть что-то, не подумав. Особенно когда…
— Что когда?
— Не знаю. Возможно, когда боюсь.
— Кого? Ребёнка? Так у нас уже был один.
— Не ребёнка. Перемен. Боюсь изменений в жизни.
— Всё меняется.
— Это я понимаю. И тогда бы понял, если бы ты дала мне время.
— У нас с тобой был не один разговор, Рэй.
— Да. Верно. Не стану отрицать. Я был не прав. Во всех наших спорах я был не прав. И долгие годы горевал о своей ошибке. Если быть точным, четырнадцать лет. Пожалуй, и дольше, если учесть твою беременность. Я не хотел, чтобы так получилось. И не хочу, чтобы так продолжалось.
— А., они? — спросила Би. — У тебя были свои увлечения.
— Что? Женщины? О господи, Беатрис, я ведь не монах. Да, были. Целая вереница. Дженис, и Шери, и Шарон, и Линда, и кто там ещё, всех не упомнишь. А забыл я потому, что мне они не нужны. Здорово было бы стереть это время из памяти. Позволь мне вернуться. Я должен быть здесь, и мы оба это знаем.
— В самом деле?
— Да. И Пит знает. И эти чёртовы собаки тоже знают.
Би проглотила подступивший к горлу комок. Всё стало бы так просто. Но потом всё снова усложнилось бы. Взаимоотношения мужчин и женщин всегда непросты.
— Мама! — крикнул сверху Пит. — Куда ты засунула диск с «Лёд Зеппелин»?
— О боже! — простонала Би. — Пусть кто-нибудь сейчас же подарит ему айпод.
— Мама! Мамочка!
— Мне нравится, когда он меня так называет, — призналась Би Рэю. — Это бывает нечасто. Он взрослеет. — Затем обратилась к сыну: — Не знаю, дорогой. Посмотри под кроватью. И пока ползаешь, положи одежду, которую там найдёшь, в бельевую корзину. И выброси засохшие сэндвичи в мусорное ведро. Только прежде отцепи от них мышей.
— Очень смешно, — ответил Пит.
Он продолжил поиски и через какое-то время крикнул:
— Папа! Заставь её сказать мне, где он. Заставь. Она ненавидит этот диск, а потому наверняка его запрятала.
— Сын, — отозвался Рэй, — я давно понял, что не могу заставить эту сумасшедшую женщину сделать хоть что-нибудь. — И тихо прошептал: — Или могу, дорогая? Если да, то ты знаешь, что будет.
— Не можешь.
— К моему вечному сожалению.
Би обдумала слова Рэя, те, которые он произнёс только что, и те, которые он говорил прежде.
— Не совсем к вечному, — возразила она.
Её бывший муж широко раскрыл глаза от неожиданности.
— Ты не шутишь, Беатрис?
— Нет.
Они посмотрели друг на друга. В окне отражались двое: мужчина и женщина нерешительно шагнули навстречу друг другу. Пит с грохотом сбежал по ступеням.
— Нашёл! — радостно закричал он. — Нам пора, папа.
— Ты тоже готова? — тихо спросил Рэй.
— К ужину?
— И к тому, что за ним последует.
Би глубоко вздохнула.
— Думаю, да.
Глава 30
По дороге из Сент-Агнес говорили мало. А если и говорили, то о чём-то поверхностном. Дейдре надо было остановиться у заправки, и она предупредила, что съедет с основной дороги, если он не возражает. Линли не возражал.
